Оскал Фортуны. Трилогия (СИ)

Слева, почти у самых ворот, располагалось большое Побразное строение, во дворе которого под навесами сидели писцы, толпились стражники и даже несколько заключенных с папирусами в руках.

"Наверное, это и есть Дом камня," – подумал юноша.

Караван остановился. Барефпуат, сбросив с плеч ящик, побежал докладывать. Коекто из посетителей и работников учреждения, оставив все дела, устремились к их колонне, пальцем показывая на пленных банарцев.

Десятник и освободившийся от груза Раамос охотно давали пояснения. При этом молодой келлуанин горячился и размахивал руками.

Вдруг толпа стала раздвигаться в стороны. По двору важно вышагивал молодой человек, лет двадцати пяти, в белой юбке с полосатым передником, с массивным золотым ожерельем на груди и кучей амулетов. Надменное лицо его выражало смесь заинтересованности и скуки, а мешки под глазами и красноватый нос указывали на пристрастие к выпивке. "А паренек то поистаскался", – усмехнулся про себя Алекс.

Мосмоот, а вслед за ним и Раамос опустились на одно колено. Юноша взглянул на носильщиков, но те продолжали стоять, как ни в чем не бывало.

– Сам Амошнеб! – благоговейно прошептал сзади Туптах. – Глава Дома камня.

– Я рад, что боги сохранили вас в трудном походе, – трескучим, старческим голосом проговорил начальник каторги. – Пусть же верные рабы живого бога упокоятся с подобающими церемониями. Позаботьтесь, чтобы цииры были достойны их храбрости.

Он оглянулся на свиту. Из толпы вышел жрец с серебряным медальоном в виде бычьей головы поверх белой рубахи.

– Мы сделаем это, господин.

– А живые получат свою награду, – благожелательно улыбнулся глава Дома камня и протянул руку для поцелуя.

Александр не удержался и еле слышно хмыкнул. Очевидно, Туптах услышал и поспешил с разъяснением.

– Амошнеб верховный жрец храма Анубсетхотепа IX.

– Сразу всех трех богов? – удивился юноша.

– Храма, а не богов! – шикнул на него солдат.

"Да в их религии сам черт ногу сломит!" – насупился парень.

Мосмоот благоговейно приложился к узкой, украшенной золотыми кольцами и браслетами руке, после чего её столь же почтительно поцеловал молодой келлуанин.

Начальник Дома камня удивленно вскинул черненые брови.

– Господин Раамос!? Как ты здесь оказался?

– Я возвращался домой вместе с отрядом храбрецов, мой господин, – ответил юноша.

Амошнеб оглянулся.

– Где же твой уважаемый отец?

– Я здесь, господин, – богато одетый пожилой мужчина бесцеремонно растолкал свиту и поклонился, переводя дыхание. – Мне пришлось задержаться…

– Твой сын – настоящий герой! – улыбнулся начальник. – Обними же его после столь долгой разлуки!

– Раамос! – вскричал мужчина, широко разводя руки.

Они были так похожи, что отец казался просто постаревшей копией сына. Фуубис прижал наследника к груди и его плечи вздрогнули. Но старший писец быстро овладел собой и отстранился, смахивая слезинку.

– Проследи, чтобы все эти люди получили подобающую награду, – улыбнулся начальник Дома камня.

Амошнеб удалился в сопровождении свиты. У каравана остался только жрец, старший писец каменоломен, трое помощников и двое слуг.

Фуубис стал отдавать распоряжения. Откудато появились стражники, взявшие под локти испуганных банарцев. Двое каторжников приняли у них корзины с мертвыми телами и пошли вслед за жрецом. Барефпуат с помощником старшего писца увели кудато носильщиков и солдат.

– Отец, этот человек спас мне жизнь, – сказал Раамос, сделав Алексу знак приблизиться.

Юноша поклонился. Фуубис нахмурился.

– Меня зовут Алекс, я слуга первого пророка храма Сета в Абидосе, – представился Александр. – Мой господин послал меня сюда с письмом к господину Гнешуеру…

– Но он давно здесь не служит! – удивился старший писец.

– Выходит, я зря проделал такой долгий путь? – разочарованно пробормотал юноша.

– Я поговорю с тобой потом, – отмахнулся Фуубис и обратился к сыну. – Отправляйся домой, приведи себя в порядок. Я скоро приду.

В сопровождении слуги они долго шли мимо длинных строений, похожих на склады, потом пред ними предстало большое круглое озеро, окруженное зарослями камыша. Явственно стал слышен негромкий гул. "Каменоломни", – догадался Алекс.

Но слуга вдруг резко повернул и привел их к большой усадьбе. За стеной пышно зеленели пальмы, яблони и гранатовые деревья.

Здоровенный привратник с уродливым шрамом через всю грудь и следами ошейника на бычьей шее радостно осклабился, увидев Раамоса.

– Господин вернулся! – прохрипел он грубым голосом, неловко кланяясь.

Александр заметил у него за поясом тяжелую дубинку с бронзовым шаром на конце.

– Теперь я долго никуда не уеду, – рассмеялся довольный молодой человек и похлопал привратника по мощному плечу.

– Где вы там, ленивые бегемоты?! – раздосадовано рявкнул тот. Но от большого дома по широкому пандусу уже бежали двое слуг и богато одетая женщина.

– Господин! – она поклонилась, поправляя сползший парик. – Прошу простить, мы вас не ждали…

– Так мне уйти? – усмехнулся Раамос.

– Что вы! – испуганно замахала женщина, видимо, старшая служанка.

Алекс обратил внимание, что верхний край её платья расположен выше, чем обычно, и почти закрывает грудь. Зато разрез обшит узором и тянется почти до середины бедра.

– Сейчас же приготовим ванну, господин. Есть свежее пиво и булочки, – затараторила она, кланяясь. – Можно приготовить салат.

– Давай перекусим перед обедом! – рассмеялся молодой человек, направляясь к дверям, прикрытым широким навесом.

Слуги взяли из рук Александра и Туптаха сундук и поспешили за хозяином.

– И куда теперь? – хмуро поинтересовался Алекс.

Толстяк поправил корзину и направился в обход дома. Александру ничего не оставалось, как идти за ним.

Такого сада он еще не видел! Стройные ряды пальм, осыпанные цветами кустарники, длинные грядки с луком, чесноком, морковью, салатом и еще какимито овощами. На одной из них возились две пожилые женщины в одних юбках, с короткими прическами и без ошейников.

– Это же Туптах! – воскликнула одна из них, прикрыв глаза ладонью от солнца.

– Где? – поднялась вторая, отряхивая вымазанные в грязи руки.

Польщенный слуга помахал им руками.

– Господин вернулся?! – вскричала первая.

– Да! – отозвался толстяк. – Только что.

Оставив женщин обсуждать свежую новость, Туптах повел спутника дальше. За посадками яблонь прятались приземистые нескладные строения, крытые камышом.

– Дом слуг, – сказал Туптах.

– Тут их три, – проговорил Алекс.

– Там живет старшая служанка с мужем, – толстяк указал на самую маленькую каморку с закрытой дверью и крошечным окном, возле которой на траве играли две девочки лет пяти и семи.

– Вот это дом домашних слуг.

Небольшое строение в виде буквы "Г" располагалось у выложенного камнем колодца.

– Нам туда.

Он подошел к торцу здания и распахнул криво висевшую дверь. Пахнуло сухим камышом. Александр увидел идущий вдоль двух стен широкий подиум, застеленный циновками. У третей стояли высокие корзины, а у входа – коряво сколоченный стол со сложенными стопкой деревянными мисками.

Туптах поставил свою корзину возле остальных, покопался в ней, достал замызганное полотенце и сказал:

– Пошли умываться.

Юноша наклонился, вытащил из колодца кожаное ведро и стал поливать на руки толстяку, склонившемуся над заросшей яркозеленой травой канавкой. Потом Туптах помог ему сполоснуться.

Они уселись на скамейку возле двери.

– А там тоже ктото живет? – поинтересовался юноша, указав на длинное строение с завешенным циновкой входом.

– Садовники и птичники, – зевнул слуга.

"Своя аристократия, средний класс и парии, – покачал головой Алекс. – Все как везде".

Потом Туптах показал ему самое нужное заведение в усадьбе. Уборную. Круглую хижину с тремя дырочками в глиняном полу. Под крышей висели пучки какойто пахучей травки, перебивая сортирный аромат.