Чудеса на улицах (СИ)

- Леонард, тебе пора домой. Уже поздно. Ты знаешь как добраться до дома?

Старик ничего не ответил. Она не знала, что делать. Ей казалось, что, если она не поможет ему вернуться домой, то он останется здесь на всю ночь. Быть может, он вообще очень давно не был дома. Возможно, каждый день и ночь он обитает здесь - на центральной площади возле померкшего фонарного столба.

Она смотрела на Леонарда, застыв в нерешительности. Она знала, что нужно прикоснуться к нему и повести за руку. И он обязательно пойдет за ней. Но она развернулась и ушла. "Оставлю вещи в гостинице и вернусь за ним". Но она знала, что этого не будет, потому что сразу же, после того как оставит вещи, пойдет к Нильсу.

Возле гостиницы она увидела стайку золотых рыбок. Когда-то она знала имя каждой из них. Черно-белый крылатый кот с очень длинными усами, попытался подлететь и словить одну из них, но та ловко скрылась от него.

В приемной гостиницы она позвонила в звоночек. Пришлось ждать минут пять, пока к ней не вышла маленькая, пухлая женщина. Лицо ее было миловидное и круглое, толстые линзы очков делали карие глаза гигантскими.

- Чем могу вам помочь? - спросила она.

- Вы... - Аделина прочистила горло, - вы меня не помните?

Женщина внимательно посмотрела на нее, словно пытаясь узнать, выскрести из закромов своей памяти информацию.

- Нет. Я вижу вас в первый раз.

- Ладно. Тогда мне, пожалуйста, свободный номер.

Но доске с ключами от номеров, только два ключа, включая Аделинин, отсутствовали.

- Молодая девушка заселилась недавно, - проследив взгляд Аделины, сказала женщина. - Ваша знакомая?

- Нет. Не знаю. Скорее всего нет.

В маленьком номере, напоминающем скорее нору, чем комфортабельное жилье, Аделина оставила в углу сумку с одеждой, выпила таблетку от головной боли. Смерила комнату шагами - теперь было ясно, что от стены до стены ровно пять нешироких шагов. Эта информация ничего не давала, но на удивление успокаивала. И она совершенно точно осознала, что или пойдет сейчас, или чуть позже уедет из города.

Она хорошо помнила дорогу к дому Нильса. Лучше, чем хотелось бы. Тяжелая деревянная входная дверь, потянуть на себя. Три лестничных пролета. Столкнуться лицом к лицу с угрожающе знакомыми стенами и черной квартирной дверью. Собраться с духом и постучать три раза. Готово.

За дверью послышалось копошение. Звук поворачивающегося ключа. Громкий, металлический, давящий, разрывающий полотно спокойствия. Из-за двери показался Нильс. Ее и его сердца бились с неистовой скоростью. Она слышала этот надрывный галоп, не позволяющий слажено мыслить, застревающий в пространстве. Один глоток воздуха, второй. Стало легче. Нильс был удивлен. Он не верил, что она приедет. Он изменился. Стал грустнее. Стал сутулиться. Его лицо поработила темная щетина, но взгляд был осмысленный, заинтересованный и живой.

- Аделина! - в его голосе был восторг. И отвращение. И волнение. - Проходи.

Постель на кровати была разобрана и хаотично скомкана: Нильс до ее прихода спал. Возле кровати стояла маленькая тумбочка с тремя ячейками. Такая неуютная кровать, такая неуютная тумбочка. Нильс рукой указал на деревянный стул на подкосившихся ножках у стены. Аделина осторожно присела. Нильс остался стоять. Он нервничал.

- Я так ждал тебя, - сказал Нильс. - И ты приехала!

- Откуда ты узнал мой адрес?

- Просто знал. Когда письмо писал, адрес просто появился в моей голове. Ты оставила мне медальон. Я думаю, это из-за него я не утратил связь с тобой. Ведь ты этого хотела?

- Я... не знаю.

- А как иначе? Ты создала меня и бросила. Но ты хотела, чтобы я помнил о тебе, чтобы страдал!

- Нет. Прости, я не хотела твоих страданий. Я... оставила тебе медальон из сентиментальности, - Аделина вздохнула. - Не надо было этого делать. Но мне казалось, что так будет правильно.

- Знаешь, Аделина, - когда он произнес ее имя снова, они оба вздрогнули, - ты ошиблась. Ты сделала мне еще больней. Потому что оставила мне призрачную надежду, что вернешься. Медальон вместо записки. Но ты исчезла на несколько лет. А если бы я не написал, ты и не приехала бы. Так ведь?

Аделина молчала. Нильс расценил это как "да".

- Мы были счастливы, - сказал Нильс. - Или я обманываю себя? Скажи... ты меня когда-нибудь любила?

Аделина виновато посмотрела на Нильса.

- Я... не знаю. Ты был таким идеальным. Таким восхитительно совершенным. Мне было тяжело, потому что я таковой не являлась.

- Но ведь это ты меня таким сделала! Зачем же?

- Хотелось создать совершенство.

- Глупая. Посмотри на меня! Разве я сейчас похож на совершенство? Разве?

Аделина ничего не ответила. На несколько минут повисла тишина. Нильс нарушил ее первым:

- Ответь мне, почему ты меня бросила?

- Я просто больше не могла... терпеть...

- Терпеть меня, да? Знаешь, с тех пор, как ты исчезла, я думал о том, что же я сделал не так? Я был жив, значит ты тоже. Но лучше бы я умер, потому что осознание того, что я был тебе больше не нужен, что ты просто все бросила, уничтожало меня. Я несколько раз пытался покончить со всем этим. Но ничего не выходило, я ведь не могу умереть, пока ты жива, - Нильс открыл верхнюю дверцу тумбочки, - но у меня все еще есть надежда на то, что ты останешься со мной. Ты останешься?

- Нет. Прости.

Нильс вытащил револьвер и направил его холодное, враждебное дуло Аделине в сердце.

- Решил меня убить? - странно, но Аделине было совсем не страшно. Наоборот, ее тянуло истерично смеяться, но она сдержала себя.

- Нет, себя. Но пока жива ты - жив я. А я больше не могу выдерживать такую жизнь. Я - никто, я - пустая фантазия без тебя. Да о чем ты думала, создавая меня? О чем?

Аделина почувствовала как к глазам подступили слезы.

- Я очень устала. Прости. Да, я устала от тебя. И уехала. Я не думала, что тебе будет так плохо.

- Ты не думала! Не думала! - крикнул Нильс.

- Прости.

Аделина не хотела бежать, прятаться. Ей казалось, что она это заслужила. Что она приехала сюда, чтобы освободиться. Да, она, пожалуй, знала зачем он ее позвал. И она была готова. Она закрыла глаза, по щекам медленно катились слезы. Она ждала. Кажется прошла вечность. Она все сидела с закрытыми глазами, пока не услышала голос Нильса:

- Убирайся! - Он плакал. Уронил револьвер на пол. Стараясь унять дрожь и отчаяние, он сказал: - Уходи! И больше не приезжай, что бы я тебе ни писал, как бы ни умолял.

Аделина выскочила из его квартиры. На улице ночной ветер обжег ее мокрые щеки. Ей казалось, что теперь ее мир окончательно раскололся и ей осталось ждать, когда же она все-таки утонет.

Анна, обнаружив, что в гостинице поселился кто-то еще, за этим кем-то решила проследить. В своем номере она сидела в тишине. Номера ее и новоприбывшего находились рядом, и было несложно услышать как захлопывается соседняя дверь. Из номера вышла девушка и Анна последовала за ней. Девушка была чем-то напугана или чем-то расстроена, а может, и то, и другое. Она шла быстро и не заметила, что Анна идет за ней. Девушка зашла в дом Нильса. Минут через двадцать пять она выбежала оттуда и, кажется, плакала. Анна поспешила в квартиру Нильса. Она постучала, но дверь ей никто не открыл. Анна толкнула дверь, та отворилась.

- Нильс, - тихо позвала она. Тишина. Анна хотела подойти к кровати, ее ноги споткнулись о что-то, лежащее на полу. Револьвер. Анна проверила барабан, все пули были на месте. Положила его в карман. Позвала Нильса еще раз. Из глубин темноты до нее донесся хриплый голос хозяина квартиры:

- Уходи! Я не в настроении принимать гостей.

Когда глаза Анны привыкли к темноте, она увидела, что Нильс лежит на кровати лицом к стене. Она ушла.

Аделина, повинуясь инстинктам грусти, пошла к пирсу. Там было тихо и спокойно. Над ровной гладью воды парил корабль-призрак. Он не касался воды, а плыл над ней. Аделина думала о том, что корабль мог бы уплыть за пределы города. Но и для него существовала невидимая преграда. Он кружил над водой в ожидании новых туристов, которые будут взирать на город с его борта.