Судьбоносная сталь (СИ)

- Вот как, значит, ты перемещаешься в этом аду по воле богини? - Хирург ухмыльнулся и встал с кресла, в котором вальяжно располагался до этого.

- Можно и так сказать. Скажи мне, почему ты не убил Двойника и Сироту?

- Потому что это бы помогло тому, кто послал вас. - Пояснил Хирург. - Я не хочу помогать твоему богу, если это касается убийства невинных людей.

- Если ты будешь помогать их убийству, больших жертв можно избежать.

- А малых?

- Жертвы будут всегда, Каблим. - Вторая вздохнула. - Ну ладно, ты узнаешь, когда тебя вызовут свидетельствовать. Пускай боги не умеют читать мысли, но определить, когда лгут им в лицо, они могут. Прощай и до встречи, Хирург, первый помощник.

- Прощай и до встречи, Странник, командир.

Они помахали друг другу рукой, затем Каблим развернулся, и Рыцарь исчезла, как и не бывало её никогда на этом месте. Что удивило Каблима, так это то, что она материализовалась в Енадааре, мире живых. Она что, умерла не до конца, когда её душу забрали? И что значит Великий Каменщик? Хаотический бог?

С такими мыслями Хирург готовил свой новый кабинет к заселению - работы за Библиотекарем осталось много, к тому же, у него были записи о будущих действиях чиновников на многих исторических документах на следующие несколько лет; хоть глазком, но заглянуть за грань грядущего было возможно, тем более главному в гильдии Старателей.

Внезапно Вторая вернулась, с треском материализовавшись прямо перед Каблимом.

- Новый приказ госпожи. - Девушка улыбнулась так, что Хирургу даже стало как-то тепло на душе. Но он не хотел исполнять то, что ей приказали, потому он сделал свою улыбку от уха до уха, скрывающую эмоции толстой пеленой. - Ты идёшь со мной. Я - Странник, Первая.

Глава XVIII

Разенет набирал всё большую и большую мощь, продираясь сквозь синий ад к машине, которую жаждал всей душой. Он часто встречал в лабиринтах ада различные машины, но только к одной он испытывал это чувство родства душ. Замки богов казались бесконечными, всегда находилась лишняя комната или лишняя терраса, невозможным образом исчезающие сзади комнаты и коридоры. Демоны этого мира были слабее демонов Енадаара, но всё же достойные противники; Разенет не знал, что будет если умереть в этом мире, но он и не пытался этого выяснить, да и пока не приходилось - возможность умереть по-настоящему отталкивала его, не исполнившего свою цель и мечту - убийство генерала Хоргиса Пентарийского, отдавшего приказ вырезать родную деревню Разенета, всех, кого Разенет знал.

С каждым разом погружение происходило всё проще - если во второй раз он упал в свою блевоту и разбил нос, то в последний раз он лёг и "заснул", выпив зелья. Большую часть времени занимала тренировка боевых навыков и телодвижений на монстрах, населяющих синий ад, и лишь малую часть времени он действительно искал Сталь. Странно, что его называли фигурой короля, ведь он чувствует родство машине, фигуре в гульшейхе.

Вся игра богов, которую он пока что видел, была похожа на эту игру. Пешки - обычные люди, фантазмы-слуги и демоны. А вот фигуры выше он пока не видел. Рассчитывая, что ценность фигур в обеих играх одна и та же, он считал себя самой сильной фигурой - шейх мог ходить на любое количество клеток по диагонали либо же на одну по прямой, позволяя контролировать каждую клетку доски.

Ад с каждым разом расступался всё быстрее и Разенет находил всё больше мест, но ни одно не сравнилось с первыми впечатлениями - даже такая фантасмагория надоедает. Ему отчаянно требовался проводник, который бы научил его искать пути в этом мире, но все, кого он встречал здесь, были бездумными демонами.

А в реальности всё становилось только хуже - без Мизгаэля, символа его жертвы, пропавшей понапрасну, он очень страдал, забываясь лишь во сне, хоть он и выглядел спокойно перед всеми. Он должен был быть сильным ради своей цели, ради всех солдат его отряда. Пусть его цель мелочна, но она давала ему силы жить.

Подобное напряжение позволяло ему попадать в синий мир, но оно убивало его боеспособность в Енадааре, где они приближались к границе Конфедерации и Паризийских княжеств - город Мыльный был разделён на три части, между которыми на дорогах стоят солдаты: конфедератский, барнский и гузерский, каждый принадлежал одной стране с соответствующим именем.

Герцогство Мыльный было разделено между наследующим трон мелким дворянином из Конфедерации и соседями, чтобы те не выдвинули претензий на трон. Выбор за мальчишку конечно же сделали власти Конфедерации, но не это главное. Сам город был огромен - двести тысяч жителей, к тому же промышленный центр - лакомый кусок для соседей воюющего государства, проблема лишь в том, что воевать мелким княжествам Барн и Гузер, пусть и населённым, придётся не только с Конфедерацией, но и друг с другом.

Северная сторона реки Прина была сплошь покрыта болотами, мешавшими продвижению любого отряда, сколь угодно большого, на север. Поэтому их обходили через восточную оконечность бассейна Прины - через Мыльный, стоящий у истоков реки.

Разенет рассчитывал перебраться через Прину в течение недели.

***

- Капитан, - Подвыпивший и весёлый Жернов подошёл к Разенету, сидящему в углу таверны и медленно уплетающий похлёбку, - Мизгаэль был хорошим парнем, но пора бы уж и честь знать. Он бы не хотел, чтобы его капитан так убивался по нему, не баба чей, а?

Разенет грустно посмотрел своими чёрными глазами в жизнерадостное лицо Жернова и будто бы уничтожил флюид счастья, что тот вдыхал в таверне вместе с элем. Аганна веселилась со всеми, при этом не снимая своего зелёного плаща, кое-где порванного за время странствий, но новый она не собиралась находить - этот был сделан на заказ, а до самого Тизельбурга или Брила она не сможет ждать в городе продолжительное время, чтобы ей сшили новый.

За столиком впереди Разенета шептались двое человек в каких-то толстых лохмотьях, то ли шубах, то ли куртках, но сделанные коряво. Разенет услышал знакомое слово и навострил уши - они говорили об Империи и перестановках во власти, новости от перебежчиков и шпионов, рассказанные по секрету всему свету.

- Какие-то избранные того, убили кого-то высокого в гильдии и заняли его место. - Говорил первый. - А эта гильдия очень важная, и потому за право главенствовать в ней борются дворянка и какой-то больной на голову тип.

- А что генерал? - Второй недоверчиво глянул на первого.

- А ничего, мёртв он. - Первый развёл руками, будто говоря, что крышка ему. - С этим тоже странная история связана.

- И какая же?

- А говорят, что перед его смертью генералов было трое - точные копии друг друга, и все трое умерли - одного убил тот тип, что с дворянкой пост не поделили, один откусил себя язык, а третий умер от крысиного яду.

-Откусил себе язык? Да не может быть!

- Я тоже ему говорю, мол, не может такого быть, чтоб генерал, да откусил себе язык, так он мне рассказал про Канаддар, так я вообще умолк. Там за малейшее неповиновении местному рыцарю разрешают зарубить холопа. Всё может быть на этом свете, всё.

- Но такого - не может! - Второй категорично высказался, махнув рукой.

- И, главное, в Канаддаре нет никаких прав у крестьян, совсем. Они рабы.

- Они должны принести жертву, как мы когда-то. Чтобы стать свободными. - Второй отпил из кружки, сам того не зная задев Разенета за живое.

Разенет мало сказать был расстроен, сколько взбешён. Все эти жертвы были впустую? Он - просто игрушка, которой играют и иногда подкармливают надеждой в конце пути? Он выбежал из таверны и окунулся в холодные и большие хлопья снега, ловя, как Ойрана, их на язык и пробуя на вкус.

Почему это случилось с Ойраной? Почему Мизгаэль? Судьба или случай? Он не находил ответа и всё больше погружался во тьму размышлений и переживаний, находя отдушину в убийстве демонов в синем аду, где они с каждым днём только прибывали, даруя ещё больше мяса Разенету.