Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 (ЛП)

Как может он брать на себя такую ответственность? Ответственность перед потомками за искажение истории? Эти неровные, скачущие строки — это все, что осталось от человека, положившего конец нечестивой жизни одного из могущественных вампиров! Ведь в них мог быть скрыт ключ, способный помочь людям и в этой войне. Влад был повержен. Такая же судьба ждет и его нечестивых потомков!

— Нет, нет и нет…

Жрец бросился к камину и, невзирая на опасность обжечь себе руку, выхватил из огня дневник Вильгельма, поспешно сбивая пламя с тлеющих страниц.

И все же, Курт III не хотел признавать, что божественной воли Зигмара не было там, в мрачной крипте, где усталый, смертельно больной человек молил о чуде.

— Ты хочешь заставить меня поверить, что это не Зигмар благословил тебя на сделку с врагом? — рефлекторно осенил себя знаком молота верховный жрец. — Поверить, что это не он даровал тебе силу, выйти на последний смертельный бой — несмотря на болезнь, разрушающую твое, и без того дряхлое тело? Что это вампир был тем чудесным избавителем, кто принес нам спасение?! Боже, помоги мне!!! — в отчаянии всплеснул руками священник.

Развернувшись, старик случайно задел стоящую перед ним на столе масляную лампу. Светильник упал на пол, разбрызгивая свое содержимое — синие язычки пламени весело заплясали по каменным плитам комнаты. Жрец задумчиво наблюдал за этим огненным танцем пока, пламя не пожрало само себя и, наконец, медленно угасло.

Это был знак… божественный знак…

Вырвав из нечестивой книги обгоревший лист, священник скомкал его и бросил в горящий камин. На мгновение ему показалось, что страница сопротивляется всепоглощающей власти огня, затем, пергамент ярко вспыхнул, превращаясь в пепел…

Жрец оторвал еще несколько страниц, готовясь предать огню и их, но рука его бессильно опустилась вниз — выпавшие из разжатых пальцев смятые листы, с тихим шелестом упали к его ногам.

— Что я должен делать?! — Курт III со стоном откинулся на спинку стула. Мелкие капельки пот блестели на его осунувшемся лице. — Что ты хочешь от своего смиренного раба?! Что делать, когда потомство проклятого вампира стоит у ворот священного города и, нет вора, который мог бы украсть для нас победу?! Может мне стоит упасть на колени, вымаливая пощаду у существа, незнающего, что такое жалость?! Или я должен молиться Богу, в прошлый раз оставившему нас на произвол судьбы. Я не знаю, что я должен делать!!!

Это была чистая правда…

Наклонившись, он поднял с пола смятые страницы, разгладил их, вкладывая обратно.

— Какой смысл верить, если мы верим в то, что является ложью?!

Крупные слезы скатились по щекам измученного сомнениями старца, падая на исписанные страницы старого дневника…

Негромкий стук в дверь оторвал Верховного Теогониста от его мрачных размышлений.

— Войдите, — взяв себя в руки, негромким повелительным голосом бросил жрец, поворачиваясь к двери.

Тяжелая дубовая дверь с легким скрипом отворилась и, перед Верховным Теогонистом, предстал гонец, одетый в цвета Стирланда. Весь в поту, покрытый пылью и грязью, он явно спешил передать какое-то важное известие.

— В чем дело, мой мальчик?

Гонец вынул из потрепанной сумки пакет, запечатанный личной печатью графа фон Кристальбаха. Подойдя к жрецу, все еще сидящему в своем кресле, молодой человек передал ему бумаги. Нерешительно повертев послание в руках, словно опасаясь узнать, что же скрывается там внутри, Верховный Теогонист взял, наконец, со стола нож и, сунув лезвие под печать, одним движением вскрыл конверт. Достав единственный лист пергамента, запечатанный в этом пакете, старец поспешно развернул его и, поднес к свету.

Курт III медленно вчитывался в одну единственную строчку письма, доставленного стирландцем и, по мере чтения, старик чувствовал, как невидимая рука Зигмара опускается на его плечо.

— Что там, ваша милость? — пораженный реакцией жреца, забывшись, спросил посланник.

Проблеск улыбки коснулся губ первосвященника:

— Это спасение, мой мальчик! Спасение!

Старик снова впился глазами в единственную строчку таинственного послания: «Что может быть призвано, может быть изгнано».

Сопровождаемый несколькими причетниками, Курт III миновал величественные залы Кафедрального Собора и, вышел во внутренний двор храма Зигмара.

— Может быть, у жрецов Таала есть копия этой книги, ваша милость? — вопросительно промолвил один из служителей.

— Ни у кого больше нет копий «Девяти книг Нагаша», — отрицательно покачал головой Верховный Теогонист.

— Вы уверены, ваша милость?

— Абсолютно. Единственная известная копия была уничтожена здесь, на этом самом месте, около двух веков тому назад… Лошадь готова?

— Да, ваша милость. Ждет у ворот.

Первосвященник повернулся на каблуках, свежевыпавший снег тихо захрустел под его тяжелой походкой:

— Я проедусь по библиотекам в Восточном районе города. Может быть там, мы найдем какие-нибудь ниточки… Книжники — гораздо более знающие в таких делах, чем церковники…

— Вы клевещете на себя, ваша милость! Ваши познания — не знают себе равных! — склонил голову в подобострастном поклоне семенящий за жрецом служка.

Не обращая внимания на лесть, Курт III молча подошел к своей лошади. Несмотря на почтенный возраст, первосвященник по-прежнему предпочитал ездить верхом.

— Может быть, книги были отосланы ученым в Мидденхейм или Нульн?

— Нет, нет и нет, юный Кристоф. Все книги были сожжены здесь. Церковнослужители собрали их, облили маслом и, предали огню, — покачал головой Верховный Теогонист.

Поддерживаемый Кристофом, Курт III сел на лошадь.

Где-то вдалеке слышались испуганные крики людей, спасающихся за городскими стенами от нашествия живых мертвецов. Крики людей сопровождались пронзительным лязганьем ржавого железа — это тысячи и тысячи полусгнивших мечей, щитов и копий бились друг о друга, вызывая зловещее эхо, гулко прокатывающееся над осажденным городом. Несметные полчища мертвых окружили столицу Империи, стягиваясь вокруг крепостных стен, словно удавка на шее висельника.

— Здесь… прямо под вашими ногами… развеян пепел этих книг, — произнося эти слова взгляд Верховного Теогониста был обращен в сторону его покоев. Отблески безжалостного пламени, пожиравшего нечестивое признание, все еще плясали у него перед глазами.

Однако что-то неуловимое продолжало скрываться от его пытливого ума, что-то, что притаилось в самой глубине его подсознанья…

Костры были… «здесь»… «здесь», осененный внезапным озарением, решительно повторил жрец. В следующую секунду, загадка, так долго мучившая священника, обрела свое решение. Курт III припомнил, как бумага скручивалась конусом, перед тем, как окончательно рассыпаться в пепел, когда пламя поглощало страницы. Только теперь, Верховный Теогонист смог сложить все кусочки головоломки воедино:

— Что у нас под ногами, сынок?

— Пепел, ваша милость, — ответил юноша, немного удивленный повторяющимся вопросом.

— Нет, Кристоф, нет — катакомбы!

Это было оно! То, что он так долго искал! То, что он видел в горящей бумаге, но не был способен разглядеть, переполненный гневом на своего бога. В библиотеках Восточного района не было никаких ответов, как не было их и в Нульне, и в Мидденхейме. Они лежали здесь, глубоко похороненные под толщей земли! Как любая великая тайна, слова «Книги Мертвых» были потеряны так давно, что стали легендой… затем преданием… и, наконец, мифом. Только вот беда — эти слова вовсе не были мифом!!!

Не ожидая, пока его сопровождающие опомнятся, жрец спешился и, не обращая внимания на усиливавшийся снег, быстро пересек внутренний двор Кафедрального Собора. Войдя внутрь храма через величественные центральные врата, старец, не раздумывая, проследовал к спуску в катакомбы. Схватив горящий на входе факел, первосвященник все глубже и глубже погружался вглубь подземелья. Его тяжелая поступь гулко раздавалась по темным коридорам. Мерцающий неровный свет факела испуганно метался по украшенным искусной резьбой саркофагам с лежащими в них мощами давно забытых святых. Затхлый запах влажного сырого подземелья неприятно щекотал ноздри. Под ногами испуганно метались крысы, встревоженные светом и непрошенным вторжением.