Хроники Обетованного. Осиновая корона (СИ)

- Ох, тёмная история, господин, - мясник вздохнул ещё горестнее. - Погибли у них разом двое, болотная нечисть знает как: лорд Гордигер, последний хозяин, и его брат. Он был немощный - ну, знаете, ноги отсохли. Не ходил с молодости. А чуть раньше было сами знаете что... Разве не знаете? - увидев лицо Лиса, мясник всплеснул руками; Шун-Ди отодвинулся, чтобы на него не попали капельки крови. - Да вы точно издалека, я гляжу! Убили славного лорда Риарта Каннерти. Видел я его раз - ох и красавец же был, принцу впору! Каннерти много для Веентона добра сделали, даже стены наши заложили... А лорда Риарта зарезали, вот так взяли и убили во сне, - выпуклые глаза ти'аргца чуть-чуть увлажнились - или, может, дело в игре света?.. Шун-Ди удивился: он никогда не думал, что мясники могут быть настолько впечатлительными. - Почти мальчика, представляете? В Веентон глашатай приезжал с новостью. Обещали награду за поимку убийц - а кто ж их поймает, скотов? Нанял, наверно, кто-нибудь из богачей этих - ну, из Кезорре - их завтра и след простыл, уплыли на юг... Я бы их по кускам псам скормил, а не голову рубил, как король Хавальд велит - да что от меня проку!..

- Ужасно, - Лис скорбно (и очень естественно - нельзя отрицать) прикусил губу, прикрыв веки длинными пальцами. Мясник был уже совсем на слезе: "молодой красивый господин", к тому же златоволосый и не по-здешнему смуглый, должно быть, напомнил ему покойного лорда. - И правда, просто возмутительно... Но, любезный, как же с этим связаны беды семьи Тоури? Что-то я не понимаю.

- А так, что их дочка, девчонка, была обручена с лордом Риартом. У жены сестра младшая в их замке прислугой - потому я столько и знаю, - горделиво приосанясь, сообщил мясник. - Свадьбу должны были не то в этом году справлять, не то в следующем. А теперь - пожалуйста: белая вдовушка. Такую и замуж никто не возьмёт: побоится несчастий.

Значит, в замке Кинбралан есть молодая девушка? Девушка на выданье - то есть, в соответствии с обычаями Ти'арга, ей как раз около двадцати?

Примерно столько лет назад и исчез, свершив своё великое дело, Повелитель Хаоса. Шун-Ди подумал об Инее, и сердце пропустило удар.

- А как Вы сами считаете, кто мог это сделать? За что убили Риарта Каннерти? - прямо (на взгляд Шун-Ди - чересчур прямо) спросил Лис.

Мясник кашлянул в кулак и сразу отступил отгонять невидимых мух.

- Ну, это уж не моего ума дела.

Лис улыбнулся со всей очаровательной хищностью, на которую был способен, и промурлыкал:

- А между прочим, я ни разу не ел таких дивных колбас, как Ваши... То, что продают в Дорелии, больше похоже на перекрученную бумагу. А в Кезорре мясники всегда обманывают при расчёте - знали бы Вы, какие плуты!

Мясник мило, по-детски покраснел.

- Да что Вы, не стоит того моё ремесло, господин...

- Конечно же, стоит! - торжественно провозгласил Лис. - И моему другу колбасы тоже пришлись по душе, а он весьма разборчив в еде.

Догадавшись, что другом Лис назвал не его, а дракончика, Шун-Ди не удержался и фыркнул. Мясник тем временем бесповоротно растаял.

- Ну спасибо, уважили... Так и быть, скажу. Много кто говорит, что молодой лорд Риарт якшался с коронниками, но вы в эту чушь не верьте. Он был честный парень - это сразу видно, - а коронники... Просто банда разбойников, да простят их боги. Возились тут в округе последние года полтора, подбивали народ на бунты да непокорность... Да ничего, наместник Велдакир отыщет на них управу. Если уже не отыскал, хе-хе.

Лис и Шун-Ди переглянулись.

- Коронники? А почему такое странное название? - невинно спросил Лис.

Мясник брезгливо поморщился, достал из-под прилавка свиную голову и с громким стуком водрузил её на колодку для разделки.

- Да тем, кто грамотный, они всё письма рассылали - на синей бумаге, а в углу герб с золотой короной. Говорю же: тронутые, да помилует их Дарекра в чертогах смерти.

Синяя бумага и золотая корона. Шун-Ди знал, что прежние знамёна Ти'арга - времён до Великой войны - были синими, с золотой окантовкой.

Эти цвета и корона означали свободу.

Шун-Ди видел, как алчно дрогнули ноздри Лиса - вовсе не от смеси мясных запахов. И понял, что этой ночью Двуликий напишет ещё одну песню.

***

Гостиница, где они остановились (в Веентоне, с его невеликим выбором, их было всего две - причём одинаковой степени убогости: Шун-Ди не сомневался, что его приятели-купцы побрезговали бы даже порог переступить), носила гордое имя "Ворота героев". Непомерно гордое для потемневшего от копоти, выкрашенного ядовито-зелёной краской здания на хлипком каменном фундаменте. Как пояснил Шун-Ди и Лису словоохотливый хозяин, его отец, прошлый владелец, переименовал гостиницу после взятия альсунгцами Академии. Его друг и названый брат, мечник, погиб в пехоте Ти'арга, защищая знаменитые Ворота Астрономов. И с тех пор на грубо сколоченной табличке над входом красовался не полунепристойный рисунок с лягушками, как раньше, а изображение ворот в окружении звёзд.

Шун-Ди тянуло полюбопытствовать, кого отец хозяина считал "героями"? Вряд ли победивших воинов королевы Хелт. А если так, при внимании властей у него могли бы начаться большие неприятности...

Но, видимо, наместнику и королю было мало дела до захудалой гостиницы в приграничном городишке на северо-западе. И Шун-Ди решил не задавать лишних вопросов: в Минши детей с младенчества учат уважать чужие тайны. Ведь Прародитель дал каждому и жизнь, и право ею распоряжаться; сталкиваясь по торговым делам с ти'аргцами, дорелийцами и (особенно) кезоррианцами, Шун-Ди с каждым разом понимал их всё меньше. Для них лезть в чужие дела было совершенно естественно - и их не смущало, что Шун-Ди теряется от вопросов по поводу годовых доходов, мнения о Великой войне или вере в Прародителя. Отвратительное чувство - будто посторонние копаются пальцами его миске с рисом.

А ти'аргцев, тем не менее, всё ещё считают народом учёных и мудрецов... Даже сейчас, когда на них так ощутимо (для Шун-Ди) влияют прямолинейные нравы альсунгцев - от суеверий и отвращения к магии до страсти к морю и презрительного отношения к женщинам. Удивительно, как долго не отмирает привычка.

К тому же - хватит уже и того, что им самим снова придётся прятать Инея. А с таким малобдительным стражем, как Лис, это вдвойне трудно.

Впрочем, Лис как раз, наоборот, запросто сблизился с хозяином: уже в их первый вечер в Веентоне, когда выезд на тракт отложился из-за очередного дождя, он увлечённо болтал с ним о политике над бутылью вина с пряностями. Изысканную ругань в адрес "потрясающего безумца" (Лис обожал по-песенному броские формулировки, царапающие слух), короля Ингена Дорелийского, и сплетни-предположения о том, что теперь творится в Феорне и что предпримут кочевники Шайальдэ, он перемежал песнями под мелодии на лире. Мелодии были такими нежными, а голос Лиса - таким пронзительно-сладким, что Шун-Ди в тот вечер рано ушёл в комнату; а вот молодая, миловидная жена хозяина ещё долго оставалась внизу...

Скоро Шун-Ди понял, что голубоглазая ти'аргианка - одна из причин, задерживающих их в Веентоне. Не то чтобы его не радовала бесплатная добавка к обедам или то, как быстро и напрочь "господин менестрель" очаровал расторопную женщину (хотя это, пожалуй, всё-таки чуть-чуть раздражало...) - но, о Хаос, им же нужно ехать. Да, главный торговый тракт Ти'арга привёл их сюда, но до Кинбралана ещё несколько дней пути, а обстановка там, как выяснилось, тревожная. Несколько дней - это много, безумно много; Иней так быстро растёт и меняется, и никто из них не может сказать, что он вытворит сегодня или завтра. Например, порвёт в клочки заветный рюкзак (как уже делал с вещами Шун-Ди и порывался - с длинными волосами Лиса) или начнёт наконец дышать раскалённым паром; и вот тогда его точно не спрячешь...