Волшебная гондола (ЛП)

Он спешил через площадь, однако не в моем направлении, а исчез в противоположном переулке.

Какое-то время ничего не происходило. На нервах я начала грызть ногти. Все больше людей появлялись в поле зрения и пересекали площадь. Рабочие, торговки, рыбаки. Для многих людей в Венеции день начинался рано. Мой страх перед тем, что меня заметят, рос, но неизвестность о судьбе Барта заставляла терпеливо ждать, пока я не узнаю, что с ним случилось.

Затем появился монах, который недавно покинул церковь, за ним на буксире шли три стражника. Все мужчины зашли церковь и через короткое время снова вышли наружу. Двое из них тащили Барта за собой. Он скорее спотыкался, чем шел, его поймали, Барт опустил голову, а руки были связаны за спиной.

Я глубоко вздохнула. Слава Богу, он был еще жив! Теперь я должна всего лишь разузнать, куда его уводили.

Мой план - последовать за мужчинами незаметно - провалился уже в самом начале.

Монах, который ударил Барта, внезапно появился в церковном портале и посмотрел вслед часовым и их пленнику с довольным выражением на лице. Я мгновенно снова скрылась под воротами и решила больше не искушать судьбу. Во время преследования часовых я бы узнала только то, что было очевидным, они отвели бы его в тюрьму, а где она была, я знала. Темница находилась в подвале дворца Дожа.

Недолго думая, я скрылась в переулке и направилась к магазину масок.

Моя надежда найти там Эсперансу быстро разбилась. Магазин выглядел покинутым, даже вывеску занесли вовнутрь. Практически казалось, что он сдавался. Чувство удушения, которое накрывало меня, постепенно превращалось в гнев. Испытывали ли эти старцы когда-нибудь что-то вроде ответственности за их команды? Что Барт имел с того, что принимал активное участие операции и каждый раз бежал, если Эсперанса давала ему команды? Как только ему грозила беда, она просто исчезла!

Хосе был не лучше. Он постоянно путешествовал во времени, но если действительно был нужен, его не было. Себастиано почти умер, еще чуть-чуть, и все!

Из тени ворот появилась фигура и приблизилась.

— Хвала небесам! — крикнула мне Кларисса. Она подошла ко мне с распростертыми руками. — Я ждала здесь с восхода, так как очень надеялась, что ты, возможно, придешь! Мне немедленно нужно с тобой поговорить!

Отклонившись, я напряглась. Непроизвольно я отступила на шаг, когда она подошла ближе и остановилась, еле дыша передо мной.

— Что ты хочешь? — начала я кричать. — Не извиниться ли за то, что хотела убить

Себастиано? — когда она хотела что-то ответить, я поняла руку. — Не надо мне врать! Лекарство было отравлено! И ты определенно знала, что оно для

Себастиано! Ты выдала себя! Ты сказала: "Он должен выпить все сразу!" Но я ни словом не обмолвилась, что лекарство для него! Откуда ты знала об этом?

— Потому что мне сказал Альвизе.

Полностью обезоруженная этим неожиданным признанием, я пристально смотрела на нее. Она взглянула на меня в ответ покрасневшими глазами. Было заметно, что она плакала.

— Он пришел ко мне и сказал, что он ударил Себастиано кинжалом в будущем. Он считал, что по-хорошему ты зашла бы, чтобы приобрести лекарство. И он приказал мне добавить в него яд.

Мой рот раскрылся, когда я услышала эту чудовищную информацию. Участвовать в убийстве было одно. Участвовать по собственному желанию - совсем другое!

— Конечно, я не сделала этого, — добавила Кларисса.

— Ты врешь, — возразила я обвиняющим тоном. — Он был бы сейчас мертв, если бы домовладелица по ошибке не выпила лекарство! Только после одной кружки она спала круглые сутки!

— Она маленькая и худая?

— Какое это имеет отношение?

— Если бы она была высокой и крепкой, как Себастиано, она спокойно могла бы выпить все, но не проспала бы дольше. Все было точно рассчитано. Доза, которая погрузит большого сильного мужчину в глубокий сон на один день и ночь.

После этого я не могла говорить. Это верно, монна Фаустина была низкого роста и худой, даже я смогла бы поднять ее одной рукой. То, что рассказывала Кларисса, звучало так, как будто это могла быть правдой. Все же, после того как она часто врала мне, я хотела оставаться на чеку.

— Если бы Себастиано сам все выпил, оно бы ему помогло! — усердно продолжала Кларисса. — Это было не только снотворное, но и лекарство от температуры.

— Ты можешь мне многое нарассказывать, — сказала я.

— Но это правда! Я бы никогда не выполнила бы наглые приказы Альвизе, хотя он наобещал мне с три короба!

— Что же он тебе пообещал? — спросила я, против своего желания, с любопытством.

— Что вернет меня назад в мое время.

— И ты поверила его чепухе?

— Откуда я должна знать, может ли он это на самом деле? — она пожала плечами.

— Не верить ему - не отправит меня домой. Но поддержать его планы на убийство, конечно, не принимается в расчет. В конце концов, у меня есть что-то вроде совести. Ты, конечно, помнишь, что вначале я даже не хотела вообще давать тебе лекарство.

— И почему же ты все-таки сделала это?

— Потому что Якопо так настаивал на этом. И потому что я быстро обдумала и решила убедить Альвизе, как будто я действительно дала тебе яд, но, который не подействовал, так как Себастиано выпил не все. Я, конечно, не смогла бы это утверждать, если бы ничего не дала тебе с собой. Самым подходящим было смешать снотворное и травы от температуры, чтобы убедить Альвизе, словно я с ним за одно, — триумфально она взглянула на меня. — Теперь ты видишь, что я хотела лучшего для Себастиано?

Так быстро отступать было нельзя.

— Ты имеешь в виду, хотела лучшего для себя.

Кларисса покраснела.

— Это что преступление, что я хочу домой?

На этот глупый вопрос я не стала отвечать.

— Как Альвизе вообще нашел тебя?— хотела я знать вместо этого.

Она снова пожала плечами.

— Я предполагаю, что он узнал у Доротеи, кто я, что делаю и где живу. Вчера утром он просто появился перед дверью.

Что-то волновало меня в этой версии, но я не могла сказать точно, что именно. К тому же было еще то, что она казалась действительно подавленной.

— Я знаю, что должна была сразу выгнать его, — сказала она, опустив голову. —

Но он пригрозил мне, что мог сделать кое-что другое. В нем есть что-то пугающее.

В данном случае она определенно сказала правду.

— Как дела у Себастиано сейчас? — робко спросила она.

Подозрительно я искала на ее лице доказательство, что ее покорный тон голоса был искусственным.

— Без понятия, — сказала я правду. — Он... уехал.

— О.

— На случай, если тебя все еще это интересует, как дела у Барта, его только что избили и арестовали.

— О Боже! — она побледнела от ужаса и это, по крайней мере, было правдой. —

Что случилось?

Я рассказала ей обо всем и закончила замечанием.

— Я думаю, его заперли во дворце Дожа. Насколько я знаю, темница находится там.

Теперь вопрос только в том, как нас вытащить его оттуда.

Кларисса кусала нижнюю губу.

— В случае, если ты думаешь о том, чтобы освободить его под покровом ночи и тумана, вынуждена сказать, что затея безнадежна. Нужно подключить связи, чем больше у них власти, тем лучше. И это нужно сделать очень быстро, так как иначе его ждет злой штраф.

Я подумала об обезглавливании между колоннами на Пиаццетта, и во рту внезапно появился горький вкус желчи. Они, правда, не отрубят голову Барту, но руку, возможно. Так здесь наказывали воров.

— Хосе и Себастиано уехали, — сказала я. — А старой Эсперансы здесь нет.

— Я имела в виду не таких авторитетов, а мужчин из правительственных кругов.

Совета десяти или прокураторы.

Ну, супер. Таких я знала не так уж и много.

— В крайнем случае, я могла бы просить Тревисана о помощи, — сказала я. — Но что я должна ему рассказать?

— Убедительную ложь, конечно же, — ответила Кларисса.

Логично. В этом она разбиралась, как никто другой, поэтому сразу же мне рассказала, что я должна была сказать Тревисану.