Вызывающий бурю

Небо было затянуто тучами. Изак прищурился, рассматривая лагерь. Исчезли длинные ряды палаток, заметно поредел лес знамен.

– Везна, разве это не знамя Фордана? – спросил он. – Я видел, как он погиб. Я не мог ошибиться.

– Да, он погиб, милорд, – печально ответил граф, – но его сын, находившийся в свите графа, выжил. Поэтому знамя осталось здесь. Что же касается других – Данва был ранен в бедро и умер от потери крови на поле боя, а Амаху раскроил черен тролль.

– И сколько всего людей мы потеряли?

За шиворот Изаку забрался ледяной ветер, и юноша вздрогнул. Ветер был холодным, но не очень сильным, и все-таки Изаку вдруг показалось, что именно он сдул столько палаток и знамен.

– Всего? Около трех тысяч. Из людей вашей вотчины погибли сто пятьдесят, а еще триста «духов». Убиты графы из Торля, Кеда, Тебрана и Вера. И триста человек погибли во время преследования врага.

– Все это принесло хоть какую-то пользу?

– Тем, кто погиб? – мрачно спросил Везна.

Изак посмотрел на Торля, но сюзерену явно нечего было добавить.

– Я задал риторический вопрос, – сказал Изак. – Ладно, я голоден. Мне нужно подкрепиться, прежде чем отправиться к повелителю Бахлю.

И он зашагал туда, где над огнем кипел огромный котел, извергавший клубы пара.

Изак попытался наклониться над котлом, но поморщился от боли и принялся поглаживать сломанные ребра.

– Можно мне порцию? – спросил он повара.

Тот поднял взгляд, испуганно распахнул глаза и принялся наливать бульон в деревянную миску.

Изак принял миску с широкой улыбкой.

– А хлеб? – осведомился он.

Повар потянулся к мешку, висевшему на столбе, вручил кранну половину буханки, а едва увидев, что Изак вновь повернулся к сюзерену Торлю, начал потихоньку пятиться… И наконец развернулся и сбежал.

Изак нахмурился, с подозрением нюхая хлеб.

– Что такое с этим человеком?

Везна молча уставился в землю, Торль смотрел куда-то через плечо Изака.

– А, повелитель Бахль, доброе утро, – вежливо сказал он.

– Торль, – отозвался Бахль. Потом обратился к Изаку: – Поведение этого человека, милорд, – результат вашего участия в битве.

От привычного усталого вида старого повелителя Бахля не осталось и следа. Облаченный в полные боевые доспехи, он выглядел собранным и помолодевшим. Под мышкой он держал очень старый чашеобразный шлем с гребнем, с прорезью в виде буквы V для глаз и рта.

Бахль подошел к Изаку и положил руку юноше на плечо – демонстративный жест, означающий товарищеские отношения.

– Как ты себя чувствуешь? Ты долго приходил в себя. Мы уже начали волноваться.

– Слабость. Словно из меня высосали все соки. – Изак показал на миску. – К тому же я умираю от голода.

– Высосали – очень подходящее слово. Чем больше магии ты призываешь на помощь, тем труднее остановить ее поток. И если не принять мер предосторожности, поток может унести часть тебя самого.

Изак кивнул, с довольным чавканьем отправляя в рот смоченный в бульоне кусок хлеба. Бахль решил продолжить беседу: сразу было видно, что мальчишка не совсем понимал, как все выглядело на поле боя.

– Ты забылся в пылу битвы. Люди ожидали увидеть белоглазого в бою, но увидели совсем иное. Ты сражался как демон и не единожды готов был убить собственных людей, охваченный жаждой крови. Если бы ты не свалился, не знаю, как бы мы тебя остановили.

Бахль говорил тихим голосом, в котором, однако, ясно слышался гнев. Изак перестал жевать, уставился на повелителя и во взгляде герцога прочел: «Был лишь один способ остановить тебя, и я едва удержался. Ты себя опозорил».

– Я… не знаю, что сказать… Изак опустил глаза.

– Все было очень похоже на мои сны, словно я перестал быть самим собой.

– Что ты видишь во сне?

Изак не ожидал такого вопроса. Скорее всего, его спрашивали не из пустого любопытства.

– Иногда мне снится, будто я нахожусь в каком-то незнакомом месте и смотрю на мир глазами другого человека. Мне кажется, что я делаю то, чего на самом деле никогда не делал.

– Хм. А твоя магия? Она вырвалась наружу ни с того ни с сего или из-за битвы?

– Не знаю. Я не пытался повторить это снова.

– Хорошо, попробуй прямо сейчас. Не делай ничего особенного, просто собери магическую энергию в ладонь и представь, что это пламя.

Изак так и поступил. Сперва ничего не происходило. Потом в его ладонь вдруг хлынул магический поток, который потек по руке юноши, как вода, и всосался внутрь. В воздухе возникло и стало закручиваться желтое мерцание, и наконец на ладони Изака вспыхнуло пламя.

– Хорошо, достаточно. Можешь остановиться.

Изак нехотя загасил пламя, языки которого растаяли в воздухе, и пошевелил пальцами, наслаждаясь приятным покалыванием в руке, которую покидала магическая энергия.

– Кажется, барьер, мешавший тебе раньше призывать магию на помощь, исчез. Отныне ты можешь ею пользоваться.

Когда окрепнешь, я научу тебя более сложным способам контроля над магической энергией.

– Спасибо.

Изак помолчал.

– Повелитель Бахль, простите меня. Такое больше не повторится.

– Я знаю, ты натворил все это не нарочно, но в дальнейшем такое и впрямь не должно повториться, иначе ты погибнешь.

От этих слов по телу Изака пробежала дрожь.

– И, к слову сказать, это я тебя перевязал.

В груди Изака все сжалось. Он не желал говорить о руне. Юноша и сам не имел ответов на многие вопросы, значит, не мог ничего объяснить повелителю.

– Я не требую, чтобы ты выдавал свои секреты, – продолжал Бахль. – Есть вещи, которые положено знать лишь тебе одному. И все-таки скажи прямо – не должен ли я узнать еще кое-что? Я не допущу, чтобы мое племя или мое правление подверглись опасности. Если мы узнаем, с чем имеем дело, можно будет принять надлежащие меры.

– Нет, мне больше нечего сказать, – пробормотал Изак. – Я и сам многого не понимаю… Но мне кажется, что вам не о чем беспокоиться.

– Хорошо. Тогда хватит об этом. И не забывай, что у других тоже есть свои трудности. Некоторые из моих трудностей, например, не имеют к тебе отношения, поэтому я попрошу тебя об одолжении: никогда не спрашивай о них.

– Конечно, милорд. А что вы имели в виду, когда сказали «хватит об этом»?

Беседуя, двое белоглазых шагали на запад – приближаясь к месту недавней битвы, насколько понял Изак. Да, именно здесь кавалерия обогнала его и двинулась через ручей…

Ветер подхватил плащ Бахля и поднял полы над головой.

Граф Везна, сюзерен Торль и пара посыльных шли следом за повелителем и кранном, дожидаясь момента, когда смогут поговорить с Бахлем, но не теша себя надеждой, что такое случится скоро.

Бахль засмотрелся на лесного голубя, который летел к лесу за лагерем. Слева остроглазый сокольничий выпустил свою птицу – армии всегда нужна еда, пусть даже мелкая – но голубю удалось улететь раньше, чем сокол сумел набрать высоту.

Бахль с загадочным видом кивнул головой.

Сюзерен Кед все же рискнул приблизиться и кивнул Изаку, прося кранна отойти в сторону и дать ему возможность поговорить с повелителем наедине.

– В этом нет нужды, он вполне согласен с вами, – сказал сзади сюзерен Торль. – Он и сам говорил почти то же самое о битве за свои земли.

Кранн удивленно обернулся: Торль глядел на него с таким видом, словно испытывал Изака и остался весьма доволен результатами испытания.

– Среди своих тоже есть враги. Сейчас, когда мы разобрались с эльфами – хотя бы на время, – повелитель Бахль собирается навести порядок дома, – продолжал Торль. – Полагаю, вы заметили, кранн, что только восемь сюзеренов и одиннадцать графов откликнулись на призыв принять участие в битве?

Изак кивнул. Он не стал комментировать услышанное, так как, скорее всего, это было известно всем.

– Откликнулись девятнадцать – и столько же не явились по неизвестным причинам. Думаю, теперь вы поняли, что за победой должны последовать самые решительные шаги, чтобы немедленно покончить с предательством.