Школяр

— Возвращается! Филь, ты в самом деле голоден или потерпишь до обеда, а пока мы покажем тебе, что тут и как?

Филь не успел ответить, что с удовольствием перекусит, ибо выехал из Хальмстема в семь утра, как Анна вдруг взвилась не хуже баньши:

— Ян, мы скоро спятим от этих прогулок! Я всю задницу уже протерла в седле и истоптала ноги, мало вам Алексы! От папочки не скроешься, — сбавила она тон, заметив, что Филь вздрогнул от её воплей. — Наш дуб высох сто лет назад и замечательно проводит звуки, а заканчивается он на крыше. У папочки же — отличный слух, и стоит ему встать внутри ствола на любом этаже, как он всё слышит. Вот мы и гуляем целыми днями по Меноне с того дня, как он тут засел!

Филь спросил недоверчиво:

— А как же вы так смело обсуждали его тогда, когда он еще не ушел?

Ян скороговоркой проговорил, пятясь от дверей:

— Только так ему можно дать понять, что он зарвался. Если в лицо, он начинает ругаться.

— А когда он ругается, — сказала Мета и не закончила.

Дверь распахнулась и г-н Хозек ворвался в дом, тряся красной от гнева лысиной.

— Я же просил, чтобы ты привел ко мне собак! — рявкнул он с порога на Филя.

Тот собрал всё свое мужество и ответил:

— Я посчитал, что по лесу бегает уже достаточно страшных созданий.

— Бац! — послышался голос Анны из дупла.

Г-н Хозек погрозил дуплу кулаком и тут же испустил новый вопль, выпучив зеленые глаза на Яна с Метой, загородивших Филя:

— Исчадие, Цаца, в чем дело, почему еще не переоделись? Вы битый час толчетесь здесь в этой одежде, весь дом провонял вашими конями! Я обещал, что пущу их на колбасу, если такое повторится, и, клянусь Одином, я сдержу слово!

Слушая его, спрятавшись за стволом дуба, Филь догадался, от кого Анна получила свой темперамент.

— Папочка, не кричи на нас! — раздался сверху её голос.

Промаршировав к дуплу, г-н Хозек исступленно проорал в него:

— Кричать на своих детей — единственное удовольствие, которое я получаю от родительских обязанностей! — Он пошел кругами по гостиной, злобно пиная подушки. — Когда вы все только повыйдете, наконец, замуж?

Ян взял Мету за руку, поманил Филя, и, пока г-н Хозек, рыча, двигался в одну сторону, они втроем продвигались в другом направлении.

— Пап, можно, я лучше женюсь? — спросил Ян, осторожно выглянув из дупла, когда Филь с Метой были уже в стволе.

— Тебе можно, — проворчал г-н Хозек несколько тише.

Третий этаж, куда близнецы затянули Филя, состоял из четырех жилых, двух гардеробных и кучи подсобных комнат. Они также все были расположены по кругу. Из сбивчивых объяснений Яна на лестнице Филь узнал, что дом перешел к тогда еще молодому г-ну Хозеку по счастливому стечению обстоятельств: казна выставила его на торги, как выморочное имущество, и юный архивариус, услышав об этом, не поленился пройти по выпавшему накануне глубокому снегу несколько миль, чтобы подать заявку. Оказавшись единственным покупателем, он забрал дом за бесценок, а позже прикупил к нему земли.

Дверь в гардеробную напротив лестницы была открыта. Внутри виднелись два платяных шкафа, обширных и громоздких, и третий поменьше. Стоя к ним спиной, Анна критически оглядывала себя в висевшее на стене зеркало.

— М-да, — протянула она вполголоса, — что досталось, с тем будет трудно жить!

Это очевидно не относилось к платью, в которое она перелезла из рубахи с бриджами. Дымчато-серое, бестелесное, как плотный туман, платье стягивала серебряная цепочка с крупными звеньями и грушевидными жемчужинами на концах. Всё это смотрелось на Анне значительно лучше, чем кружевной ужас, в который она разрядилась зимой на день рождения. Заметив Филя с Метой, она вышла в коридор.

— Как там внизу, я слышала, нас опять выдают замуж?

— Хуже, чем вчера, — подтвердила Мета.

— Но кажется, он успокаивается, — заметил Ян.

— Тогда я вовремя переоделась, — кивнула Анна, — сейчас обрадую его новостями к нашему всеобщему счастью. Дайте мне минут десять… Чего уставился, тебе тоже не худо переодеться, — сказала она Филю, — а то у папочки скоро разовьется когнитивный диссонанс между твоим видом и статусом. Он у нас очень нежный в таких вопросах.

Филь окинул взглядом свои обычные для лета полотняные штаны, рубаху и сандалии.

— В школьную одежду? — спросил он. — Другой у меня нет.

— Ну, если хочешь выглядеть, как дохлая мышь, — сказала Анна и поспешила вниз.

Ян с Метой обменялись взглядами. Приглашая Филя за собой, Ян шагнул в соседнюю гардеробную.

— Точно, это в Алексе ты можешь ходить расхристанный. Здесь, если мы не хотим слушать этот рык ежедневно, нам придется тебя одеть!

Он открыл ближайший шкаф и принялся выборочно выхватывать оттуда рубашки, штаны и камзолы, бросая их себе за спину. Мета скрылась там, откуда вышла Анна.

Ян накидал за собой кучу одежды и принялся стаскивать с себя сапоги. Поставив их на лавку, уставленную разнообразной обувью, он выбрал себе другие, покороче, и кинул в кучу еще одни, сочно-коричневого цвета.

— Эти должны тебе подойти, — сказал он, — они мне велики.

Филь с первого взгляда определил ягнячью кожу и стоимость сапог в дюжину тех, которыми он топтал дороги, будучи вестником. Ян, в нижнем белье, уже запихивал свое конное обмундирование в шкаф поменьше.

— Не знаешь, что надеть? — обернувшись, спросил он. — Надень пока вот эти синие штаны. А Мета придет, она подберет тебе рубашку и всё остальное.

Филь сделал, как он сказал, и оказался в неожиданно удобных сапогах, которые он не чувствовал на ноге. Не веря себе, он прошелся по гардеробной и, если бы умел, пустился бы в пляс от радости, настолько ему понравилась новая обувка. В ней он мог легко покрыть расстояние отсюда до Кейплига, на которое в прошлый раз у него ушел весь день. Он расцвел до ушей.

— Знаешь, Ян, я еще никогда ни в чем удобней не ходил! Где ты такие взял?

— Они шиты на заказ, — улыбнулся Ян в ответ, — здесь всё шито на заказ. Вот разбогатеешь по-настоящему, а не как с Хальмстемом, я дам тебе адрес нашего сапожника и портного, они тебя оденут и обуют с ног до головы.

— А как разбогател ваш отец? — спросил Филь.

Ян ответил, одеваясь в белую, на сей раз шелковую, рубаху и опять черные штаны:

— Он отличный классификатор и знает родословные всех известных семей. Эти знания он употребил себе на пользу, когда был молодым. В первом случае он раскопал, что наследник огромных земель рядом с нами совсем не наследник, а прижитый на стороне бастард. Он объявил об этом во всеуслышание и заявил свои права на землю как представитель дальней, но единственной сохранившейся кровной ветви. Во второй раз он явился на похороны своего двоюродного дяди, после которого тоже осталась земля, но не было семьи, к которой она бы отходила напрямую. А остальные родственники выжидали, кто быстрей умрет, боясь нарушить шаткое равновесие. Отец сорвал с шеи покойника ключ от шкатулки с драгоценностями и таким способом вступил в наследство всей собственности. Суд признал это, потому что отец действовал как человек, недвусмысленно объявивший свои права, а других объявителей не нашлось на тот момент. Как ты понимаешь, это друзей ему не прибавило, но он не переживает. Что? — спросил Ян, заметив, что его друг восхищенно смотрит на него во все глаза.

— Ян, он же деловой гений! — воскликнул Филь, захлебываясь от восторга. — Точный расчет, один удар, и мешок с золотом падает в руки! Слушай, Ян, я тоже так хочу! А где учатся на архивариуса?

От нетерпения он заметался в тесном пространстве между Яном, шкафом и грудой белья, соображая, в какой из секций библиотеки Алексы он может найти что-нибудь подходящее.

— Архивное дело здесь не при чем, — сказал Ян, открывая дверь на стук Меты. — Ты должен любить копаться в родословных.

Каштановые волосы Меты поддерживало золотое украшение в виде венка. Платье на ней было зеленое, в тон глазам, шелковое, с шитьем золотой нитью по вороту, рукавам и подолу. Длинные рукава расширялись вниз от локтя, в их прорези была видна нежно-лимонная рубашка-камиза.