Крысиный король

Наблюдая, как они бегут по галерее и дальше вниз, Сол подумал, что остальные тоже последуют за ними.

Пот струился по нему, оставляя глубокие бороздки в заскорузлой грязи. Он не чувствовал стыда. Его подход к жизни изменился.

Сол прижался к стене и стал продвигаться к пультам, не отрывая взгляда от сцены. С каждым шагом он наклонялся все ниже и ниже. Преодолев половину пути, он уже просто скользил, как змея, по холодному металлу. Он просовывал голову между прутьями решетки и упорно шарил взглядом по сторонам. Продвижение было медленным.

Даже сквозь дурманящие пары одеколона, пота, наркотиков и секса Сол слышал запах крыс. Они прибывали крупными партиями, ожидая его сигнала.

Он взглянул вверх. Ананси то появлялся, то исчезал в свете быстро мелькающих огней.

За сценой открылась дверь.

Сол оцепенел.

Из недр здания в это безумие и неистовство звуков вышла Наташа.

Сол затаил дыхание, до боли сжав металлическую решетку. Наташа была ослепительна. Но она казалась тонкой, почти прозрачной, и двигалась будто во сне.

Где Дудочник? Она что, пришла сюда по своей воле? Сол в ужасе смотрел на подругу. На ней были наушники, и это озадачило Сола – как можно слушать плеер в клубе? – но тут он понял. Он затаил дыхание, глядя, как Наташа кивает головой, двигаясь в своем собственном ритме, независимо от остальных. Он знал, что она слушает, знал, чья это музыка.

В одной руке она держала кейс с пластинками, в другой маленькую плоскую коробочку, какое-то электронное устройство со свисавшими проводами. Солу не удалось разглядеть, что это такое. Наташа легко хлопнула диджея по плечу. Тот обернулся и стукнулся с ней кулаками, что-то оживленно крича ей в ухо. Пока он говорил, Наташа вставляла свою коробочку в стереосистему, изредка кивая то ли в ответ на вопросы, то ли в такт своей музыке, – Сол не мог сказать с уверенностью.

Диджей снял огромные наушники и стал надевать на девушку, пытаясь стащить с нее раковины маленького плеера. Когда она запротестовала, он пожал плечами, надел большие наушники поверх ее маленьких и рассмеялся. Потом вышел в дверь, из которой появилась Наташа.

Она порылась в кейсе, вытащила какой-то диск, изящно повертела в руках и сдула с него пыль. После этого поставила диск на вертушку и наклонилась, чтобы запустить его, поглаживая пальцами по тыльной стороне и слушая смесь ритмов – диджейских и своих собственных, – затем выпрямилась и уверенно пробежалась пальцами по регуляторам. Звук мощной волной вырвался из-под ее пальцев и заглушил мелодию двенадцатидюймовой пластинки, которая уже подходила к концу.

Было невозможно сказать, где кончается один трек и начинается другой: микс был бесшовным. Наташа вернула запись назад и снова запустила ее, потянула диск, сделав легкий скретч, игриво, как олдскульныи рэпер, наконец подняла руки и мягко отключила первый трек, выпуская на волю новую тему басов.

Она отступила назад без тени улыбки на губах. Сол знал, что должен спуститься к ней, должен снять с нее наушники и дать понять, что за опасность грозит ей. Но наверняка именно этого и ждал от него Дудочник. Это был сыр, положенный им в мышеловку.

Дверь снова открылась, и появились еще две фигуры. Впереди шел Фабиан. Сол пришел в ужас, едва не прыгнув к его ногам. Фабиан был еще больше истощен, выглядел еще более измученным, чем Наташа. Роскошный наряд не мог скрыть этого. Фабиан еле тащился. Как Наташа, он взял с собой плеер. В его наушниках звучал ритм, слышный только ему, мелодия, толкавшая его вперед.

Последним шагал Дудочник.

Войдя в зал, он остановился, глубоко вздохнул и широко улыбнулся. Он распростер руки так, будто хотел обнять всех танцующих сразу. Фабиан стоял совсем близко к нему.

Сол посмотрел вверх на Ананси. Тот раскачивался на своих веревках, все его тело сковала внезапная судорога.

Взять его?

«Взять его сейчас?» – лихорадочно думал Сол.

Что делать?

Ананси и Сол были парализованы, будто загипнотизированные взглядом змеи. А Дудочник их даже не видел.

Наташа обернулась и взглянула на двух своих компаньонов. Она протянула руку, Дудочник вытащил что-то из кармана и бросил ей. Предмет полетел через сцену и завертелся в воздухе, на несколько мгновений отразив луч белого света. Казалось, он застыл в полете, давая возможность Солу изучить себя. Маленькая блестящая коробочка, вроде кассеты, только меньше и по форме ближе к квадрату…

DAT.

DAT-кассета. Наташа часто писала на них свои треки.

Он вскрикнул и вскочил на ноги, но Наташа уже держала кассету в руках.

Пространство было перенасыщено звуками, в нем не осталось места для крика Сола, жалкого и хриплого. Сквозь какофонию бита и баса он даже сам себя не услышал. Люди невозмутимо продолжали танцевать, Наташа повернулась к пультам, Фабиан все топтался на месте… но Дудочник резко повернул голову на слабый звук и посмотрел вверх, сквозь «колыбель для кошки», сотканную из лучей света, скользнул взглядом по толпе на нижней галерее и дальше вверх, под темную крышу, прямо в глаза Солу.

Он беспечно взмахнул рукой и оскалил зубы. Лицо его победно засияло.

Пока Дудочник смеялся, стоя на сцене, Сол двигался вдоль портала. Танцующие ничего не замечали. Казалось, удары ритма стали реже, и все стали двигаться в замедленном темпе, Сол видел, как масса тел внизу тяжело поднимается и опускается.

Он с трудом продвигался по железной решетке в тот угол, где висел парализованный Ананси. Он заметил, как Наташа медленно подошла к DAT-плееру, протянула руку и включила его в сеть. Сол взглянул вверх, подтягиваясь к Ананси, который все раскачивался из стороны в сторону – бесполезный маятник.

Сол кричал не переставая. Изо рта его вырывался жуткий вой. Ананси взглянул на него. Когда Наташа вставила пленку в кассетоприемник и сдвинула на плечо один из наушников, Сол ухватился левой рукой за перила, перегнулся и подскочил, глядя на пульсирующую внизу массу, двигаясь так медленно, что мог разглядеть лицо каждого танцора в отдельности. Он встал двумя ногами на перила, наклонился и выпрыгнул вверх, воспарив над танцующими, точно супергерой.

Ананси вытаращил глаза, глядя, как Сол летит к нему, размахивая руками и вытянув перед собой ноги, будто прыгун в длину. Сол широко раскинул руки и ноги и врезался в Ананси в сорока футах над сценой.

Он крепко ухватился за Ананси и прижался к нему. Оба неистово раскачивались, Ананси вопил, пытаясь что-то сказать. Веревка под весом двух тел задрожала и угрожающе натянулась. Сол заорал Ананси прямо в ухо.

– Вниз! – вопил он. – Давай вниз сейчас же!

Сол почувствовал, что падает, внутри у него все сжалось.

Ананси начал дергать за свои веревки, и падение замедлилось. Теперь человек-паук спускался со своим грузом к сцене плавно, не хуже любого подстрахованного скалолаза.

Снижаясь, они волчком вертелись на веревке, и зал вертелся вокруг них. Перед глазами Сола мелькали окаменелые лица танцоров, смотревших, как сверху на них падают люди. Некоторые выглядели ошеломленными или озадаченными, но большинство смеялись, в восторге от нового развлечения.

– Бегите! Убирайтесь отсюда к чертям! – кричал Сол, но джангл был беспощаден, и никто, кроме Ананси, его не услышал.

Сол посмотрел вниз и, когда до сцены осталось восемь футов, разжал пальцы, свалился с Ананси и полетел вниз, как бомба.

Он неотвратимо падал прямо на свою жертву. Солу показалось, что даже сквозь удары драм-энд-бейса он расслышал, как шумно выдохнул зал. С застывшим лицом, с деревянными ногами, он почти настиг Дудочника, но тот проворно отшатнулся в сторону, уворачиваясь от карающих ботинок, и Сол с грохотом приземлился на деревянную сцену.

Он покачнулся, но устоял на ногах. Пульты были установлены так жестко, что даже не вздрогнули от толчка. Сол в ужасе смотрел, как Наташа, нахмурясь, сжимала рукой рычажок громкости своего DAT-плеера, ожидая подходящего момента, чтобы попасть в ритм и в нужный момент наложить тему из своего плеера на ту, что звучала в колонках.