За краем поля

   - Господи, да кому тут поджигать? - всплеснула руками травница. - Тут же чародеев раз-два и обчёлся!

   Яританна Чаронит посмотрела на соседку так скептично, что та невольно осеклась и нервно сглотнула. Взрыв на поле не для одной её оказался весьма показательным и крайне поучительным. Видя потенциал Ломахова к вызову стихии, совершенно не хотелось попадаться ему под руку или становиться объектом эксперимента.

   - А что предлагаешь ты? Пойти куда глаза глядят? Так они и глядят недалеко: прямо в поле, где, между прочим, может обретаться ещё одна стайка упырей. И долго мы от них в темноте побегаем? До первого дерева или ямы? - воинственно нахмурилась Эл, она прекрасно понимала причины недоверия подруги, но за брата и потенциального родственника было обидно.

   За окном раздался звон битой посуды, ядрёный мат и бабий визг. Потом местный виртуоз снова взялся насиловать баян и заунывный народный мотив потянулся над деревенькой.

   - Даже не знаю, где этой ночью будет безопаснее, в деревне или в поле, - прокомментировала появившийся аккомпанемент Яританна. - В поле, на мой взгляд, шансов больше. Нежить потянется на шум и тепло, а мы, прячась от них на деревьях быстро перестанем быть интересными, а вот гуляки - другое дело. Гуляки своих жертв так просто не оставляют.

   - Тьфу на тебя, - проворчала Эл и, бросив косой взгляд в окно, уточнила: - три раза!

   Идея тащиться в ночь на треклятое поле, тем более в сопровождении столь ненадёжного проводника ей совершенно не понравилась. Не понравилась настолько, что первым порывом было малодушно сбежать за общий стол и сразу опрокинуть в себя рюмку-другую, чтобы у Танки всё желание связываться отбило одним ароматом.

   - Остаться с ними и тем более напиться было бы с твоей стороны очень неразумно, - словно прочитав её мысли, заметила Чаронит.

   - Ну, - с заметной нервозностью хохотнула, застигнутая с поличным Алеандр, - я - девушка, я могу себе позволить быть немного легкомысленной.

   - Я тоже, - согласно кивнула духовник, - поэтому могу уйти и одна, а тебя...

   Это "тебя" недобрым поветрием застыло под потолком, вызвав у травницы дрожь в коленках. Хотя Чаронит и была предсказательницей весьма посредственной, умеющей только каркать под руку и мрачным тоном предрекать заведомые гадости, её недосказанность показалась страшнее официального вердикта совета Оракулов. С блондинки вполне могло статься, действительно отправиться из деревни в одиночку, бросив боевую подругу мучиться угрызениями совести в компании с неблагонадёжными субъектами, предварительно ещё и отпинав для глубины мучений.

   Богатая фантазия Алеандр услужливо предложила живописную картинку собственного эпического бегства на чердак в попытке отбиться от толпы оголтелых угробьцев с последующим трагическим сгоранием в лучших традициях ведьм предыдущих эпох. Вот на пепелище, заливаясь горючими слезами, клянёт себя протрезвевший Равелий, бьётся головой об опустевший бочонок и тоскливо воет. Вот братик прижимает к груди обгоревшую рыжую косу, трясущимися руками пытаясь активизировать болтун. И лишь язвительный голос блондинки тянет над вычерненным коньком: "А тебя..."

   - Ты мне такие шутки брось! - Алеандр смерила угрюмым взглядом упрямую девицу. - Из дому вместе вышли и из Кореней вместе выбираться будем. Вот только я сначала свяжусь с Арном, предупрежу, какие тут дела творятся.

   - Думаешь, у него своих проблем не хватает?

   - Думаю, он даже обрадуется.

   - Боюсь себе представить, что должно происходить в столице, чтобы он нам обрадовался, - вполголоса проговорила Яританна.

   Чаронит всё равно никто уже не слушал. Эл, увлечённая новой задумкой, спешно копалась в ворохе сброшенной под лавку одёжи в поисках артефакта. Ей предстояла великая миссия, донести до боевого чародея всю глубину и истинное величие собственного подвига по уничтожению выводка неведомых мутантов в экстремальных условиях.

   Танка лишь тяжело вздохнула и отложила в сторону потёкший компресс. Ей, по сути, было всё равно, увяжется ли следом компаньонка, или останется в деревне, надеясь на благосклонность местной нежити. Она ушла бы отсюда в любом случае: слишком дики были её утончённой натуре эдакие народные забавы, особенно сейчас, когда опустевший резерв по капле заполнялся набирающей влияние тёмной силой. В любой момент, от резкого звука или движения она могла вырваться из-под контроля, заполнив чародейку до краёв и подавив, навсегда обращая в запретную некромантию. Уйти подальше от раздражающих её естество низких людишек, было безопаснее, при том для всех. Впрочем, присутствие Эл в компании не казалось таким уж опасным: если на них действительно кто-нибудь нападёт, остаётся возможность разыскать укрытие, пока монстр будет глодать травницу.

  ***** ***** ***** **** *****

   Араон Артэмьевич Важич прошёл в угол комнаты, чуть задержался у каменного выступа, качнувшись на каблуках, и пошёл обратно. Маршрут был прост и настолько изучен, что в коротком ворсе дорого ковра через десяток-другой подобных заходов начнут проступать следы грубых протекторов. Пять шагов вдоль дивана, три - к чайному столику, шесть - до каминной решётки и обратно. Заваленная подушками, подносами с посудой, пуфами и целебными артефактами, комната не слишком располагала к разнообразным прогулкам. Даже этот незатейливый путь Мастеру давался с трудом: приходилось всё время что-то огибать, обходить и уворачиваться от мельтешащих под ногами женщин. Но, что показательно, никто не спешил ворчать или гнать нервничающего чародея, принимая его необходимость хоть как-то сбрасывать избыток энергии. Лишь став Главой Замка Мастеров молодой человек получил такую привилегию. Альжбетта Важич лишь недовольно поморщилась, глядя как грубые, в разводах грязи и какой-то зеленоватой массы, ботинки младшего сына нещадно марают ковровое покрытие малой гостиной, и промолчала. Молчание далось почтенной вдове с большим трудом, но опытная женщина догадывалась: стоит ей проронить хоть слово недовольства, как сын с восторгом сбежит обратно к своим бумажкам и диким тварям.

   Ситуация же, по мнению Альжбетты, требовала присутствия всех членов семьи и, по возможности, нескольких ближайших родственников и сердечных друзей. Шутка ли, старший сын, считавшийся пропавшим, неожиданно возвращается! Это был хороший повод не просто для семейного чаепития, а для небольшого званого ужина с приглашением иллюзоров и жрецов. Только обделённый нежной душевной организацией мужчины вероломно лишили счастливую мать маленькой женской радости, запретив доступ в дом даже для прислуги. Госпожа Важич была чрезвычайно угнетена этим фактом и старалась страдать со всем возможным благородством. Попутно женщина обихаживала любимого сыночка, поправляя подушки, расправляя складки на одеяле и горестно вздыхая в накрахмаленный платок. Ихвор, едва переживший транспортировку домой с последующим набегом целителей и травников, на её стенания лишь закатывал глаза, милостиво позволяя за собой ухаживать. Ему нравилось проникнутое восхищением и заботой внимание, так что с рвущейся присматривать за раненым матерью они обрели гармонию. Один расслабленно возлежал на низком диванчике, потребляя маринованный персик, другая - металась вокруг, подавая новые порции деликатесов и самозабвенно причитая.

   Единственная загвоздка заключалась в том, что для разыгрывающегося представления были необходимы зрители, а в полупустом особняке с ними наблюдались проблемы. Дилию практически насильно впихнули в глубокое кресло возле камина, с которого открывался лучший обзор на разыгрываемое действо, всучили в руки вязание и эффектно забыли до случая. С Арном было сложнее: молодой человек, ворвавшись домой, сразу заперся в своей комнате и проникаться семейной идиллией никак не соглашался. Пришлось выманивать обещанием ужина.

   - Арни, - не выдержала срыва столь тщательно выстраиваемой пасторали Альжбетта, - сколько можно метаться из угла в угол, как грифон в клетке!?! Сядь в кресло и выпей чай, как культурный человек! Ты даже переодеться не соизволил, так и носишься по дому, как боевик!