Оскал Фортуны. Трилогия (СИ)

Он перерезал веревки.

– И моли Сета, чтобы он больше не посылал за тобой.

Александр взял меч, сумку и скрылся в ночи.

Не только Мерисид думала, что жизнь в Абидосе вернулась в привычное русло. Казалось, кровавые убийства и злобные колдуны навсегда остались в прошлом, превратившись из ожившего кошмара в благодатную почву для сказок и легенд.

Несмотря на то, что город бурно переживал смерть трех стражников у брошенного храма Баст, короткое пребывание важного столичного сановника прошло без приключений. Карахафр не отходил от Джедефмоота ни на шаг и мог ручаться, что никто из посторонних не разговаривал с "почетным носителем золотого трона" и никаких папирусов ему не передавал.

Помощники седака с мождеями дважды обошли плоты, заглядывая в каждый шалаш и палатку. А ночью порт и лагерь строителей, разбитый на берегу, окружили злые, как голодные львы, гвардейцы сепаха. Воины горели жаждой мести за убитых однополчан.

На пышном пиру, устроенном в честь знатного гостя, Судья людей обратился к тому с маленькой просьбой. При этом ему пришлось рассказать, что в Абидосе сбежал от стражников опасный преступник. Но Джедефмоот отнесся с пониманием к заботам местных властей и, не кочевряжась, обещал со своей стороны любое возможное содействие.

Утром, когда биремы вывели плоты на середину реки, к ним устремились лодки с мождеями, поголовно мобилизованными писцами Дома людей и даже слугами храма Сета. Они еще раз прошлись среди будущих строителей в поисках Небраа. Но, как и предполагал Карахафр, его там не оказалось.

Неудача особенно разозлила Моотфу. После отплытия каравана старший мождей с новой энергией бросил все свои усилия на поиски младшего писца храма Сета и чужака со странным именем "Алекс". Он похудел и осунулся, бросаясь то на север, то на юг, стараясь перекрыть надежными патрулями дороги в Дельту и Амошкел, загоняя и своих людей, и гвардейцев сепаха.

Карахафр и его люди продолжали поиски в городе. Несколько дней он жил как на иголках. И когда главный инспектор сообщил, что чужакубийца попался солдатам гдето в Дельте и погиб в схватке, это вызвало настоящий взрыв радости в Доме людей. Писцы, их помощники и простые слуги поздравляли друг друга с тем, что справедливость восторжествовала, и преступник получил по заслугам. Моотфу устроил для стражников пирушку, где напился и проспал целые сутки. Когда благожелатели сообщили об этом Судье людей, тот добродушно махнул рукой и приказал не беспокоить старшего мождея.

Помощник старшего писца радовался вместе со всеми. Теперь дело об убийстве слуг бывшего второго пророка храма Сета можно считать успешно завершенным. Через несколько дней в гости к главному инспектору прибыл старый друг, сотник колесничих корпуса Моот, Джедефгорн, рассказавший подробности гибели чужака. Тот попался патрулю, спасаясь от погони, украл лодку в одной из деревень. Солдаты не стали церемониться и расстреляли его из луков. Утыканный стрелами убийца упал в реку и стал добычей крокодилов.

Теперь оставалась неизвестной только судьба Небраа. Раату и Карахафр, не сговариваясь, больше не вспоминали о таинственном доносе Минхотепа и о младшем писце храма Сета. После того, как помощник старшего писца не смог найти сбежавшего колдуна в караване будущих строителей, отношение к нему Судьи людей резко испортилось. Он больше не вызывал к себе седака, не давал поручений и перестал выделять среди других служащих. Видя это, старший писец стал изводить помощника мелкими придирками, засыпал глупыми поручениями и даже хотел выгнать из угловой каморки в Доме людей. Сколько раз в те эти дни Карахафр клял свою глупость, вспоминая драгоценную ткань, просто так отданную неблагодарному начальнику! Стараясь заглушить обиду и сожаление, седак стал захаживать к Мерисид. Веселые служанки немного отвлекали его от грустных мыслей и страха перед будущим.

Все прояснилось, когда в Абидос прибыл специальный посланец из столицы с золотой пластиной от живого бога. По воле Келлномарха первый пророк храма Сетиер становился верховным жрецом.

Едва узнав об этом, главный инспектор лично отправился к нему, чтобы поздравить с высоким назначением. Тогда Карахафр понял, что папирус Минхотепа не попал к великому визирю, и Небраа больше никогда не вернется в сладкие объятия веселой Мерисид. Помощник старшего писца мог только дивиться мудрости Судьи людей, который занял выжидательную позицию и присоединился к победившей стороне.

Кроме простого выражения почтения, Раату предложил Сетиеру содействие в организации грандиозного праздника в честь обретения храмом нового верховного жреца. Помощь была принята с благодарностью. Новый глава абидосских жрецов Сета намеревался устроить из простой церемонии грандиозное мероприятие, призванное поднять авторитет змееголового бога, заметно пошатнувшийся в глазах простых горожан.

На служащих Дома людей обрушились новые дела и заботы. Издерганный старший писец слег от жестоких болей в животе, и его помощнику пришлось взять на себя все заботы по организации праздника и размещению почетных гостей.

Именно тогда Карахафру вновь удалось вернуть к себе доверие начальства. Днем, накануне праздника в Дом людей прибыл гонец от сепаха. Едва он покинул кабинет Раату, тот вызвал к себе помощника старшего писца.

Разложив на столе папирус, главный инспектор еще раз перечитывал послание, поднеся светильник к самому листу, словно стараясь разглядеть там какието скрытые знаки.

Карахафр смиренно ждал, когда тот обратит на него внимание.

– Ты хорошо сделал, когда посоветовал взять усадьбу Небраа в Дом людей, – проговорил Судья людей, выпрямившись. – Отправляйся туда сейчас же. Пусть её готовят к моему приезду.

Ободренный нежданной похвалой, седак рискнул спросить:

– Господин хочет все проверить? Ожидается важный гость?

– Я сам поживу там пару дней, – со вздохом ответил начальник.

Глаза помощника старшего писца полезли на лоб. Начальник поморщился и щелчком сбросил на пол папирус. Выждав секунду, Карахафр поднял исписанный иероглифами лист и застыл, не зная, что делать дальше.

Раату протянул руку.

– К нам приезжает сам господин Снорамош, свояк нашего сепаха и наместник живого бога в Нидосе.

– Но почему он не может остановиться в Перхсебе? – удивился седак, протягивая папирус. – Во дворце Себернеба мало покоев?

– Наместник так торопится в столицу, что не хочет терять ни одного дня, – кисло усмехнулся Судья людей. – Но очень хочет присутствовать вместе с братом на празднике в честь верховного жреца храма Сета.

Карахафр поймал его усталый и затравленный взгляд.

– О великие боги! – охнул седак. – Неужели…

Главный инспектор, поколебавшись, подался вперед и сделал знак приблизиться.

– Говорят, великий визирь нашего государя, жизнь, здоровье, сила, стал слишком стар для такой многотрудной должности.

Помощник старшего писца сглотнул слюну. Он с тревогой понимал, что грядут большие перемены, которые неизбежно затронут всех, кто кормится от щедрот живого бога, но обрадовался возврату доверия начальства.

– Вот почему я хочу поселить дорого гостя в своем доме, – уже громче сказал Раату. – Но моей семье тоже надо гдето спать.

– Я уже докладывал, господин, что усадьба содержится в образцовом порядке, – заверил его Карахафр. – Только слуг маловато.

– Я распоряжусь, чтобы прислали моих, – махнул рукой главный инспектор, давая понять, что разговор окончен. – Иди.

Кланяясь, помощник старшего писца покинул кабинет. Кажется, старые промахи забыты, неудачи прощены, а избежавшие суда преступники исчезли навсегда. Вот только окрыленный Карахафр забыл, что неприятности иногда возвращаются.

Глава II. Чудовища

Через час вы будете смеяться поиному. А те из вас, кто останется в живых, позавидуют мертвым!

Р.Л. Стивенсон

Остров сокровищ