Месть Седьмой (ЛП)

Адам глядит на меня и выгибает бровь от вида моего летающего украшения, но я лишь пожимаю плечами в ответ. Для меня это тоже в новинку.

Марина первой проникает за барьер. Когда она проходит сквозь него, снова появляется кобальтово-электрическое силовое поле, и трещат статические разряды. Наэлектризованные пряди волос встают дыбом вокруг ее головы, но только и всего.

Я лишь в нескольких шагах позади. На долю секунды силовое поле вызывает у меня ощущение, будто по коже пробегают пузырьки, а потом я уже на другой стороне — передо мной поднимаются растрескавшиеся, обросшие плющом ступени Святилища.

Оборачиваюсь проверить, как дела у Адама — он остановился прямо перед силовым барьером. Могадорец с опаской протягивает указательный палец и касается силового поля. Раздается громкий треск, и Адам отпрыгивает назад, но, в отличие от остальных могов, никаких ожогов у него нет.

— Ты точно уверена, что это хорошая затея?

— Не трусь, — отвечаю я.

Адам вздыхает, берет себя в руки, и снова тянется к барьеру, на этот раз уже всей ладонью. Поле трещит и плюется искрами, соприкасаясь с его бледной кожей, намного сильнее, чем вокруг нас с Мариной, но все же пропускает внутрь без кремирования. Я одобрительно усмехаюсь, а он с облегчением смотрит в ответ, отирая со лба испарину.

— Что теперь? — интересуется он.

Марина остановилась в нескольких метрах впереди, по-прежнему левитируя тело Восьмого. Она закидывает руку за голову и снимает с шеи один из кулонов. Освобожденный, тот, покачиваясь, медленно подплывает к каменным ступеням храма, а затем начинает подниматься вдоль них вверх.

— Лезем следом, — отвечает Марина.

Ее кулон сверкает голубым светом на солнце, и я замечаю, что сияние лоралита стало немного ярче, как если бы он подзарядился или что-то в этом роде. У меня и самой такое же ощущение — сразу за барьером от Святилища исходит какая-то энергия. Мне кажется, словно каждая клеточка в теле резко наполнилась силой. Я гляжу в небо и понимаю, что могла бы вызвать бурю такой силы, как никогда прежде. Я сильнее чувствую связь со своими Наследиями. И каким-то образом, все это воспринимается так естественно — будто это чувство мне уже знакомо.

Марина была права, понимаю я. Мы дома.

Глава 25

ШЕСТАЯ

Подъем на вершину пирамиды Майя занимает у нас около получаса. Я пытаюсь скоротать время, считая ступени, но сбиваюсь где-то в районе двух сотен. Некоторые из них раскрошились до трещин, что того и гляди вывернешь ногу, а в других местах дождь отполировал древние камни до состояния горки. Мы используем разросшиеся из джунглей лианы для преодоления особо трудных участков, подтягиваясь по ним, как по канатам. В основном мы молчим, за исключением случаев, когда надо предупредить о предстоящих впереди каверзных местах. Кажется, как-то невежливо нарушать покой Святилища.

Забравшись на вершину храма, мы, наконец, делаем передышку. Марина вся взмокла из-за жары, подъема и напряжения, вызванного необходимостью поддерживать телекинезом тело Восьмого. Я кладу Ларец, который тащила наверх всю дорогу, и разминаю пальцы. Адам упирает руки в бедра, обозревая окрестности.

— Вот это вид, — говорит он.

— Да, великолепный, — соглашаюсь я.

Вершина храма возвышается над макушками деревьев, давая нам разглядеть, за заполонившей пирамиду растительностью и расчищенным могами кольцом земли, другие руины Майя и буйно произрастающие вокруг джунгли. Я представляю, как здесь стоял какой-нибудь пожилой правитель Майя и осматривал свои владения. А затем, я представляю, что тот же правитель возводит глаза к небесам, откуда, сквозь облака, спускается лориенский корабль. Картинка настолько реальная и живая, что у меня появляется странное чувство, что мое видение не просто плод моего воображения. Многие века назад здесь действительно случилось нечто подобное — лориенцы пришли, и Святилище это запомнило.

— Народ, взгляните-ка сюда, — зовет нас Марина.

Мы с Адамом отрываемся от созерцания видов и идем по плоской крыше храма. В самом ее центре стоит каменная дверь. В первый момент мне кажется, что дверь высечена из того же светлого камня, что и остальная пирамида, но когда я подхожу ближе, становится ясно, что дверь гладкая и ничем не повреждена — светло-бежевая порода не несет на себе следов воздействия времени, как остальная пирамида. Даже если дверь и простояла тут длительное время, все равно видно, что ее установили на вершину уже построенной пирамиды.

Дверь никуда не ведет — Марина демонстрирует сей факт, обходя ее кругом. Кулон Марины завис напротив двери, ожидая, когда мы его подхватим.

Я останавливаюсь перед дверью и изучаю ее поверхность. Она абсолютно гладкая — ни ручек, ни чего-либо похожего — за исключением девяти круглых углублений, расположенных по кругу в центре.

— Как кулоны, — говорю я, проводя пальцем по холодному камню.

Марина подхватывает из воздуха свой кулон и вставляет его в одну из выемок. Он подходит идеально и издает хрустящий щелчок. Однако дверь не двигается.

— У нас их только три, — морщусь я. — Этого не достаточно.

— Попытка не пытка, — говорит Марина, вставляя второй кулон.

Она права. Мы слишком далеко зашли, чтобы поворачивать назад. Я снимаю кулон Джона и приставляю к углублению.

— Ну, была не была, — говорю я, вставляя последний кулон на место.

В тот же миг камни лоралита начинают сиять тем же светом, что и энергия защитного поля. Свечение распространяется, соединяя кулон за кулоном, заполняет пустующие ячейки и образует кругообразный знак. Его форма напоминает мне шрамы, образующиеся у нас на ногах, когда один из Гвардейцев погибает.

А затем дверь с вековым скрежетом уползает вниз, в пирамиду, оставляя лишь тонкий дверной проем. Только за ним я вижу не джунгли, а пыльное помещение, освещенное приглушенным голубым свечением лоралита.

— Я думала, нам не хватит кулонов, — говорю я. — У нас ведь не было даже половины.

— Возможно, Святилище знало, как сильно нам нужно попасть внутрь, — предполагает Марина.

— Это что-то вроде портала, — говорит Адам, заглядывая в комнату за дверным проемом. — Это находится внутри храма?

— Давайте выясним, — говорю я, поднимая Ларец Марины и переступая через порог.

Я тут же теряю ориентацию, не могу понять где что, и возникает ощущение как на американских горках, которое я испытывала всякий раз, когда Восьмой использовал свое Наследие Телепортации. Это длится всего секунду, и вот уже я моргаю, привыкая к тусклому свету внутренней части Святилища. Из-за перемены давления закладывает уши, и у меня появляется чувство, будто пройдя сквозь портал, я попала прямо в середину храма Майя. А учитывая, что шум джунглей как отрезало, гораздо глубже. Возможно, Святилище вообще целиком под пирамидой.

Марина — с телом Восьмого на буксире — и Адам следуют за мной, щурясь, чтобы приспособиться к недостатку света. Как только мы все оказываемся по одну сторону двери, проем, моргнув, исчезает. В комнате не остается выхода, только сплошная известняковая стена, правда, с таким же кругом углублений, как были на двери. Наши кулоны звонко шлепаются на пол, и я поспешно их подбираю.

— Святилище, — выдыхает Марина.

— Как же давно ваш народ сюда это поместил? — спрашивает Адам.

— Спроси чего полегче. Нам рассказывали, что они веками наведывались на Землю, — рассеянно отвечаю я, озираясь вокруг. — Видимо, как раз для этого.

— Они готовились к этому дню, — добавляет Марина со зловещей уверенностью.

— Ну и что они нам оставили? — закончив осмотр, слегка разочарованно спрашиваю я. — Пустую комнату?

Святилище представляет собой длинную прямоугольную комнату с высокими потолками и совершенно без окон и дверей. Это как если бы наши предки телепортировались в цельный кусок скалы, каким-то образом сумели выдолбить в нем помещение, а потом забыли его отделать. Тут ничего нет. Жилки светящегося лоралита хаотично пронизывают каменные стены и потолок, заполняя всю комнату кобальтовым свечением. Мой взгляд скользит по разводам Лоралита — в этом есть что-то смутно знакомое, просто я пока не могу сказать, что именно.