Это мой мир

– Это точно. Полк, в котором я служил, почти полностью вырезали. А вы, господин маг? Вас награждали когда-нибудь?

Я качнул головой.

– Нет.

Никаких лент, планок или орденов. Король жаловал мне материальные ценности, за заслуги перед короной и королевством. Такие, как особняк в столице, конь или личный, практически неограниченный счет в банке. По мне это было гораздо лучше показных знаков отличия.

Тем более, что убийца, по законам королевства, не может быть награжден, даже если полностью оправдан, или действовал в интересах государства. А крови на моих руках было много. Ужасно много.

Следующие четыре дня прошли в относительном спокойствии. Следов пребывания тигров мы не заметили, на стоянки ночью никто не порывался напасть.

Постр каждый вечер перед сном смазывал лоб какой-то шарлатанской дрянью, за что был уже один раз высмеян лично мною. Я не доверял не проверенным средствам, а упрямство капитана, не желавшего принимать лекарство из моих рук, в конце концов, вывело меня из себя. Но, несмотря, ни на что, на его лбу остался лишь свежий рубец, который даже не загноился, в условиях постоянной влажности. Чему я был действительно рад.

Заргил все же позволил мне осмотреть рану, и даже зашить ее, но только однажды. Перевязки он делал сам, используя чистые тряпки и флакон, который я ему одолжил. Средство не было чудодейственным, и не затянуло рану сразу, но, по крайней мере, ослабило боль, дав возможность воину, если не держать клинок, так хоть не шипеть от боли при каждом движении руки.

Дождь закончился, но в воздухе витала морось, а утренний туман тоже доставил нам кучу хлопот.

Во-первых, выехав рано поутру, мы вынуждены были всецело доверять лишь трем метрам тракта перед глазами, и слуху. Но, в тумане и звуки проходили, как сквозь вату, так что ехали мы практически на ощупь.

А во-вторых, из-за влаги, витавшей вокруг нас, одежда, одеяла и провизия отсырели так сильно, что кашу пришлось выкинуть. Сделать то же самое с рубашкой или плащом не представлялось возможным, хотя и очень хотелось.

Мы питались в основном сушеным мясом, которое набухло в своих торбах, и теперь стало мягким, но при этом еще и резиновым. Причем, как по ощущениям, так и по вкусу.

Лошадям приходилось хуже всего. Они были беззащитны перед дождем, и перед ветром. И влага, витавшая в воздухе, доставляла им не меньше хлопот. Они жались под деревьями, сгрудившись в кучу, в попытках согреться, и практически не ели сочную, но мокрую зелень.

В третьих, появились насекомые. Когда шел дождь их не было, но как только он прекращался, они окружали нас со всех сторон, кусая, и противно зудя над ухом. Спустя очень короткое время чесались все, а воины еще и ругались на чем свет стоит, поминая проклятый гнус. Я страдал молча.

К середине шестого дня, мы выехали к мосту через бурный, широкий ручей – последнюю нашу преграду перед Рейхестом. Уже завтра его высокие серые стены встретят своих уставших, продрогших путников.

На том берегу простирались бескрайние возделанные поля, тянущиеся до самых городских стен. Между ними прятались небольшие фермерские деревушки, но к тракту не выходила ни одна. Оно и понятно, по дороге всякий люд ездит – отстраивать каждый раз заново дома после набегов, пожарищ или еще каких напастей, никому не хотелось. Это если живые останутся.

Места здесь были неприветливые, погода мерзкая – дождь лил почти восемь месяцев в году, а если и не лил, то в воздухе стояла противная морось. В этом были виноваты горы, кольцом охватывающие и город, и всю местность, почти до самой переправы. Они не давали тучам уйти, и те, в отместку, проливались над долиной бесконечными дождями. Единственный плюс – лекарям здесь было раздолье. Их в Рейхесте было больше, чем в Мартиселе и Орте, вместе взятых, благодаря чему, людская смертность тут была практически на нуле.

В связи с таким дурным климатом на полях выращивали в основном неприхотливые культуры – морковь, репу, горох, редис, тыкву и картофель. За городом находились еще поля, вблизи болот. Там было совсем сыро, поэтому хорошо рос только рис.

Все выращенное здесь, развозилось по городам, специальными купцами – «деревенскими тележечниками», как их все называли. Эти ребята ездили по трактам без всякой охраны. Да и кто позарится на картофель? Разбойникам нужны не портящиеся товары, лучше, в твердой валюте.

Отряд остановился, отвлекая меня от дум. Постр поднял руку, и все разговоры стихли. Я не заметил, как мы нагнали Родви и Слая, ехавших впереди нас.

– Что случилось? – я недоумевал, отчего задержка.

– Тихо! – Стонха зашипел на меня. Я закрыл рот и хмуро глянул на воина, но тот слишком напряженно смотрел на следопыта и моего взгляда просто не заметил. Постр крутил головой, словно кого-то высматривал. Родви разглядывал землю, спешившись и ковыряя ее носком сапога. Грязь налипала на него, но совсем не это заботило воина.

– Родви? – капитан сжал рукоять меча.

– Подозрительно это все. Плохо затертые следы. Не тигры. Люди, – следопыт прошелся вдоль небольшой лужи.

– Свежие?

– Да.

– Спешиться! Рассредоточиться! Господин маг…

Что должен делать я, он не договорил. Из придорожных кустов высыпали разбойники, в количестве двадцати угрюмых личностей, одетых в легкие доспехи. Они скрывали нижние половины лиц за плотными шарфами, а сверху натянули капюшоны, оставив только узкую полоску возле глаз. В атаку они бросились без предупреждения. Войны едва успели спрыгнуть с лошадей и вытащить оружие, как их захлестнул безумный ритм боя.

Я хлестнул лошадь, и поскакал через толпу сражающихся, на мост. На передовой мне было нечего делать.

Какой-то не в меру ретивый разбойник попытался проткнуть меня мечом, но прыгнувший наперерез Заргил, снес ему голову одним движением клинка.

На мосту я развернул лошадь и оценил ситуацию. На мою беду, разбойники уже смешались с воинами, и теснили их в мою сторону.

Постр уложил уже троих и схватился с четвертым, в руках которого был двуручник, на треть пяди длиннее его меча, что давало врагу небольшое преимущество.

Стонха рубился на мечах сразу с двумя противниками. Пока что ему удавалось во время ставить блоки, но долго так продолжаться не могло. Его противники были мастерами своего дела.

Махтор, благодаря своей алебарде, убил двоих, и не подпускал к себе еще пятерых, размахивая ей, словно она была невесомой. Враги пятились, но не сдавались.

Слай и Родви слаженно отбивались от трех врагов. Трупов у их ног не было, но ребята очень старались.

Заргил же рубился с неприятным, рослым типом, в руках которого было два топора. Сумолтирец, не иначе. Что-то много их стало встречаться в наших землях, в последнее время.

Воин, еще не окрепший после предыдущего ранения, лишь парировал, кружа по дороге, даже не пытаясь атаковать.

Оставшиеся двое разбойников, очевидно сильно заскучав, бросились ко мне, потрясая всевозможным колюще-режущим оружием.

Я спохватился и стал произносить заклинание. Очень хорошо, что они отбежали от воинов на достаточное расстояние. Магия не заденет никого из отряда.

Я решил познакомить ребят с ледяным градом. Это было сложное, но не такое энергоемкое заклинание, как огненный дождь. А поскольку мана мне еще пригодится, я выбрал именно лед.

Ребята остановились, ясно понимая, что с ними сейчас случится, и кинулись наутек. Один метнул в меня меч, ударивший рукоятью по плечу, но заклинание это не остановило.

– Xosstomiruhstinokerts!

Я выкрикнул магическое слово и повел сцепленными пальцами из стороны в сторону, «захватывая» цели.

Из ничего, мгновенно соткались черные облака, и острые льдины упали на перепуганных разбойников, вспарывая кожу и круша легкие доспехи. Несколько секунд и два человека уже перестали существовать, поломанными куклами растянувшись в двух шагах от меня.

Я приготовил молнию, и оглядел поле боя. Увы, я не мог помочь своим, не задев их, так что, я не спешил с заклинанием.