Я – хищная. Возвращение к истокам (СИ)

Это все, что у нас осталось.

Тихо.

Время стекает по стенам, обнажая их – девственно чистые, лишенные защиты. В воздухе звенит напряжение и страх Лив. Она спряталась в коридоре, ведущем в кабинет, оставляя мне гостиную – пустынную, пугающе огромную для меня одной. Дверь зловеще скалится, и я не могу отвести от нее взгляда. На двери все еще трещины – отголоски другой беды. Следы Крега, которые уже не стереть. Его приход стал началом всего этого бедлама.

Странно, но тот страх уже забылся и кажется несущественным, глупым даже. Вообще страх смерти глуп по своей природе. Ведь когда она наступит, уже нечего будет бояться…

Защита звенит, идет трещинами ее купол, и в дом втекает внешний мир.

Тихо. Тишина обжигает. Ожидание невыносимо, и я считаю подсвечники на каминной полке.

Меня скрывает тьма. Обнимает и словно прячет от охотника услужливыми тенями. И когда дверь открывается, скрипя, на миг мне кажется, он может меня не заметить.

Сердце стучит, и стук этот глушит гулкие шаги ботинок Хаука. Шаг – и половица скрипит, предупреждая. Будто вопит мне: “Беги!”. Стою. Заставляю свои ноги прирасти к полу, сливаюсь подошвой кроссовок с паркетом.

Еще один шаг, и я подавляю полуистеричный вздох ладонью.

Я – стена. Стена между миром, который я люблю, и смертью. Нужно помнить только это. Помнить. И не бояться.

Поднимаю кен в жиле, заставляю проснуться заемный, а с ним и белую ярость. Прогоняю в голове давно отрепетированный сценарий.

Быть близко к охотнику, когда он порвет мою жилу. Только так и только тогда будет несколько мгновений, когда он станет уязвимым. Когда исчезнут светящиеся щупальца. Пары мгновений мне хватит, чтобы поставить печать. Пара мгновений у меня будет до…

Главное, чтобы успела Лив.

– Я чувствую тебя, – спокойно говорит Хаук, остановившись посредине гостиной, в нескольких шагах от полога теней, которые тщетно старались меня укрыть. Хищному не скрыться от охотника в сумраке. Если только ты сам не настолько стар. Это наша единственная надежда. Потому что если он заметит Лив, наш план провалится.

– Древняя кровь. – В его голосе – торжество. От тона этого голоса у меня дрожат колени. – Покажись.

Я даю себе последнюю секунду на вдох. Будто воздух может добавить мужества. Или я просто не готова перестать дышать?

Кен Барта поднимается от живота к груди, и внутренности вспыхивают, плавятся, переплавляя меня в нечто иное. Нечто, о чем написано в книге предсказаний Арендрейта. В оружие.

Кен ведет меня, направляет. Он выжигает последние сомнения и крупицы страха. Я крепко сцепляю зубы и делаю шаг вперед…

…Странно, но, когда все идет не так, как задумано, первое, что ты чувствуешь – растерянность. Даже когда ты чертовски силен и, кажется, можешь горы свернуть, разрушить все преграды на своем пути, порвать оковы.

В такой момент ты и подумать не можешь, что тебя остановит человек. Сильный, да, но не сильнее тебя. Потому что ты – оружие богов. Ты, а не он…

Но он оказывается сильнее. Рука поперек живота. Ладонь закрывает мне рот. Пытаюсь вырваться, но руки держат крепко. Получается обернуться, чтобы увидеть лицо того, кто посмел, кто помыслить даже смог, чтобы помешать.

И… не удивляюсь даже.

– Тише, – велит Влад. – Не дергайся.

Он что, не понимает, к чему это все? Что мы все умрем, если помедлить хоть секунду?!

Я пытаюсь закричать, но лишь прикусываю его ладонь, которую он буквально вжимает мне в лицо, утаскивая меня дальше в тень.

А потом я понимаю.

Стою, ведомая, на грани осознания, что сейчас произойдет. Не в силах ни помешать, ни примириться. Потому что это страшно. Самое страшное, что могло произойти со мной, неминуемо приближается.

– Вот он я, – отвечают Хауку с нижних ступеней лестницы. А потом тьма выпускает еще одного человека, которого прятала.

Пара шагов от Хаука до Эрика.

Пара шагов до моего провала.

И я замираю, не в силах пошевелиться, завороженная движениями Эрика, плавными, уверенными. Выражением его лица, которое становится вдруг понятным. И как я не заметила раньше? Все же было очевиднее некуда!

Он скользит по паркету, приближаясь к Хауку, и боковым зрением я улавливаю тень, скользнувшую из коридора.

Лив тоже знала. Все знала с самого начала. Как и Гарди.

А я снова попалась в ловушку собственной самонадеянности.

Злость заполнила меня до краев. Я рванула в сторону, пытаясь высвободиться из удушающих объятий. Пока еще есть время что-то изменить, исправить…

Грудь обожгло. Кен Барта всплеснулся в жиле и ушел, как вода уходит в трещину. Чертов амулет! Попыталась высвободить руку, чтобы сорвать его, но Влад держал крепко.

Глаза обожгло слезами обиды, горло перехватило спазмом.

Эрик обернулся всего раз, когда до Хаука оставалось всего полметра. В тот самый момент, когда змеящиеся щупальца взметнулись над его головой.

Последний взгляд во тьму, что прятала меня.

Мгновения стекают по стенам на пол, и я жалею, что не умею останавливать время. Отматывать назад.

А потом глухой стон глушит мир. Реальность меркнет, сквозь туманную дымку я вижу, как голова Хаука откидывается назад, как втягиваются в жилу смертоносные щупальца. Как ладонь Эрик ложится ему на живот. Легкое движение – и на жиле охотника стоит печать. Намного проворнее и быстрее, чем это получилось бы у меня.

Хаук не успевает даже удивиться, как в спину ему входит нож. Как раз на уровне жилы. Он распахивает глаза, покачивается, а затем медленно распадается серым прахом. Лив проявляется в этом пепле похожая на чертова Феникса. Он осыпается ей на плечи, путается в волосах, оседает на кистях, которые все еще так же крепко сжимают нож.

Я не замечаю момента, когда падает Эрик, и прихожу в себя, когда он уже лежит у ног Лив, неподвижный, беспомощный. И кен Барта восстает снова. Придает сил. Рывок, и вот меня уже ничего не держит, только воздух и возможности собственного тела, мешающие бежать быстрее.

Колени больно ударяются о пол, но мне все равно. Боль не имеет значения больше.

Касаюсь ладонью груди, стараюсь уловить отголоски дыхания, размеренный стук сердца. Тщетно.

– Эрик… – вырывается с выдохом.

Мгновение. Еще одно.

Глупо, что я дышу, а он нет. Жизнь не может быть настолько глупой.

– Пожалуйста…

Тишина. И мгла вьется вокруг нас. Тьма ждет своей жертвы, крадется и ластится, прося отдать ей то, чего она ждала.

– Эрик! – уже кричу, и тьма отползает, шипя и скалясь. И чтобы отогнать ее еще дальше, я хлестко бью Эрика по щеке. Будто это магическим образом может вернуть его к жизни. – Не. Смей. Меня. Бросать.

Тщетно. И тьма понимает это. Единственный шанс остановить ее, уберечь Эрика – выжечь все вокруг.

Я кричу, зажмурившись, сжимая безвольную, но все еще теплую ладонь. Кричу, что есть силы. Если сильно крикнуть, возможно, боги услышат, сжалятся, исправят то, что я не могу…

Где-то далеко, в реальности трескаются стекла, осыпаются на пол. Стонут стены старого дома, скорбя со мной вместе. Гудит ветер в трубах, стучит от сквозняка входная дверь.

– Пожалуйста… – шепчу, обращаясь непонятно к кому. Горло болит, от крика, наверное. – Пожалуйста…

А вокруг все белое, и мира не видно.

Ничего…

Нет…

Совсем.

Больно в груди. Или то снова амулет жжется?

– Полина.

Звуки из внешнего мира возвращаются неохотно – кокон, в который я спрятала нас с Эриком, надежно защищен от жестокой реальности. В нем я могу оживить его воспоминаниями, прикосновениями, звуками, запахами.

– Поля…

Злюсь теперь уже на того, кто этот кокон рушит. Сознание, наконец, находит виновного. И я бью, не оборачиваясь, что есть силы. Позади что-то падает, кроша осколки.

Мне все равно. Эрик еще здесь – это все, что у меня осталось.

Несколько вдохов до того, чтобы поверить: все кончено.

– Он мертв.

Лив говорит это легко, и я снова срываюсь. Кричу. Бью, не целясь, невпопад. Мне нужно что-то делать, драться, кричать, чтобы не дать себе времени опомниться, осознать…