Вор (ЛП)

чтобы увидеть содержимое страницы.

Я не сказала ему о мече. У меня сложилось впечатление, что Камилла не хочет,

чтобы я делилась с кем-то этой информацией, тем более, что Рис не особо ей нравился.

— Хочешь узнать, как ослабить фэйри? — сказал он подозрительным тоном.

— Думаю, в школе завелся бес, — быстро говорю я. — Хотела узнать, как он тут

появился.

— Тоже что-то потеряла? — вздохнул он, опуская рюкзак на стол. — Я собираюсь

купить Хейли новый браслет, чтобы она, наконец, заткнулась и не вспоминала о старом.

Его образ, сидящим за своим столом с отрешенным видом, всплыл в моей голове.

— Почему ты общаешься с ними? — спросила я.

— Что ты имеешь в виду?

— Это не дает мне покоя. Я не понимаю. Не похоже на то, что они тебе нравятся.

— Не нравятся, — решительно отвечает он. — Ты не поймешь.

— Попробуй объяснить.

Его глаза сузились, принимая вызов.

— Требуется мало усилий, чтобы дружить с ними. Кей привлекает достаточно

внимания к себе, чтобы никто не отвлекался на меня, а Хейли говорит столько, что нет

нужды вносить свой вклад в разговор.

— Думаю, ты прав, — сказала я. — Но не понимаю, я бы хотела болтать с людьми,

которые мне нравятся.

— Люди мне не нравятся.

— Серьезно? По тебе не скажешь.

Он нахмурился на мой сарказм.

— Я тебя не понимаю. В школе ты испуганная мышь. А здесь… — он сделал

неопределенный жест в мою сторону, — совсем другой человек.

— Может быть, я устаю быть мышью, — ответила я, убирая книгу в сторону. —

Думаешь, такая я — лучше?

— Нет, — говорит он и тут же меняет свое мнение. — То есть да. Мыши

занимаются своими делами.

— Мыши не ищут тебе книги в зеркалах, — ответила я, намекая на инцидент за

обедом. — Кстати, на здоровье.

Он с кислым выражением лица принял от меня книгу и сел по другую сторону

стола.

— Так на что оно похоже? — с внезапным любопытством спрашиваю я. — Твое

королевство.

— Раньше существовало много королевств по другую сторону, — отвечает он, —

но сейчас — только наше. Большинство из них присоединились к нам по доброй воле,

желая той стабильности, которая была у нас. Другие побоялись нашей власти и начали

войну, — он пожал плечами. — Они проиграли. Это было давным-давно. Сейчас мой отец

правит всем континентом из замка Ангвар.

— Но на что оно похоже? — сказала я. — Так же жарко, как и в Хэйвенвуде? Есть

ли Башни? Подземелья? Гобелены? Держу пари, там много гобеленов.

— Не знаю, — нейтрально сказал он. — Я никогда не был там.

— Но я думала…

— Единственный способ попасть туда, — говорит он, закрывая глаза, — через

зеркало-переход. Но ни одного из них не осталось, — он посмотрел на книгу, которую я

ему дала, — если только кто-то не создаст еще одно.

— Так твой отец…

— Не имеет значение, кто мой отец, если я не могу создать зеркало-переход, —

резко говорит он. — Он даже не думает, что я… — Рис резко обрывает себя.

Не думала, что мы наткнемся на такую щекотливую тему. Таким образом, он принц,

но только на словах, пока он находится по эту сторону. Я закусила губу.

— Мой отец тоже не особо уверен в моих способностях, — сказала я, слабо

улыбнувшись. — Он даже не говорил мне, над чем работает. Будто думал, что я ни на что

не годна. И вот я здесь, — я оглянулась, — в магической Башне, помогаю принцу фее

вернуть ему право первородства.

— Фэйри, — поправляет он. — Гибриду, — но уголок его рта все же изогнулся в

улыбке.

— Эта библиотека огромна. И построена Создателем Зеркал, так? Тут должен быть

хоть один паршивый рецепт зеркала-перехода.

— В последнее время я даже не мог изменить окна в святилище, — признался он.

— Не понимаю, что происходит.

— Но ты ведь выяснишь это. Ты весьма упертый.

Мои слова вызвали у него смех. Святое дерьмо, он и в самом деле знает, как

смеяться.

— Может быть. Но кто знает, сколько времени это займет? У меня нет вечности, —

говорит он.

— Тогда нам нужно сделать тебя бессмертным, — отвечаю я.

— Отлично. Давай сделаем это, фаворитка, — ухмыльнулся он.

— Тебе не стоит называть меня фавориткой, — возразила я.

— Я буду так делать, пока ты не бросишь всё это «принц фей» дерьмо.

— Хорошо-хорошо.

Мне вспомнилось вчерашнее предупреждение Беа об Эндере.

— Кстати, что ты знаешь о бессмертных?

— Я знаю, что не стоит становиться на пути того, кого нельзя убить.

Я была склона согласиться, вспомнив Мередит, насаженную на острие сталактита.

— Их много? Бессмертных, я имею в виду.

— Здесь много людей, на пути которых лучше не становиться, — говорит он. — И

много тех, кто проживает долгую жизнь. Но я слышал лишь о трех людях, которые

действительно бессмертны.

Он переложил несколько книг, пока не достал одну со старыми исписанными

пергаментными страницами. Рис сел рядом со мной на диване, положив книгу на стол

посередине.

— Существует легенда о том, что они являются орудием богов. Но люди

придумают что угодно, чтобы объяснить необъяснимое, — сказал он, открывая книгу на

серии портретов, очень похожих на те, которые обнаружила я. — Она охотилась на

монстров последние сто лет, — он указал на Мередит. — Но, прежде чем у нее началась

амнезия, она сама разрушила много городов. Он, — Рис указывает на Габриэля,

именованного здесь также Гокаем, — охотился на монстров. Самопровозглашенный

защитник человечества. Был известным целую вечность. — он перешел на человека с

зеленоватыми волосами. — Вор, вот он — действительно проблема. Он убивал царей, крал

бесчисленное количество ценных артефактов, приводил целые народы к нищете. Они с

Мередит совершили много вреда на той стороне, прежде чем перешли на эту. Хемлока

никто не видел около столетия. Он где-то прячется, или же кто-то, наконец-то, узнал, как

его убить.

Он пожал плечами, я же была потрясена портретом. Он выполнен другой рукой, в

углу страницы нарисована извилистая лоза, но это был тот же зеленоглазый мужчина,

которого я видела в школьной лаборатории.

Габриэль, Мередит и Хемлок. Трое бессмертных, о которых говорила Камилла.

Ставки на победителя.

— Как долго они здесь находились? — спросила я.

— Никто точно не знает. Они не особо общительны. Не говори мне, что ты с ними

сталкивалась, — отвечает Рис, замечая мой взгляд.

— Да пожалуйста, — мои щеки заливает румянец. — Я просто видела портреты

раньше.

— Видела?

Я рассказала ему о том, что произошло в школе с картинами.

Он весьма взволновался.

— Ты разрушила заклинание? Видела пророчества?

Он встал и начал копаться в рюкзаке в поисках блокнота.

— Рассказывай мне всё, что помнишь.

Я действительно напрягла память, пытаясь вспомнить всё, но самое большее, на что

я способна — припомнить разве что треть.

— …и лиса, — закончила я свой рассказ. — Она была серебряная со слишком

умным лицом для обычного животного.

— Лисы умны, — рассеяно заметил он, глядя на свои записки. — Уверена, что не

можешь вспомнить больше?

— Мне жаль. Бьюсь об заклад, я не смогу туда вернуться, они, скорее всего,

закрыли комнату.

Я плюхнулась на диван, складывая руки.

Рис смотрел на меня со странным выражением.

— Что-то на моем лице? — застенчиво поинтересовалась я.

— Когда твой день рождение? — неожиданно спросил он.

— Первого мая, — ответила я, сбитая с толку.

Он быстро отвернулся.

— Ты нарушила заклинания, скрывающие пророчества. Вероятно, то же самое

сделала и с зеркалом в саду. Я не могу правильно управлять стеклом, когда ты поблизости.

И всё же, ты не можешь припомнить и половину картин.

— Там было много картин, — сказала я в свою защиту.