Оскал Фортуны. Трилогия (СИ)

Руки за спину, петля на шею, то же самое и с ногами. Опыт, полученный при захвате писца, пришелся очень кстати. Хотя худосочный Джедефайх мало походил на зверообразного мождея. Теперь осталось расстелить одеяло, перекатить на него тяжеленную тушу и отволочь к реке.

– Ох, тяжелая это работа, по улице тащить бегемота, – пыхтел Алекс, ухватившись за угол одеяла и упираясь пятками в песок, перемешанный с мусором и кусочками глины. Только бы ткань выдержала! Как ни старался он двигаться бесшумно, этого, увы, не получилось. Кроме связанного мордоворота, весившего не меньше центнера, пришлось тащить оружие, сумку и посох.

Юноша уже видел реку, когда тишину нарушила какаято собачонка. Визгливый, скандальный лай вырвался изза соседней ограды и заметался по ночным улицам. По стайному инстинкту к нему охотно присоединились голоса в разных концах города.

Александр скрипнул зубами, подкатил тушу мождея к стене, сунул кинжал за пояс и подошел к двери, за которой истерически бесновался древнейший друг человека. Вылив на себя еще немного вонючего пива, парень прислонился к стене и стал ждать, когда эти горлодеры успокоятся. Но собака исправно отрабатывала свой хлеб.

Послышались шаркающие шаги, мелькнул тусклый свет.

– Заткнись, дура! – крикнул ктото. Добросовестный страж обиженно замолк.

Открылось окошечко в двери.

– Кто тут? – спросил пожилой мужчина.

– Никого, – заплетающимся языком ответил Алекс. – Я один.

Келлуанин распахнул калитку. Юноша сидел, широко расставив ноги и задумчиво рассматривая почти пустой бурдюк.

– Пошел вон отсюда, пьяница! – рявкнул келлуанин.

– Никак, – Александр развел руками. – Не могу.

– Вот я тебя… – мужчина замахнулся палкой.

Александр тяжело встал на четвереньки и пополз прочь.

– И чтобы я тебя здесь больше не видел! – гремело ему вслед. – Пьяная морда.

"На себя бы поглядел, – обиженно подумал парень, поднимаясь и отряхивая колени. – Страшный, как моя жизнь".

Собачка хотела продолжить концерт, но келлуанин грозно прикрикнул:

– Молчи, убью!

Осознав меру человеческой раздражительности, псина умолкла, и Алекс вернулся к прерванному занятию. За время его отсутствия мождей пришел в себя и предпринял энергичные попытки к освобождению. Он мычал, дергался, но лишь сильнее затягивал петлю на горле. Опасаясь за сохранность пленника, юноша даже несколько ослабил её.

– Сдохнешь еще раньше времени, – пробормотал он себе под нос и, не обращая внимания на протесты, продолжил транспортировку.

Притащив бешено вращавшего вытаращенными глазами Ататама на берег, Александр устроил себе короткую передышку. Глотнул пива из ворованной фляжки и пожевал гусятины.

– Теперь можно и поплавать.

Но, прежде чем отправиться в путь, нужно погрузить в лодку связанного мождея. А это оказалось очень не просто. Пришлось пускать в дело и посох и весла.

– Здоровый, бугай, – тяжело прохрипел Алекс, отталкиваясь от берега.

Почувствовав себя на реке, пленник стал дергаться, раскачивая лодку.

– Утопнешь, дурак! – цыкнул на него парень, но стражник словно его не слышал. Пришлось угостить его рукояткой кинжала по лбу. На какоето время это помогло.

Ширина Лаума у Абидоса составляла не менее полукилометра, тёк он неторопливо, тем не менее, лодку стало существенно сносить в сторону. Александр стал энергично работать веслом, чувствуя, что начинает уставать.

Он приблизился к противоположному берегу уже в предрассветных сумерках. Долго искал подходящее место, чтобы причалить, пока не наткнулся на маленький заливчик с пологими берегами. Привязав лодку к одинокому кустику, Алекс быстренько пробежался по окрестностям, спугнув тощего облезлого шакала. Убедившись в отсутствии людей, вернулся к лодке. Мождей очнулся и успел обгадиться. Но это обстоятельство нисколько не смутило юношу. Глядя в горящие яростью глаза Аататама, он чувствовал, что дерьма и крови будет еще много.

Потом Александр, надрываясь, волок тушу мождея вверх по склону холма. Вниз он скатился почти самостоятельно. Оставалось затащить его в заросли акации.

– Ну, ты и тяжелый, – проговорил юноша, присаживаясь рядом.

Стражник чтото промычал.

– Вотвот, – кивнул Алекс. – Такую гору навоза и так далеко нести.

Он снял перекинутую через плечо сумку, порылся в поисках съестного. Нашел початый кусок гусятины, булку и яблоко. Перекусил.

"Пришибить эту мразь не жалко, убийце туда и дорога, – думал юноша. – Но вот добиться правды от него можно только пытками".

Александра передернуло. Он посмотрел на пленника. Тот в очередной раз напряг могучие мышцы, пытаясь разорвать веревки. Глядя на мощные бугры мускулов под смуглой кожей, юноша поежился.

"Силен, одним ударом в гости к Осирсу отправит, – Алекса передернуло. – Надо бы какнибудь его ослабить?"

Через несколько секунд он уже знал, что делать, и покачал головой: "Ну и живорез был тот старичок, чья тушка мне досталась".

Настучав по брюху пленника посохом, юноша обследовал рощицу, пошумел, спугнув серокоричневую змеюку, и перекатил мождея в нужное место.

Еще один удар по шее отключил стражника от связи с реальностью. Александр быстро освободил ему руки и привязал их к растущим по сторонам деревьям, после проделал то же с ногами, распяв Аататама на земле.

– Еще немного, – буркнул он очнувшемуся келлуанину, выкапывая ямку под правым запястьем.

Мождей стал дергаться и тут же заработал пяткой в ухо.

– Не мешай!

– Вот теперь готово! – с этими словами юноша глубоко полоснул острым, как бритва, метательным ножом по широкому смуглому запястью, отворяя кровь.

Пленник зарычал, рванулся, стараясь освободиться. Алекс встал, взял посох и хладнокровно ударил его по голени.

– Не дергайся!

Глаза мождея зажглись бешенством, жилы напряглись. Тут же последовали удары в печень и пах.

– Вот ведь здоровый какой, – с завистью покачал головой юноша и сделал еще один надрез. Кровь потекла обильнее.

Он не задавал пленнику никаких вопросов, ожидая, пока тот ослабеет. На миг у Алекса шевельнулась жалость. Но тут же из памяти всплыло расцветавшее улыбкой морщинистое лицо Мермуут, когда он подарил ей плохонький бюстгальтер. Стройная красавица Нефернут, горячо любившая супруга и немного шалившая на стороне, хмурый Гебареф, отец и дедушка. За что погибли эти милые люди, никому не сделавшие зла?

Аататам дергался, Александр бил, кровь текла, впитываясь в сухую рыхлую землю. Мухи облепили покрытое потом тело мождея и веселым роем кружились над черной лужей.

Повинуясь неясному позыву, юноша присел, нащупывая пульс. Сердце билось часточасто. Тогда, удовлетворенно кивнув, он туго перетянул руку тонким кожаным ремешком, останавливая кровотечение.

– Так дури в тебе поубавится, – проговорил Александр, вытаскивая глубоко запиханный кляп.

– Ты кто? Отпусти меня? Я…

– Где жена Небраа? – негромко поинтересовался юноша. Он понимал, что эту гору мяса предстоит жестоко пытать, но старался оттянуть этот очень неприятный момент.

– Что? – опешил Аататам, в волнении облизав пересохшие губы.

– Где Анукрис? – терпеливо повторил Алекс.

– Кто ты такой, мелкий ублюдок? – прохрипел мождей, вновь покрываясь крупными каплями вонючего пота. Мухи радостно зажужжали.

"Чтото их на солененькое потянуло", – почемуто подумал парень.

– Ты еще не понял, тупица?

С этими словами он ударил его в нос.

– Чужак?! – прохрипел стражник сквозь стиснутые зубы.

– Угу, – Александр заботливо поправил веревки. – Где Анукрис?

– Тебя же убили?

– Ну и что? – юноша пожал плечами, пытаясь нащупать правильную линию поведения. Ну, уж очень не хотелось ему эту мразь по кусочкам резать. Всетаки на человека похож. Может, на психологии удастся что вытянуть? – Хозяин вернул меня из царства мертвых…

Мождей заливисто заржал, но быстро стал задыхаться.

– Будешь шуметь, рот заткну, – пригрозил Алекс.