Месть Седьмой (ЛП)

Для могадорцев это просто множество легких целей. Я с ужасом представляю момент, когда пушки на корабле откроют огонь по этой толпе. Хочется сказать им, чтобы спасались бегством, но это может породить панику. Если меня вообще хоть кто-нибудь послушает.

— Разойдись! Прочь с дороги! — кричит Уокер, выбравшись из внедорожника. Она подняла вверх свое удостоверение, но никто особо не обращает на нее внимания.

Агенты из джипов на пару с коппами, которых Уокер уболтала у отеля ехать с нами, образуют вокруг меня, Сандерсона и Сэма кольцо. Девятый пробивается к нам, свирепо глядя на группу подростков, радостно приветствующих космический корабль.

— Кретины, — ворчит он, затем смотрит на меня. — Это дохлый номер, Джонни.

— Мы должны защитить как можно больше, — отвечаю я.

— Спасение утопающих — дело рук самих... — говорит Девятый, затем кричит через плечо одного из агентов: — Эй вы, тупицы, катитесь домой! Или раздобудьте пушки и возвращайтесь!

Уокер сердито оглядывается:

— Будь добр, не подстрекай гражданских вооружаться.

Девятый одаривает ее зверским взглядом и продолжает кричать:

— Это война, дамочка! Люди должны быть готовы!

Кое-кто их окружающих нас людей прислушивается, либо их просто нервирует все возрастающее количество полицейских. Я замечаю, как некоторые обмениваются беспокойными взглядами и начинают потихоньку исчезать в той стороне, откуда мы пришли. Уокер морщится от слов Девятого, затем хлопает одного из агентов по плечу.

— Вперед! — кричит она. — Нужно продвигаться!

Но скопища людей все еще отделяют нас от ООН, и ни намека, что толпа собирается уменьшаться. Агенты Уокер и полицейские начинают протискиваться сквозь нее, с нами в середине.

— Полегче чувак! Не ты один хочешь вознестись на «Энтерпрайз».

— Дерьмо собачье! Это ж Люди в черном! — выкрикивает другой.

— А они не сделают нам ничего плохого? — кричит Сандерсону женщина, мимо которой мы пробираемся. Возможно, она узнала в нем важную шишку. — Мы в опасности?

Сандерсон отводит глаза, и вскоре женщина теряется в толпе. Мы продвигаемся медленно, несмотря на дюжину полицейских и агентов, расчищающих нам путь. Этих людей надо убрать с дороги.

Какой-то парень с безумным взглядом и неряшливой бородкой, типичный проповедник конца света, врезается прямо в Уокер. Она теряет равновесие, но я ее подхватываю. Она даже не благодарит меня — в ее глазах замерли ярость и отчаяние. Сытая по горло этой толпой, она вытаскивает пистолет из кобуры на бедре, видимо раздумывая, не сделать ли несколько выстрелов в воздух, чтобы расчистить путь. Я останавливаю ее руку и, когда она зло на меня смотрит, качаю головой.

— Не надо. Начнется паника.

— Она и так уже есть, — отвечает она.

— Лично я бы от выстрелов запаниковал еще больше, — вмешивается Сэм.

Уокер издает недовольный звук и снова начинает пробивать путь сквозь толпу. Я толкаю Девятого локтем в бок.

— Давай им поможем, — предлагаю я и сразу добавляю: — только без членовредительства.

Девятый кивает, и мы начинаем использовать телекинез, чтобы отодвигать людей с дороги. Девятый действует даже более аккуратно, чем я ожидал. Мы создаем вокруг нас эдакий телекинетический пузырь, мягко сдвигающий людей в сторону. Никто не получает повреждений, и путь для Уокер и остальных наших провожатых медленно расчищается.

По мере приближения к зданию ООН, мы попадаем прямо под тень могадорского крейсера. По телу пробегают мурашки, но я стараюсь не подавать виду. По обеим сторонам дороги, по которой мы толкаемся, установлены флаги всех стран-участников ООН. Символы государств развеваются на легком ветру, пойманные под брюхом огромного могадорского судна.

Впереди, у входа в здание ООН, наспех соорудили сцену. Здесь уже силы безопасности организованы лучше и состоят из сотрудников полиции и частной охраны ООН. Они не дают людям подобраться слишком близко к сцене и входу в главное здание. Еще там сосредоточились журналисты, их камеры нетерпеливо вертятся от сцены к зависшему кораблю и обратно.

Я хватаю Сандерсона за плечи и тяну к себе, указывая на сцену.

— А это еще для чего? Что тут будет?

Сандерсон кривится, но вырваться не пытается.

— Возлюбленный Вождь неравнодушен к театральным представлениям. Ты знал, что он написал книгу?

— Чтение для дураков, — фыркает Девятый, больше сосредотачиваясь на толпе.

— Меня не волнует его пропаганда, Сандерсон. Объясните про сцену.

— Она как раз для той самой пропаганды, — отвечает Сандерсон. — Я сам и еще кое-кто из МогПро — которых, уже наверное арестовали стараниями нашего доброго друга Уокер — должны были приветствовать Сетракуса Ра. Он собирался продемонстрировать дары, которые могадорцы могут предложить человечеству.

Я вспоминаю состояние, в котором мы нашли Сандерсона, с черными венами и почти убитого так называемым могадорским медицинским улучшением.

— Но сначала он бы вас излечил, — говорю я, сложив одно с другим.

— Аллилуйя! — горько говорит Сандерсон. — Наш спаситель! Затем мы бы пригласили его в ООН для переговоров, и, уже на завтра приняли бы мирную резолюцию, разрешающую могам находиться в воздушном пространстве каждой страны-члена ООН.

— Иначе говоря, — говорит Сэм, — Земля сдастся.

— По крайней мере, это произойдет без жертв, — говорит Сандерсон.

— Вы так уверены, что люди не взбунтуются? — спрашиваю я Сандерсона. — Оглянитесь вокруг. А теперь представьте, что случится, когда моги покажут свое настоящее лицо? Начнут тут расхаживать? Подминать все под себя? Возникнет паника, бунты — даже с вашей хваленой дипломатией. С чего вы взяли, что ваш план сработает?

— Разумеется, Сетракус Ра подумал и об этом, — говорит Сандерсон. — Таким образом он планирует выявлять диссидентов. Рабочий момент.

— Так он будет знать, кого убивать, — ворчит Давятый.

— Жесть! — восклицает Сэм.

— Не такая уж большая цена за выживание человечества, — спорит Сандерсон.

— Я видел будущее под гнетом могадорцев, — говорю я Сандерсону. — Уж поверьте, цена будет гораздо выше, чем вы рассчитываете.

Сэм посылает мне предупреждающий вгляд, и я понимаю, как безысходно это звучит. Словно война с могадорцами на Земле неизбежна, и мы ничего не можем сделать для защиты человечества. По правде говоря, я не уверен, что есть способ разрешить эту ситуацию без кровопролития. Война уже здесь, и сражения не избежать. Но я не должен лишать надежды остальных.

— Не обязательно, что все сложится именно так, — добавляю я. — Мы остановим Сетракуса Ра прежде, чем все зайдет настолько далеко. Но вам придется помочь.

Сандерсон кивает, не отводя глаз от сцены.

— Хотите, чтобы я довел дело до конца.

— Да, представьте его публике, как он того и хотел, — говорю я, накидывая капюшон толстовки. — А затем мы с ним справимся.

— А сил-то у вас на это хватит?

Переводя взгляд на Сандерсона, чтобы ему ответить, я замечаю тот же самый вопрос в глазах Сэма. Он не присутствовал во время нашей прошлой битвы с Сетракусом Ра, но он знает, что она прошла не очень удачно. А ведь в ней принимали участие все Гвардейцы — сейчас же есть только мы с Девятым. Разумеется, пушки агента Уокер и ее людей тоже пойдут в ход.

— Обязательно, — говорю я Сандерсону

Пробравшись ближе ко входу в здание ООН и сцене, мы натыкаемся на парня, одетого в курьерскую форму, которого окружает несколько камер новостных каналов. Его трудно не заметить, так как он единственный, кто привлекает внимание прессы, помимо огромного крейсера могадорцев. Я прислушиваюсь к его словам.

— Клянусь, парень упал с неба! — кричит курьер в ответ на недоверие журналистской братии. — Может, он, конечно, спланировал вниз, не знаю, но об землю он шмякнулся знатно. Хотя кожа у него была, ну знаете, будто покрыта броней или что-то типа того. А вообще, выглядел он парашливо.

Девятый сжимает мое плечо. Он тоже все слышал, и это настолько отвлекло его внимание, что он перестал сдерживать телекинезом людей по сторонам. Сопровождающие нас агенты охают и поддаются под натиском толпы, но затем справляются и оттесняют людей назад.