Книга вторая: Зверь не на ловца (СИ)

- Считаешь, что надо вернуться? - Гжегож поправил карабин на плече и подтянул ослабший ремень ранца. Ноги уже слегка болели от длительной ходьбы, да и жрать хотелось. А устраивать привал до встречи с хоббитами, - опять терять время. Черт.

- Не, Гжегож, возвращаться не надо. Когда заплутаешь, это как раз самая дурная идея - назад возвращаться, скорей всего будешь по кругу ходить... Вот же напасть, - и сроки поджимают, и карта похабная. Время сколько?

- Третий час, - Гжегож бросил взгляд на часы, - Может, на короткий перекур?

- Нет, ни к чему перекуры, - Владек все не мог решить, как быть. Какой-то он стал слегка суетливый, неужто помолвка так на людей влияет? Гжегожу некоторое время было неудобно перед Владеком, который наверняка знал, что Ленска пыталась его соблазнить тем вечером после бала, когда Владек сделал ей предложение. Однако очень быстро выяснилось, что у Тимошпильского на все эти житейские сложности взгляд насквозь философский, злобы он не держит, и Гжегож успокоился. Ему нравился Владек, опытный, добродушный, спокойный и рассудительный офицер, и меньше всего хотелось именно с ним сорится из-за всяких глупостей.

Тем паче, что и не было же ничего...

- Ладно, давай еще полмили вдоль болота, чтобы наверняка не сбиться, а потом отправим разведку на Юг и Юго-восток. Давно докладывался?

- Полчаса назад.

- Связь хорошая?

- Нормальная, Владек.

- Странно... Все-таки с востока горы, на юге сплошная чаща, а с запада холмы... Неужели ради нас ретранслятор летает?!

- Сам удивляюсь, - Гжегож, нетерпеливо хлопнув ладонью по деревянной кобуре на поясе (вот же угораздило взять лишних три фунта груза!), - Тогда я командую, - "вдоль болота". Пойдет?

- Валяй... Слушай, Гжесь... ты ведь и сам отлично справляешься. Не оборачивайся все время на меня! Тебе скоро эскадрон принимать, - Владек закрыл планшет и аккуратно спрятал компас в чехол, - Я в твои годы не то что эскадроном, - взводом-то командовать не стал бы. Потому как природная скромность не позволяет. Но, это ... все равно. Нюх не теряй, вобщем. Не в игрушки играем.

Гжегож улыбнулся, топорща усы и быстрым шагом нагнал вахмистра Кара-Хана, который шел по тропе мимо, чтобы отдать приказ менять направление.

Поскольку идти по лесу, скрытно и неторопливо, было вобщем скучновато, к тому же с ядром отряда следовал Владек, Гжегож сам себя определил в головной дозор. Бесшумно шагая через заросли, подныривая по лианы и стелясь над корягами, вглядываясь между колышущимися на легком ветерке листьями впереди, он слушал лесные звуки, и время от времени перекидывался взглядом с вахмистром Дадило, идущим чуть поодаль. Тот отличался сверхвнимательностью и очень острым слухом, поэтому периодически останавливался на секунду-другую, отрешенно наклоняя по ветру разлинованное широкими зелеными полосами бородатое лицо, при этом как бы небрежно подхватывая шейку приклада мушкетона и укладывая палец на спицу курка. В дозоре нечего торопится, - спешка или невнимательность там может обернуться гибелью для всего отряда, если тот по собственному почину забредет прямиком в грамотно расставленную засаду. Поэтому, каждый раз когда Дадило успокаивающе кивал Гжегожу, мягко подхватывал ремень ружья на локоть и продолжал движение, Гжегож лишь следовал за ним, даже и не думая выговаривать за ложную тревогу...

И в тот момент, когда Дадило в очередной раз хищно подобрался, сливаясь с комлем толстого дерева, замер и поднял оружие, Гжегож отреагировал соответственно, - мгновенно ушел за подмеченное секундой ранее укрытие, упер приклад карабина в плечо и приготовился снять его с предохранителя. Осторожно выглянул из-за края коряги, глядя сквозь упругие стебли папоротника на замершего вахмистра. Тот, не меняя позы, свободной рукой подал ему сигнал, - "Тревога! Впереди, два часа, полста", затем, утапливая спуск, бесшумно взвел курок ружья.

Это уже не шутки. Гжегож медленно сдвинул предохранитель вниз, напряженно вглядываясь в заросли на два часа, решительно ничего не углядел, но все равно осторожно перенес в ту сторону прицел, готовясь открыть огонь в любую секунду.

Дадило обернулся к нему, заметил его готовность, и еще раз подтвердив направление угрозы, мягко переместился так, чтобы освободить командиру линию огня. Гжегож подал вахмистру знак, и тот, чуть пригнувшись, пробасил в рукав, так, чтобы сложнее было определить, откуда исходит голос:

- Эй ты, добрый человек, в кустах который! Выходь на чистину, медленно, руки держи поднятыми, зброю брось или повесь на ремень. Будешь рыпаться, - стреляем.

С минуту в кустарнике не намечалось никакого движения, но затем там кто-то явственно ворохнулся, и Гжегож на этот раз точно определил, где именно. Мушка его карабина немедленно накрыла это место... Толстых деревьев там не было, только тонкие ветки и лианы, от пуль это не спасет.

- Шо сидишь, слышал, шо сказано, небось? - сварливо проворчал Дадило, - Ружье не вздумай подымать, а то враз гранату кину.

- Да будет вам. Чуть что, так сразу и гранату... - слегка насмешливо, хотя и заметно напряженно ответили из кустарника звучным молодым баском, - Вы бы хоть, на, сначала сказали, милсудари, кто вы есть, на, да с чем пожаловали...

- Мы, - "кто положено", да пожаловали, - "с чем приказано", - сердито ответил Дадило, - А вот ты мое терпение испытуешь, да судьбу свою заодно. Выходи, там и поговорим!

С боков уже зашли услышавшие голоса фланговые дозорные, низко пригнувшись, и не сводя коротких стволов мушкетонов с кустарника впереди. Теперь уже четыре темных отверстия смотрели в сторону "противника", готовясь в мгновение наполнить отделяющее от него пространство свинцом...

Неизвестно как, но невидимый собеседник понял, что дело оборачивается серьезно, и отреагировал разумно, оставив "лесные формальности". Ветки чуть хрустнули, раздвинулись, и оттуда, удерживая руки кверху, вынырнул высокий мужчина в зеленой куртке, перепоясанной кожаным ремнем с револьверной кобурой, коротких мягких сапогах и форменной шляпе с подстегнутыми полями. Черная борода топорщилась в добродушной улыбке, но голубые глаза внимательно смотрели в точности туда где прятался Дадило, перед этим цепко скользнув по силуэту левофлангового дозорного и укрытию Гжегожа, а короткий лесной рычажник висел поперек груди, прикладом чуть вверх к правому плечу. Даже с поднятыми руками подхватить и пальнуть, - доля секунды. Можно и в прыжке, коли сноровки достанет... А этому, - явно достанет с лихвой. Тот еще фрукт.

Однако тут Дадило неожиданно успокоился, слегка отвел ружье (хотя и не опустил совсем) и даже чуть высунулся из укрытия.

- Пан лесничий Милдерн, никак?

- Сударь вахмистр Дадило? - в свою очередь удивился лесничий, и незаметно сдвинул локоть так, что карабин просто повис поперек груди, - Сердечно рад вас видеть! Какими судьбами в коронных землях? Можно, я подойду поближе, коли так? Бомбы кидать не будете?

Дадило вопросительно глянул на Гжегожа, и убедившись в его согласии, обернулся к лесничему.

- Вы один, пан?

- Что ваш перст, сударь вахмистр.

- Тогда неспешно идите к нам, до этого вот кустика приметного...

Лесничий безропотно выполнил указания, и едва он дошел до помянутого кустика, как сбоку от него вырос из-за коряги правофланговый с мушкетоном наперевес, а с другой стороны осторожно подошел Гжегож.

Дадило вышел из-за своего дерева, и, еще раз приветственно кивнув лесничему, объяснил Гжегожу, указывая на того:

- Пан урядник, это королевский лесничий, пан Родженальд Милдерн. Мы с ним под началом пани ротмистра Ленски участвовали в поисках того самого дезертира, Холмса, которого...

- Понятно, - Гжегож внимательно посмотрел в лицо лесничего, но не заметил ничего подозрительного. Голубые глаза верзилы смотрели прямо, он больше не боялся и не метался взглядом по приближающимся бойцам, а вместо этого с любопытством изучал Гжегожа, который в давешней поисковой операции участия не принимал. Результат изучения верзилу как будто удовлетворил, и он приветливо улыбнулся уряднику.