Предел. Дети палача (СИ)

— Да ты, похоже, пытаешься меня разжалобить? — Фарамор рассмеялся. — Ты, уничтожившая во мне жалость, пытаешься разжалобить? Забавно.

— Нет, не пытаюсь. Я не столь глупа, как может показаться твоему обезумевшему рассудку.

— Осторожней со словами, Сэдра, — предостерег Фарамор.

— А что изменится, если я буду с тобой ласкова? — женщина плавала в воздухе на черных жгутах и ворхи из сумрака зала смотрели на нее как завороженные. Пульсация в стенах немного успокоилась, стволы-сухожилия больше не дергались в агонизирующем танце, а медленно волнообразно колыхались, будто Сэдра смирилась с неизбежным, и ее отчаяние перешло в апатию. — Ты ведь все равно убьешь меня, — продолжала она. — Знаешь, я не хочу умирать, но к собственной смерти отношусь уже не так как раньше. Я даже понимаю свою сестру Ошару, которая ушла в небытие по собственной воле. Все смертны, даже боги. Когда долго об этом думаешь, со временем начинаешь меньше ценить то, что имеешь, даже жизнь. Совсем недавно я видела в своем существовании определенный смысл, но не теперь.

— И ты позволишь мне забрать твою жизнь без боя? — удивился Фарамор.

— Позволю, — женщина на несколько мгновений взмыла вверх и плавно опустилась. — Да, позволю. Я могла бы обрушить своды зала и толща земли и камней погребли бы тебя, Темную Искру и меня… но я не стану этого делать. Нет, не стану. Искра продолжит свой путь. Я — зло, мальчик, и даже сейчас, когда до небытия остается всего лишь шаг, мной движет ненависть. Не мне разрушать замыслы Искры. Я хочу, чтобы после моей гибели воцарился хаос, чтобы этот жалкий мирок сполна познал, что такое страдание! А я… я уйду бесславно и тихо, но ведь это не важно, когда о тебе никто и не вспомнит.

«Есть один демон низшего порядка, который будет помнить о тебе, Сэдра, — подумал Фарамор. — И он сейчас слышит твои слова. Он даже будет сожалеть, что ты ушла в небытие».

Неожиданно для самого себя Фарамор испытал уважение к демонессе — всего лишь слабый отголосок того прежнего чувства, которого он лишился после уничтожения Шанн. Чувства слишком человечного, чуждого Темной Искре и потому немного пугающего. Он поморщился, будто испытав боль.

— Ты готова, Сэдра?

— Нет, мальчик, — печально ответила демонесса. — Такое существо как я, прожившее тысячелетия, не может быть готово к гибели, но что тебе мой страх? — она проплыла над полом, приблизившись к Носителю Искры, и протянула руку, которая тут же окуталась темной дымкой. — Забирай же мою силу, сын палача. Забирай! — в ее глазах вспыхнуло пламя. — Сэдра, одна из трех королев Огненных равнин отдает тебе свою силу без боя!

Фарамор решительно схватил ее осклизлую полуразложившуюся руку и тут же почувствовал, как внутри него разразилась буря. Ледяные волны невообразимой мощи хлынули по венам-рекам, в океане сознания бушевал шторм. Темная Искра наслаждалась, с жадностью зверя пожирая сущность демонессы. Фарамор ощущал себя целым миром, в котором зарождалась чудовищная, непонятная для человеческого разума жизнь. Тело юноши окуталось черным туманом. Плоть стен зала начала покрываться серой морщинистой коростой, колонны-сухожилия сжимались, превращаясь в подобие усохших стеблей гигантских растений. В глубине зала что-то трещало, словно там, в темноте, ломалось сотни костей одновременно. Наверху черный блестящий сгусток со стоном втягивался в недра зеленой хмари и появлялся снова.

Пламя в глазах женщины затухало. Ворхи, как мраморные статуи стояли возле стен, не отрывая взгляда от Фарамора. На них будто листья оседали кружащиеся в воздухе серые струпья.

Жизненный источник сущности Сэдры иссякал. Искра безжалостно вытягивала из демонессы последние силы. Стены стали похожи на старый пергамент, от которого омертвевшей кожей с сухим шелестом отслаивались широкие лоскуты.

Наверху, в ставшем неподвижным зеленом тумане, черный сгусток покрылся коркой. Жгуты, которые от него тянулись и поддерживали тело женщины, обмякли. Фарамор чувствовал: Сэдра вот-вот умрет. Еще несколько мгновений и Искра опустошит ее полностью.

Неожиданно, сквозь затихающую бурю в сознании, промелькнула мысль: «В том, как уходит демонесса есть определенная гордость». А еще он понял, что смерть Сэдры не принесет удовлетворения.

Фарамор разжал пальцы, и рука женщины выскользнула из его ладони. Связь нарушилась. В зале царила тишина. Даже бледные твари затаили дыхание. Но он слышал в себе яростный вопль Темной Искры, которая приказывала возобновить связь и поглотить силу Сэдры полностью, до последней капли.

— Нет! — упрямо возразил Фарамор. — Я решаю, что мне делать, а не ты!

Женщина дернулась, и один из поддерживающих ее жгутов оборвался и упал на пол как обрезанная лиана. Туман под сводами зала еле заметно всколыхнулся. Шепотом, с трудом проговаривая слова, демонесса произнесла:

— Почему… я еще жива? — в ее глазницах, будто далекие звезды, мерцали огоньки — жалкий отголосок былого дикого пламени.

Фарамор ответил не сразу. Он прошелся по залу, задумчиво глядя себе под ноги, и наконец, произнес:

— Я решил, что нет смысла тебя убивать. Мой голод удовлетворен, и как знать… может, ты еще мне пригодишься, — сейчас он даже себе не хотел признаться, что его остановила частичка уважения к гордости демонессы. Ему уже казалось, что он проявил слабость так свойственную «букашкам», но отнимать у Сэдры последние капли жизненной силы больше не собирался.

— А может, ты хотел показать… показать Искре, что в тебе еще осталась воля? — прошептала демонесса.

Эти слова задели Фарамора.

— Что ты знаешь о моей воле, нечисть?! — воскликнул он. — Твоя сестра Шанн тоже несла чушь про то, что я всего лишь раб Искры… Должен сказать, это одна из причин, почему она сдохла! Я сам себе хозяин, Сэдра! Слышишь? Так было, так есть, и так будет! А ты лучше радуйся, демонесса… радуйся, что благодаря моей воле ты еще жива!

— Радоваться? — Сэдра говорила так, словно испытывала невероятную боль. — Посмотри на меня… еще никто не видывал более жалкого зрелища. Мне понадобятся сотни лет, чтобы восстановить хотя бы часть прежней силы. Сейчас даже человеческий ребенок в состоянии прикончить меня.

— Тебе не угодишь. Если не устраивает такое существование, возьми да уйди в небытие, как твоя сестра Ошара. Прояви свою волю! — Фарамор сильно выделил слово «свою». — Заодно и посмотрим, есть ли она у тебя. Ты, кажется, говорила, что не видела даже в прежнем своем существовании смысл? Или это была пустая предсмертная болтовня? Попытка подготовиться к смерти?.. А, в общем, поступай, как знаешь, Сэдра. Меня же мало волнует твой выбор.

— Выбор, — еле слышно повторила Демонесса. — Выбор… я боюсь смерти, очень боюсь…

Жгуты порвались один за другим, и женщина рухнула на пол грудой гнилого мяса и костей, сочащихся гнойной слизью. Из зловонных останков выбралась небольшая черная тварь, похожая на паука и с явным усилием, цепляясь дрожащими лапами за трещины в плитах пола, поползла в глубину зала, в кромешную темноту.

Фарамор проводил ее взглядом и с отвращением сплюнул, затем посмотрел на съежившихся возле стен ворхов и сказал:

— Выбирайтесь из этой поганой норы, друзья мои. Вы здесь совсем оголодали, но скоро у вас будет вдоволь свежего мяса, — и уже направляясь к выходу, обратился к демону: — А ты что молчишь, Хет? Сэдра осталась жива, мог бы и поблагодарить меня за это. Или ты опять чем-то недоволен?

— Доволен, — сухо, без намека на радость, ответил демон.

Глава 32

В стороне от дороги к Совиному Оку бежала стая волков. Звери уже разорвали в клочья на тракте всех отставших от войска Фарамора мертвецов и ворхов, и теперь, каждый раз, почуяв очередную тварь, сворачивали на дорогу и убивали. Волки вели свою войну против нежити и нечисти.

А несколько часов назад произошла настоящая битва: большая группа ворхов, во главе с пятью некромантами, двигалась по лесной тропе с целью догнать и присоединиться к войску Фарамора. Волки напали на них внезапно, ринувшись в бой серой яростной волной. Первыми пали четверо некромантов, но пятый — крепкий старик с седой заплетенной в косу бородой — успел воспользоваться колдовским знанием: по его короткому заклинанию-приказу в вечернем сумраке, буквально из пустоты, появилось трое тощих, как скелеты, высоких существ с длинными, и будто бы лишенными костей, руками. Они были абсолютно черными, лишь глаза на узких, лишенных носов и ртов лицах горели бледным зеленым светом. Существа окружили некроманта, встав к нему спинами, вытянули вперед руки, и с каким-то зловещим изяществом начали раскидывать нападавших волков. Их руки как змеи стремительно оплетали тела зверей и швыряли в разные стороны.