Вызывающий бурю

– Вы имеете в виду «несчастные случаи»?..

– … которые всегда возможны в нашей жизни, – договорил за юношу Торль. – И вы тоже должны принять в этом активное участие.

– Я? Если вы хотите сказать, что повелитель Бахль…

– Ха! Я ничего не хочу сказать, молодой человек. Я просто делаю вам предложение. Людям будет невредно узнать, что вы способны на большее, чем то, что творили на поле боя, и… – сюзерен не договорил.

– И что? – хмуро поинтересовался Изак.

Впервые сюзерен Торль, казалось, смутился и заговорил тише, чтобы его слышали только Изак и Везна.

– Когда мы осматривали вражеские тела, мы нашли кое-что. Каждый, конечно, сделает свои выводы из этих находок. У многих убитых врагов на шее висели свитки – само собой, написанные на эльфийском, но Кед достаточно образован, чтобы прочесть некоторые руны. Кажется, ему еще в детстве приходилось переводить руны. Я не знаю полного текста свитков, но идут кое-какие разговоры…

– Может, скажете наконец, о чем речь, во имя Ларата? Вы ведете себя, как испуганный ребенок.

Торль поднял обе руки в умиротворяющем жесте.

– Мой кранн, текст озаглавлен «Предсказания Шалстика». Считается, что это самые грандиозные из ныне существующих предсказаний, написанные тысячи лет тому назад. Армия, с которой мы только что сражались, состоит из учеников пророка Шалстика. Поскольку в ее рядах были эсташанти и это огромное войско набиралось из разных кланов, напрашивается вывод, что эльфы сумели объединиться. Это случилось, когда вы стали избранным, возможно даже чуть раньше.

– Всякий, у кого есть деньги, теперь купит перевод пророчества, – перебил Везна. – У каждого ученого, изучающего древние языки, обязательно найдется своя версия, и в различных переводах недостатка не будет.

– И что же говорится в предсказании? – с трепетом спросил Изак.

– О возвращении последнего короля. Они верят, что король вернется, чтобы снова биться с богами. Бвр был последним из смертных, носившим ваши доспехи. Милорд, они хотят заполучить свою самую священную реликвию. Боюсь, даже поражение, которое они потерпели в битве, их не остановит. Кед твердо знает только первую строку предсказания. Он говорит, что эльфийские слова можно интерпретировать по-разному, но… – Выражение лица Торля говорило о том, что он с огорчением приготовился сообщить плохие новости. – Словом, вот эта строчка: «В серебряном свете рожденный – в серебряный свет одетый».

– Им необходимы эти доспехи, чтобы последний король повел их на битву, мстить.

Изак не ответил, боясь, что дрогнет голос. Вместо этого он повернулся и посмотрел назад, туда, откуда они пришли, на свою палатку. Казалось, свет его Сюлентов пробивается сквозь ткань и пронизывает его тело.

«О боги, какой бы ужас враги ни уготовили нам, все это будет целиком и полностью на моей совести. И мне придется беспокоиться не только о недовольных. Ведь любой сюзерен или герцог могут поинтересоваться у обозников, какие трофеи были подобраны на поле боя. И даже Карел не побоится сказать кому угодно, что я родился в Серебряную ночь».

ГЛАВА 16

– Я слишком стар для таких дел. И почему я все еще не вышел в отставку?

Генерал Чейт Дев осмотрел обширную Храмовую долину. Как хорошо, что вокруг – ни души.

Он поехал рысцой по сухой утрамбованной земле к сооружению, возвышавшемуся в центре долины. Генерал прожил в Тотеле всю жизнь, и все-таки необъятные колонны храма Солнца, высеченного из цельной каменной скалы, приводили его в восторг.

– Потому что ты бы умер со скуки, Чейт, – донесся смеющийся голос из храма.

Пожилой чете подошел к ближайшей из четырех гигантских колонн, и из-за нее появился повелитель Шалат. Завидев его, белоглазый принял смиренный вид.

В отсвете вечного огня, горящего в полумраке храма, генерал Дев заметил тень улыбки на лице повелителя. Итак, никакого траура по кранну. Что ж, генерал этому не удивился – всем было известно, что Шалат недолюбливал своего кранна, поэтому известие о смертельном ранении Чарра не особенно его огорчило.

Шалат носил обычный белый боевой килт, доходивший до середины икр; на его мощных, обнаженных, покрытых шрамами руках красовались медные обручи с лазуритами. Шрамы свидетельствовали о том, что повелитель прошел все пять испытаний ноля Агоста, – правда, никто в этом и не сомневался: прежний правитель Цатах никогда бы не сделал Шалата избранным и повелителем, будь тот беспомощным младенцем. За спиной Шалата висел меч Голат; огромный рубин на горле повелителя сверкал даже в неярком свете храма.

– Милорд, – пробормотал генерал, опускаясь перед своим господином на одно колено.

Чейт спиной ощущал пустоту сзади. Четсы не любили темноты, а огромный храм еще больше угнетал генерала и усиливал его беспокойство.

Небольшая канавка около фута глубиной отмечала границы священной земли храма, посреди которого горел вечный огонь. Зато все за пределами этого зловещего и древнего места тонуло в черноте, словно границы отмечала не канавка, а каменная стена.

– Поднимитесь, Чейт. А теперь скажите, именем Цатаха, чего ради вы позвали меня сюда посреди ночи? Этот храм великолепен днем, а сейчас похож скорее на ночной кошмар.

Генерал утвердительно буркнул и встал. Многочисленные здешние храмы после захода солнца не радовали душу: их переполняла глубокая печаль. Храмы, посвященные Нартису и Альтерр, находились на вершине скалистой гряды в северной части долины, и их жрецам не приходилось спускаться вниз для выполнения ночных ритуалов. Именно поэтому генерал выбрал этот храм местом встречи с повелителем.

– Вообще-то, милорд, я подумал, что лучше обойтись без толпы зрителей, которые тут же начнут разносить сплетни. А вечный огонь может помочь нам разобраться в случившемся.

– Вечный огонь? И кто, по-вашему, лжет?

– Свидетель, милорд. Генерал оглянулся и продолжил:

– Мои люди скоро его приведут. Но я хотел прежде познакомить вас с ситуацией.

Шалат раздраженно хмыкнул, обошел вокруг колонны, и генерал с правителем присели на широкую каменную ступень.

– Значит, Чарр не был ранен в стычке? – начал Шалат.

– В некотором смысле слова – был… Но его гвардейцы рассказывают нечто странное.

– Странное?

– Это случилось в охотничьих угодьях близ Черного дворца почти два месяца тому назад. Один из разведчиков заметил людей, направляющихся пешком в их сторону, – около полудюжины чужеземцев-северян.

– Ну, конечно, то были чужеземцы, ведь ни один четс не нарушит законов охоты.

В голосе Шалата снова послышалось раздражение.

– Совершенно верно, мой повелитель, – поспешно проговорил генерал, – и лорд Чарр решил устроить им засаду.

– Ха! Значит, тупой ублюдок угодил в собственную ловушку. Тогда он получил по заслугам.

– Да, мой повелитель. Во всяком случае, гвардейцы атаковали и убили нескольких чужеземцев, а лорд Чарр получил стрелу прямо в сердце, причем, никто не заметил, кто стрелял. Туда, откуда прилетела стрела, послали собак, но лучника не нашли.

– Но если он получил стрелу в сердце, как же он выжил? Порыв ветра прошелестел по гладкому полу храма, и генерал почувствовал наводящий тоску запах древности. За их спинами белый столб вечного огня тянулся от алтаря к куполу храма, слегка потрескивая, как и тысячу лет назад.

– Мы понятия не имеем, как он выжил. Несколько хирургов исследовали рану: все они утверждают, что стрела вошла прямо в сердце и Чарр должен был умереть. Его отнесли в часовню и оставили умирать наедине с богом, мой повелитель.

– И все удивились, когда наутро он оказался жив?

– Совершенно верно, мой повелитель. Тогда позвали жреца, и тот сказал, что рана волшебная, что идет битва за Чарра – чисто духовная, битва за его душу. Жрец сказал еще, что стрела сделана из сажи, с помощью колдовства сделавшейся тверже железа.

– Духовная битва? Значит, эта дрянь проклята. Белоглазый мстительно рассмеялся.

– Именно, повелитель.