Цена всех вещей

Ари позвонила, когда мы проверили последний бар и направились к полицейской машине Брайана, припаркованной на краю жилого комплекса. Я не брал трубку до тех пор, пока не включился автоответчик. А потом телефон зазвонил вновь.

Я ненавидел Ари. И больше никогда не хотел с ней разговаривать. Она предала моего лучшего друга.

Но мой лучший друг любил ее.

— Она может идти в задницу.

— Не надо так.

— Что ж, хорошо. Скажи, что мне делать.

— Узнай по крайней мере, зачем она звонила.

— Но она отвратительна.

— Ничего подобного. И ты это знаешь.

— Я все еще зол.

— Ладно, злись дальше. Только прости ее.

— Что, если я не могу?

— Можешь.

— Что, если я не хочу?

— Заткнись и сделай правильный выбор, придурок.

— Что тебе надо? — спросил я.

— Ты в магазине? — спросила она. Голос ее звучал резче, чем обычно.

— Нет. А что?

— Здесь велосипед Дианы. Она не отвечает на звонки. Дверь закрыта, так что я не знаю, как она попала внутрь. Я даже не знаю, зачем она сюда пришла, если не для того, чтобы найти тебя.

Я остановился, позволив Брайану и Деву забраться в машину без меня.

— Дианы нет дома?

— Нет, по словам ее матери, она ушла искать тебя.

По ее тону было понятно, что она считала это самой глупой вещью, которую только Диана могла сделать. И на секунду я с ней согласился — если бы я продолжал сидеть и ждать, Диана осталась бы дома.

Едва я покинул пост, как она тоже ушла. Диана не могла этого допустить. Неужели, пока я сидел у нее во дворе, ей казалось, будто это она приглядывает за мной?

А затем Брайан гаркнул в громкоговоритель, чтобы я садился в машину, и я вдруг понял, зачем приходил к ее дому и так странно себя вел. Дело было вовсе не в том, что я хотел покаяться и заслужить ее прощение. Это было что-то вроде особого вида GPS-навигатора: пока я знал, где находится Диана, она не была окончательно для меня потеряна. И в то же время мне было понятно, где нахожусь я: рядом с ней.

Но теперь она потерялась. И я тоже.

49

Кей

Я так и не уснула. Просто лежала в кровати с телефоном на груди, ожидая, когда позвонит Диана и сообщит, что все в порядке — что она ждет, когда ее спасут или, если получится, спасется сама. Я видела, как в комнате стемнело и на потолке начали появляться полоски света от фар проезжающих мимо машин. Так продолжалось не один час, но Диана по-прежнему не звонила. Я испугалась, что крюк случайно убил ее в попытке привести обратно ко мне.

Это грубый инструмент, напомнила я себе. Он удерживает людей рядом, но не более того. Возможно, заклинанию не удалось рассчитать степень применения силы, а потом было уже слишком поздно.

После полуночи я услышала шум Мининой машины на подъездной дорожке, а через пару минут она прокралась в мою комнату и села на край кровати.

— Позвонила? — спросила сестра.

Я покачала головой.

— Я тоже неудачно съездила. Прочесала каждую закусочную и каждый бар на двадцать миль вокруг.

— Ты ездила искать ее?

— Еще проверила несколько пляжей, но никто не видел девушку-подростка с ярко-красными волосами.

— Но зачем было…

— Ты расстроена. Я хотела помочь.

Я легла на бок и свернулась в позу эмбриона.

— Наверное, она поранилась или ее держат где-то взаперти. Поэтому она и не может со мной связаться. Но заклинание все равно сработает. Оно всегда работает.

Мина вытащила из моего одеяла перышко.

— Я знала ее не слишком хорошо. Но она кажется… правильной девочкой.

— Что ты имеешь в виду?

— Неужели ты и правда считаешь, что без заклинания вы не смогли бы подружиться?

Я положила телефон на сердце, чтобы он хоть немного меня согрел.

— Если собственная сестра хотела убраться от меня подальше, с какой стати кому-то постороннему ошиваться поблизости?

— Кейтелин. — Она дернула за одеяло так сильно, что я вынуждена была посмотреть прямо на нее. — Когда это я пыталась убраться?

— Как только тебе стало получше, ты уехала. Путешествовать без меня. А ведь мы хотели отправиться в путешествие вместе, но, я понимаю, это были мечты умирающей девочки — а не настоящее обещание.

— У тебя ведь были занятия в школе.

— У тебя тоже. Но ты на них не ходила. Планы изменились. Ты изменилась. Посмотри на себя.

Она закусила губу и поежилась в своей заколотой английскими булавками рубашке.

— Когда мы обнаружили, что рак в стадии ремиссии… Да, думаю, кое в чем ты права. Я решила, что правила изменились. Изменились настолько, что я могу остаться в живых. — Она нахмурилась, пытаясь вспомнить. — Мне было необходимо использовать этот шанс. Впервые за много лет я больше не была умирающим человеком. Ты не представляешь…

— Нет, ты права. Я не представляю, каково это. Так тяжело болеть и все прочее. — Я задержала дыхание и прошептала: — Я хотела, чтобы тебе стало лучше, Мина. И больше ничего. Долгие годы. Мама с папой тратили на тебя все свободное время, и я тоже, потому что любила тебя. — Я попыталась вдохнуть, но не смогла: из носа текли сопли. — Все это просто эгоистичная чепуха, я не должна испытывать подобных чувств. И все же я их испытываю. Да еще и рассказываю тебе. Я просто отвратительна.

— Я все равно буду твоей лучшей подругой, какой бы отвратительной ты ни была.

Знаете, бывает иногда, что кто-то говорит прекрасные, искренние слова и вы понимаете, что это правда, поскольку у человека нет причин вам врать, но вместо того, чтобы поднять настроение, эти слова ложатся на плечи невыносимым грузом?

Мине это удалось. Я могла бы стать счастливее от того, что сестра решила провести со мной время. Ее поступок должен был смыть горечь последних двух лет или, по крайней мере, сделать послевкусие не таким гадким.

Но Диана была где-то там, в беде, и все из-за меня. Не говоря уже об Ари и Кэле — они тоже находились в потенциальной опасности. Из-за того, что я сделала с ними.

Не думаю, что даже Мина захотела бы остаться моей подругой, если бы заклинание навредило Диане. Или убило ее.

Возможно, она и осталась бы рядом, верная и все понимающая, — но я не желала быть человеком, которого ей нужно было бы прощать каждый день и каждую секунду. Я хотела быть лучше. Заслуживающей этой любви. Той, кем она могла бы гордиться всю оставшуюся жизнь.

Телефон завибрировал: пришла эсэмэска. Я понимала, что это не от Дианы, и приняла решение что делать еще до того, как прочитала сообщение Ари.

Мина выглянула у меня из-за плеча и прочитала сообщение.

— Мне нужно, чтобы ты кое-куда меня отвезла, — сказала я.

— Дай угадаю…

Я покачала головой.

— Сначала нужно кое-что остановить.

Кивнув, Мина взяла меня за руку.

Все будет хорошо. Я исправлю все, что натворил крюк.

50

Маркос

Я оставил братьев и побежал к скобяной лавке, что было не так-то просто после двух недель на чипсах и пиве. К середине ночи я наконец добрался до места. Улица опустела, магазины были закрыты жестяными щитами, свет нигде не горел. В нескольких кварталах дальше шумел океан. Ари с трудом поднялась на ноги, стукнувшись о входную дверь. Она едва не упала, но успела схватиться за буквы УО на табличке «УОТЕРСЫ», которая украшала стеклянную входную дверь в магазин.

Я думал, что буду в ярости, когда увижу ее, но не ощутил ничего, кроме облегчения. На секунду мне вдруг стало не важно, что она забыла Уина, — Ари переживала за Диану не меньше меня. И это кое-что значило.

— Выглядишь дерьмово, — хрипло сказала она.

— Спасибо. Почему бы тебе не упасть еще разок?

— Если повезет, упаду. Я плюхаюсь, прям как падший ангелочек.

Я достал ключи и махнул, чтобы она отошла от двери.

— Ты правда думаешь, она здесь? — спросил я.

— Не сложно проверить.

Я подпер дверь кирпичом.