Ошейник для Лисицы (СИ)

На маленьком судёнышке в бескрайних просторах моря…

Эти дни были самыми счастливыми днями в моей жизни!

Я понял, что Эмерлина моя единственная, что она создана для меня, а я был создан для неё. Я никогда ничего не скрывал от неё. Я знал все её вкусы, все любимые запахи, цвета, узоры…

Я знал о ней всё!

Кроме размера её платья…

Продавщица, когда я сказал, что мне нужно платье для жены, но я не знаю размера, рассмеялась. Но мне так хотелось купить ей какое-нибудь платье пооткровеннее, что сил моих не было удержаться. И принялся показывать продавщице на пальцах.

— Талия?

Я сложил лапами кольцо. Уж это-то я знал!

— Бёдра? — издевательски и с откровенным сарказмом потребовала продавщица.

Я обвёл лапами линию её бёдер несколько раз.

Продавщица засмеялась и посмотрела мне в глаза.

— Грудь?

Ну, тут я ни на секунду не задумался и показал лапами.

Веселью продавщицы не было предела, но благодаря своему опыту она определила размер и повела меня сквозь ряды полок, заваленных всевозможным тряпьём. Продавщица была толстой пожилой женщиной-человеком. От её голой розовой кожи мне становилось противно. Хотелось поскорее убраться от неё подальше…

— Чего желаете? Фасон, цвет, форма?

— Фасон желательно пооткровеннее, — я откровенно не понимал, что такое фасон. — Цвет лучше нежный, розово-белый, а форму уж моя жена определит.

Женщина нырнула куда-то между стеллажами и вскоре появилась с тремя вечерними нарядами. От такого шика у меня перевело дух, и я сразу попытался представить свою жену в этих нарядах. Но воображение моё переклинило, очевидно из-за напитка, и во всех нарядах моя жена была одинаково хороша, хотя если честно, то для меня она хороша даже в поношенной заштопанной рубашке и мятых серых штанах…

Пришлось спрашивать у продавщицы:

— А как вы считаете, что лучше пойдёт лисице?

— Ну, я ведь даже не видела её, но скажу, что вот это, — она показала на правое, самое шикарное, — будет прелестно смотреться в сочетании с рыжей шерстью. А эти два — для человеческих девушек.

— Тогда беру. Запакуйте, но так, чтобы не было видно, что это.

— Вечно вы, лисы, какие-то заговоры строите…

Со свёртком подмышкой и с основательно полегчавшей, но всё ещё полной сумкой, я вышел из магазинчика и двинулся к дому, на этот раз твёрдо решив никуда не сворачивать…

Дом — это так он только называется. На самом деле, это огромный замок со множеством потайных ходов и комнат. Замок этот был очень давно вырублен в стволе гигантского умершего дерева. Достался он мне по наследству. Каким образом он достался моему отцу, я не знаю. Возможно, он был казначеем. А может быть, это фамильное. Чёрт его знает. Вся округа и ещё очень много земли принадлежит тут мне. Я бесспорный хозяин этих земель. У меня по периметру даже таблички стоят. Я иногда их подновляю.

Идти до этого замка с границы моей территории минут пятнадцать. Земля у меня красивая, и я знаю множество потрясающих и романтичных мест. По ней текут две речки, и по одной можно выйти в море. Замок стоит на её берегу, поэтому яхта всегда рядом. И эти пятнадцать минут, пока идёшь от города к замку, никогда никого не увидишь и не услышишь. Никто не решается вторгнуться в лисьи владения…

Небольшой мостик из корня того же дерева, в котором находится мой дом. Подъёмные ворота, как всегда, опущены. Механизм давно не работал, да и не надо это. Мягкая грунтовая тропинка к двери моего дома и… волчьи следы на земле.

Я присел и принюхался. Потянулся носом к земле, ловя тонкие запахи, которые исходили от неё. Много. Здесь было много волков. Запахи путались, смешивались, сливались в один. Вот эти следы ведут в замок… а вот эти из замка. Похоже, они что-то искали…

Потом я различил несколько немного более глубоких следов, ведших из замка. Они несли что-то тяжёлое. Несли… а вот здесь кто-то чиркнул когтем по земле. Я ещё раз приблизил свой нос к следу когтя и попытался разнюхать его…

Эмерлина! Это был запах моей жены!

Я со всей мочи рванул к замку. Распахнул ногой дверь и узрел внутри полнейший погром. Только камин по-прежнему уютно потрескивал, а в кресле перед ним, закинув ногу на ногу, сидел волк. От него несло так, что моё обоняние сразу распознало его.

Изенгрин…

Такое курить мог только он. Он и сейчас дымил толстой вонючей сигарой, от едкого дыма которой у меня заслезились глаза. Никто в городе не знал, где он берёт такой гадкий табак. Его он смолил практически непрерывно, и за волком всюду тянулся шлейф едкого дыма…

Я тихонечко положил свёрток с сумкой на стоящий у двери стул. Изенгрин мог прийти ко мне только в двух случаях: или он нашёл чем меня прижать, или пришёл мириться. Мириться он явно не собирался, — значит, ему-то от меня нужно. Держать меня в тюрьме было бесполезно, и он это знал. Слишком часто я оттуда убегал, несмотря на всё, что он только не придумывал, чтобы меня там запереть. Даже замуровать хотел. Но не судьба.

И я, кажется, уже догадался, чем он меня прижмёт.

Этот подлец…

— С твоей семьёй ничего не случится.

Он услышал меня, а значит, шансов на внезапную атаку не было. Я перестал подкрадываться к нему и встал за креслом, борясь с желанием положить лапы ему на шею и задушить…

— Ты узнал то, чего тебе знать не положено…

— Об этом никто не узнает.

— Я в этом не сомневаюсь. Теперь подумай вот о чём: твоя жена сейчас сидит в той же клетке, где были те четверо лисят, помнишь? Мы даже не стали смывать кровь с пола, — кровь, которую пролил ты… — он затянулся сигарой и выпустил в воздух облако серого дыма. — Я пришёл предложить тебе работу…

— Мне не предлагают.

— Точно. И поэтому я ЗАСТАВЛЮ тебя сделать её, хочешь ты того или нет. Но я тебя уверяю: твоя жена и дети очень бы хотели, чтобы ты выслушал меня и сделал всё, что я у тебя попрошу.

— С чего ты решил, что я соглашусь?

— Ты не сможешь не согласиться.

Я вскипел. Мне безумно захотелось убить его, пойти в замок, перебить там всю охрану и вытащить оттуда свою семью…

— Мерзавец!

Я не утерпел и принялся душить его. Волк схватился за горло и начал было задыхаться, но его сигара обожгла мне запястье, и я отдёрнул лапы.

Изенгрин вскочил с кресла и встал в боевую стойку.

— Драка? Она тебе не поможет! — похоже, он тоже давно ждал подходящего случая затеять мордобой и отвести душу…

Я бросился на него с диким рыком, на ходу обнажая зубы. С дикой яростью я принялся избивать волка как грушу, как манекен для тренировок. Ошеломлённый моим натиском Изенгрин поначалу пропускал удары, но потом начал или блокировать их, или ловко уходить от них.

Я насторожился. Мне казалось, что он уже должен был свалиться на землю от такого количества ударов, но волк всё ещё стоял и даже огрызался, угрожая мне. Я припомнил ещё несколько приёмов, которым меня когда-то научил один лис, и нанёс ему ещё несколько чувствительных и очень болезненных ударов. Но волк устоял. Более того, он перешёл в атаку. Теперь уже мне приходилось отбиваться, но силы были на исходе. Тяжёлым ударом Изенгрин свалил меня на пол, но я смог подняться и, вытерев лапой кровь, которая текла из пасти, сплюнул в сторону…

Волку тоже досталось. Правый глаз налился кровью и почти закрылся. На левой лапе у него красовались глубокие кровоточащие царапины. Я отдышался и снова бросился в бой, рассчитывая на успех. Но волк просто отпрыгнул в сторону, выставив обе лапы, сложенные в кулак. Не успев увернуться, я налетел мордой на этот блок и даже не успел упасть на пол, как Изенгрин нанёс мне сильнейший удар в живот. Из меня разом вылетел весь воздух, и я начал задыхаться. Я упал на пол и на этот раз уже не смог подняться. Изенгрин подло и очень больно добил меня несколькими пинками по почкам. Потом ещё раз врезал мне по морде, и перед моими глазами поплыла красная пелена…

Он выиграл эту драку, но битва ещё не окончена…

— Ну вот и размялись… — он кинул перед моей мордой какую-то серо-зелёную сумку. — А теперь слушай. Ты пойдёшь в тайный город и наберёшь воды из центрального фонтана. Склянка в сумке. Там же я оставил тебе карту, чтобы ты не заблудился по дороге. Город давно уже не тайный, но многие так и не смогли до него добраться. На всё про всё у тебя два месяца. Выбора у тебя нет. До свидания, Ренар… — и с этими словами волк вышел из комнаты. Дверь осталась открытой, и в неё залетал свежий прохладный воздух.