Привидение без замка (СИ)

— Разве графья занимаются торговлей? — удивилась я.

— У него не было выбора. Приезжие, да еще чужестранцы, — грустно усмехнулся призрак. Сейчас он выглядел как-то взрослее и серьезнее, что ли. — Отец принялся торговать тканями, и на удивление бизнес пошел хорошо. Один раз даже королевскому дому поставляли наш товар, — похвастался Ромео.

Я вырос в Англии, в грязном маленьком городке Ливерпуле. Тогда вообще все города Англии погрязли в отбросах, — признался мне Ромео. — Отец выбивался из сил, чтобы обеспечить мне образование, достойное графа, и я все свободное время проводил в лавке, чтобы помочь ему, а когда он отпускал меня, бегал в доки смотреть на корабли [2]. Когда мне исполнилось шестнадцать, отец решил, что надо расширяться, и мы стали ездить по странам Европы, пытаясь либо открыть новые лавки, либо найти хороших поставщиков. Так что я объехал всю Европу, — гордо улыбнулся призрак. Я улыбнулась в ответ. — И вот, когда мне только исполнилось девятнадцать, отец решил съездить в Россию. Огромная страна с большим населением — отец был уверен, что наш товар пойдет нарасхват. Он начал переписываться с партнерами, пытаясь узнать, с кем лучше всего пообщаться насчет лавки. Ему посоветовали обратиться к одному влиятельному графу, и мы поехали в Россию. Ну а в гостях у графа меня отравили.

Ромео зябко передернул плечами. Я смотрела на него и думала, что и у графа может быть очень нелегкая жизнь.

— А что твой отец? — тихо спросила я.

— После моих похорон он уехал, и я не знаю, что с ним случилось, — грустно ответил Ромео.

В комнате повисла тягучая тишина. Я мучительно соображала, что сказать.

— Так ты поэтому называешь меня миледи? — наконец выдавила я. — Потому что все детство провел в Англии?

— Да, миледи, — слегка улыбнулся Ромео. — А сейчас прошу прощенья, мне надо побыть одному.

И он просочился сквозь стену к соседям.

Всю ночь меня мучили кошмары, как маленький мальчик стоит на зловонной заваленной мусором улице и плачет. Я проснулась вся в слезах и в холодной поту и поспешно вскочила — лучше уж не спать совсем, чем так.

Будильник показал мне четыре часа утра. На работу выходить только в семь, чем бы заняться? Взгляд автоматически упал на коробки с вещами.

— О! — потерла я ручонки. — Заодно и порядок наведу, а то вон уже гости с ног валятся при входе в квартиру.

На минуту вспомнилось ощущение тела Артура, прижимаемого к моему, но тут же перебилось болью в локте, ушибленном вчера этим самым телом. Да и вообще, вместо сладких воспоминаний прошибла злость на некоего неуклюжего самоуверенного чурбана, который так неаккуратно уронил вчера девушку на пол, да еще и припечатал сверху. Мдя, романтизьмом от меня не пахнет. Это все прагматичный отпечаток профессии. А вы думали, легко быть бухгалтером?

Злорадно представляя себе варианты своего отмщения неуклюжему директору, я сама не заметила, как разобрала половину коробок. На шум из стены вынырнул Ромео.

— Доброе утро, — удивленно произнес он, окидывая взглядом царивший в спальне разгром. — Что-то случилось?

— Да вот, порядок навожу, — как раз в этот момент я уронила на ногу фен, поэтому ответ прошипела, сердито оскалившись на привидение.

— Ой, — испугался Ромео. — Ты часом не ведьма? Посреди ночи стучишь, гремишь, вся лохматая, глаза горят, зубы скалишь…

— Ведьма, ведьма, — ехидно согласилась я, глядя, как призрак медленно спадает с лица. — А насчет стучишь, гремишь — твою работу, между прочим, выполняю!

Ромео окончательно приуныл.

— Значит, я взялся защищать честь поганой ведьмы…

— Но-но, — возмутилась я. — Прям сразу поганой. И вообще, у нас в стране каждая вторая — ведьма. Национальная особенность, понимаешь ли.

Ромео как-то померк и побледнел.

— Куда я попал! — тихо простонал он. — Угораздило же умереть в таком месте!

— Да ладно тебе, — осторожно размяв конечность и убедившись, что она в порядке, сказала я. — Пошутила я насчет ведьмы. Просто надо уже наконец коробки разобрать, надоело спотыкаться.

— Ты насчет вчерашнего? — тут же оживился призрак. — Да, нехорошо получилось с этим рыцарем. Уронила мужчину, да еще так, что он упал лицом прямо тебе на… кхм… на… В общем, прямо-таки вынуждаешь его жениться на тебе.

— А, так это я его уронила? — я с размаху села на кровать. — Да еще и жениться вынуждаю? И вообще, с каких это пор ты его в рыцари произвел? Вроде ж вчера на дуэль его вызывал, грозился проткнуть за нанесение мне оскорблений.

— Во-первых, я могу вызвать на дуэль только равного мне по титулу, со смердами разговор короткий — голову с плеч и все. А по нему видно, что он благородного происхождения. Во-вторых, могла бы раньше коробки разобрать, тогда твой рыцарь не свалился так постыдно.

— Он не мой рыцарь, — огрызнулась я.

— В-третьих, он тебе нравится. И не спорь, я все видел вчера, — перебил меня наглый призрак, заметив, что я возмущенно открываю рот. — А раз он тебе нравится, я обязан посодействовать твоему счастью.

— Что ты видел? — возмутилась я.

— А с каким счастливым лицом ты вчера под ним лежала, — наябедничал зловредный призрак.

— Ромео, дорогой, — ласково проворковала я. — Не расскажешь мне, как от призраков избавляются, ты же у нас такой спец во всем.

— Чтобы избавиться от призрака, надо перезахоронить его останки, — гордо надулся Ромео и ехидно добавил: — Но у тебя ничего не выйдет. Я был похоронен в подвальном склепе, который полностью завален обломками сгоревшего замка. Так что моих останков тебе не найти.

И поспешил скрыться в стене, заметив, как я потянулась за тапочком.

На работу я пришла злая, невыспавшаяся и жутко голодная. Поспешно занырнула к Машке, зная, что у нее всегда есть чем подкрепиться — диеты Машуня не признавала, считая, что самая красивая женщина — это женщина в теле. Перемигнувшись с коллегой и урвав большой кусок домашнего пирога с клубникой, я рысью помчалась к себе пожирать добычу.

Сосредоточенно давясь машкиным шедевром, я пыталась одним глазом смотреть в монитор, а другим в бумаги на столе, в то время как мозг полностью сконцентрировался на вкусовых ощущениях и категорически отказывался сопоставлять зрительные образы. Плюнув на это безнадежное дело, я целиком отдалась в непередаваемое ощущение потрясающей вкусности нежного сдобного теста и сладкой начинки.

В кабинет заглянула Машка.

— Ну и лицо у тебя, — засмеялась она. — Прям серийный маньяк-убийца, развлекающийся с новой жертвой.

Я согласно кивнула. Если бы кто-нибудь сейчас попробовал отобрать у меня этот невообразимо шикарный кусок пирога, по изощренности убивания оного я превзошла бы любого самого страшного маньяка.

— Хоть чаю себе налей, — продолжая хихикать, сказала Машка. — Чего в сухомятку-то давишься?

— Фкуфно, — промямлила я с набитым ртом.

— Чего? — не поняла Машенька. — Скучно?

— Тьфу на тебя, поесть не дашь нормально, — наконец проглотив кусок, возмутилась я. — Вкусно, говорю, аж ничего другого не надо.

Маша обрадовалась. Готовила она умопомрачительно и уже давно взяла на себя шефство над моим питанием, так как я ничего круче яичницы и пельменей не готовила — некогда и лень.

— Я тебе сейчас еще принесу.

— Ой, нет, давай попозже, — взмолилась я. — Я так ничего сегодня не сделаю, буду только о пироге думать, а меня потом Артур порвет на мелкие тряпочки.

Машка пошленько захихикала.

— Смотря как порвет, а то, может, тебе понравится.

— Маша! — подавилась я.

— Все-все, ухожу. Жду тебя в обед. Я сегодня такие котлетки принесла, — заговорщическим шепотом сообщила мне эта садистка, — закачаешься!

И упорхнула, оставив меня захлебываться слюной предвкушения.

Вот зараза! Я титаническим усилием взяла себя в руки и принялась за работу.

Но пообедать нам не удалось. Приехал шеф с двумя итальянцами, и в офисе начался новый приступ сумасшедшей активности. Обречено шагая в директорский кабинет, я тоскливо прощалась с мечтой об обалденных котлетках, прекрасно зная, что теперь до самого вечера будет не до еды.