Август Хромер

Второй экземпляр оказался поинтереснее: из почти футовых чёрных с позолотой кинжальных ножен неожиданно выглядывает витая гарда. В недоумении я уронил взгляд на табличку с описанием и обнаружил, что созданные настоятелем Тесвокой артефакты называются Ниак и Мада – сабля и ножны. Проверяя, что же за неказистая сабля может поместиться в столь крошечном футляре, я взял артефакт в руки и потянул за рукоятку. Из ножен выползает и выползает клинок, который в итоге оказался в несколько раз длиннее, чем бездонное хранилище. Следует взять с собой.

Ещё на одном блоке лежит обычный на вид Ключ. Знакомая розоватая палочка, тёплая. Но эта лежит здесь, в комнате для хранения особо ценных артефактов. Я интуитивно взял Ключ себе, не понимая, чем же он может существенно отличаться от прочих, и тут Франц принял решение уходить:

– Всё, время вышло. На выход, на выход.

Двое громил пронеслись мимо настоятеля, а я чуть запоздал, замыкая группу. Стоило мне проскочить за стену плавающих в воздухе осколков, как Франц дал команду, и те собрались в знакомую каменную дверь.

– Думаю, солдаты уже здесь, – досадливо проронил Франц, когда мы с ним во весь опор догоняли на лестнице вырвавшихся вперёд Лоренталя и Нестора.

– Мы сможем уйти? – я только чудом не споткнулся.

– Через чёрный ход – да, они не должны про него знать. Если они не окружат склад, то дорога будет свободной.

Над нами потерял равновесие Лоренталь, но его товарищ Нестор моментально подхватил того за локоть и помог подняться. Заминка позволила нам поравняться с иоаннитами-воинами, и мы двинулись дальше плотной группой.

Наверху заслышались неясные звуки, и Нестор сбавил шаг, затормозив нас. Рыжий боец обернулся и дал знак соблюдать тишину.

На лестнице темно, и нас никто не увидит, если не принесёт с собой фонари. Вечно горящие факелы на стенах – ничто иное, как ловушки, сжигающие всех, кто дотронется. Но солдаты либо не торопятся, либо их там вовсе нет.

Так или иначе, мы не услышали ничего, кроме тишины.

– Поднимаемся, – шепнул Франц, – Оружие наготове.

Нестор извлёк из хитрых ножен на бедре обломок клинка и активировал его, достроив при помощи магии до полноценного двуручного меча, Лоренталь остался с секирой, Франц натянул на руку игольчатую перчатку, а я решил опробовать новообретённый Ниак. Мягко скользнув из ножен, он идеально лёг в ладонь, вес его смехотворен, а баланс, по ощущениям, идеальным. Артефакт не зря лежал в комнате особо ценных реликвий.

Мы понимаемся по ступеням, стараясь не шуметь, чего никак не удаётся – камень под ногами так и грохочет. На самом верху лестницы Лоренталь сигналит остановиться и выглядывает из-за угла.

Пули свинцовыми осами зажужжали в коридоре, врезаясь в стены и выдалбливая в них крупные дупла. От смертоносного шквала иоаннит смог уйти не пострадав, но от его отчаянной ругани заметно пострадали наши уши.

Однозарядные винтовки отгремели, что означает: пора действовать.

– Вперёд! Пошли! – прокричал Франц, и мы рванули на расправу с нападающими.

Первым оказался Нестор, что и решило его судьбу – три пули, выпущенные специально не стрелявшими со всеми залпом солдатами, ударили здоровяку в плечо, живот и середину груди. Слишком много, чтобы выжил даже иоаннит. Призрачный клинок растаял в воздухе, погибший грохнулся на спину.

Вторым был Лоренталь. Разъярённый, словно разбуженный посреди зимы медведь, он рванул к отчаянно перезаряжающим винтовки солдатам, большинство из которых решило бросить огнестрельное оружие и взяться за палаши. Но поздно…

Первого противника здоровяк разрубил страшной секирой по диагонали от плеча до пояса. С чудовищной раной солдат застыл на месте, словно замороженный, и не думая падать. Лоренталь парировал выпад другого противника и молниеносным ударом снёс голову третьему, который также застыл статуей.

Франц выбежал из-за спины и выкинул вперёд одетую в перчатку кисть – из пальцев наставника стали стремительно расти сворачивающиеся в спирали когти чудовищной длины. С расстояния пяти ярдов Франц пробил завитыми когтями грудину замешкавшегося солдата и втянул когти обратно.

Я схлестнулся с худолицым противником. Наше оружие высекает искры, звенит и поёт, но победить неплохо фехтующего солдата быстро мне не удаётся. Когда он решился на силовой удар, я просто поставил тонковатую саблю на пути тяжелого палаша, который от удара разрезало наполовину об лезвие моего нового оружия. Я рванул на себе, вырвав повреждённых клинок из рук противника и превратил того в мясную нарезку.

Лоренталь наотмашь рубит врагов, которые застывают на месте без движения,. Они лишаются точек опоры, их запрокидывает на спину, они истекают кровью, как статуи на фонтанах, но не падают.

На меня выскочил ещё один солдат, мы сцепились клинками, но я ловко выкинул к его лицу руку и светанул магическими линиями. Опрокинуть ослеплённого порезами на икрах и добить уколом сверху оказалось несложно. Следующий враг попытался держать меня на расстоянии, тыкая в лицо штыком на винтовке. Я прыгнул в сторону стены, оттолкнулся ногой и взмыл над противником, приземляясь ему за спину. В полёте я секанул лезвием ему по лопаткам. На глаза попался артефакт, извергающий острые кристаллики. Я схватил обсидиановую трубку и активировал её, выстрелив маленькой кристальной иглой в затылок противнику. Игла тут же разрослась до размеров кухонного ножа, расширяя рану – солдат умер в жутких болях. Ещё одной иглой я угодил в висок офицеру, но на большее трубка оказалась не способна.

Франц сделал прыжок вперёд, раскрыв пальцы веером. Широко расходящиеся кривые когти пронзили шеи сразу двум, а взмах свободным когтем на большом пальце рассёк им лица. За спиной настоятеля Лоренталь впечатал в стену последнего уцелевшего ударом секирой плашмя, добавил тычком лбом в лицо и довершил всё рубящим ударом в плечо. Последний солдат застыл мёртвой статуей. Громила взревел от переполнявшего его гнева:

– Твари! Ничтожества! Они убили Нестора! – мощный пинок ногой отправил мёртвое тело солдата в полёт вдаль по коридору, – За что? Уроды!

Франц уже повис на здоровяке, пытаясь удержать того и утащить в сторону.

– Лоренталь! Надо уходить!

– Отомстим им! – запротестовал воин, покачивая секирой, – Хватит от них убегать!

– Нам с ними не справиться, не сейчас! – Франц изо всех сил потянул здоровяка за собой.

– А позже? – с надеждой спросил сбитый с толку Лоренталь.

– Да, Франц, мы же не можем так просто им всего этого позволять! – во мне клокочет не меньший гнев, чем в громиле, потерявшем лучшего друга. Только настоятель остался спокоен и собран.

– Магистр решит, что делать, когда мы доберёмся до Восьмой Резиденции, – Франц легко заразил нас своим спокойствием, – Будьте уверены, наш ответ не забудет ни одно государство Континента! А сейчас нужно уйти! Мне тоже очень жаль бедного Нестора, но придётся его бросить.

О том, чтобы нести с собой тело товарища не может быть и речи, но Лоренталь не сходит с места, уставившись на труп. Лишь совместными усилиями и уговорами нам удалось сдвинуть громилу и повлечь его к тайному выходу.

Лабиринты коридоров привели нас к неприметному тупику с изображением орла во всю стену. Франц быстро и легко изобразил секретную фигуру на камне и часть стены отъехала в сторону, открыв зёв низкого прохода. Чтобы протиснуться в него, Лоренталю пришлось идти, согнувшись пополам. Через пару шагов каменная дверь встала на место, набросив на нас непроглядную тьму. Пришлось привычно заставить светиться магические линии на руках, чтобы разогнать мрак.

Всего через пятьдесят ярдов над головой показался тот же орёл, что и в хранилище, но заметно меньшего размера. Франц активировал магический замок и на нём, после чего открылся выход на поверхность. Лоренталь просто разогнулся, чтобы его лысая голова показалась на поверхности, и просигналил: «никого». Оперативно выбравшись наверх, мы осмотрелись и полностью убедились, что ни одного солдата здесь нет. Оставляя позади склад, мы рванули прочь.