В лабиринтах города (СИ)

Начальная школа здесь почти ничем не отличается от той, в которую он уже начал ходить. Такие же парты на два человека, перепачканная белым мелом доска, гладкий пол, на котором можно кататься, как на льду. Только на окнах решётки, и это делает класс похожим на тюрьму, которую Дарий видел в кино.

Учителей не очень много. Они показывают, как писать буквы и складывать их в слова, как слагать и вычитать цифры. Всё это Дарий уже знает, поэтому и зевает на уроках. Зато рисование ему нравится. Пока они, склонившись над альбомами, водят карандашами по белым листам бумаги, учительница читает им вслух что-нибудь интересное.

Дарий понемногу привыкает. Дни наполнены уроками, беготнёй по коридорам и всевозможными шалостями в те минуты, когда за ними не следят. Кормят здесь тоже неплохо, даже дают добавку.

По ночам гораздо хуже. Поскрипывает пол, ветки, проникая за решётки, царапают стёкла, завывает ветер. За всеми этими звуками мерещится что-то другое. Оно прячется совсем рядом и терпеливо ждёт, когда поймает его. Как будто они играют в прятки, и то, что скрывается в темноте, уже знает, где он спрятался.

А ещё есть Мартин Шталь. Им досталась одна кровать, так что он спит прямо над Дарием. Когда сосед сверху ворочается во сне, кровать начинает скрипеть, а временами даже качается. Иногда Мартин делает это специально. Будь его воля, он бы, наверное, попрыгал на кровати, но это невозможно, потому что так он треснется о потолок. Дарий, конечно, ничуть не возражает против того, чтобы Мартин разбил свою кудрявую голову. Ему, если уж совсем по-честному, тоже хочется спать на верхнем ярусе, но все места уже заняты, и меняться им не позволяют.

И, даже если бы разрешили, то кто бы захотел делить кровать с Мартином?

Однажды вечером Дарий не выдерживает, встаёт, забирается на середину лестницы, хватает Мартина за ноги и стаскивает с кровати. Тот дёргается и пытается удержаться, но цепляется за одеяло, и оно падает с ним. Вернее, они падают вместе - Мартин, Дарий и одеяло, которое смягчает столкновение с полом. Они путаются в собственных руках и ногах и, не обращая внимания на уже набитые при падении синяки, начинают драться. Кто-то из соседей по комнате кричит, кто-то бежит за воспитателем, остальные окружают их и подбадривают, как зрители на боксёрском ринге.

Только это не слишком похоже на спортивное соревнование и куда больше напоминает бой без правил.

После драки Мартина переселяют в другую комнату. Спустя недели две между ними воцаряется шаткий мир. Дарию кажется, что это ненадолго.

Время здесь идёт слишком медленно. Примерно так же, как тогда, когда болеешь. Наступает зима, которая кажется бесконечной. Холодно даже в комнате, одеяло не спасает. Часто по ночам снег с грохотом падает с крыши, заставляя просыпаться, смотреть в темноту, прислушиваться к звукам, а затем зажмуривать глаза и снова пытаться заснуть.

Дарий знает, почему он здесь, хотя не может понять всего до конца. Иногда пытается, но не получается. Почему эти люди считают, будто смогут воспитать его и остальных правильнее родителей? Вот уж глупость несусветная. Разве где-то может быть лучше, чем дома?

Конечно, он и сам провинился. Позволял себе то, что разрешают только взрослым. Не рассчитывал свои силы, как будто что-то щекотало его изнутри и подстрекало. Сказали, что это магия просыпается. Но разве он уже недостаточно наказан за это? Когда же можно будет вернуться домой? Сколько ещё ждать?

Появление Ярослава положило конец пребыванию в приюте для детей с магическими способностями. Одному из тех, что работали под ведомством Инквизиции. Так у Дария появилась новая семья - человек, который стал для него путеводной звездой, ориентиром во мраке, тем, на кого хотелось равняться.

Мартину повезло меньше. Самые близкие его родственники, хоть и были живы, от него отказались. Публично заявили, что отрекаются от сына. Однако имущество их он всё же получил, оказавшись единственным наследником. Позже - когда уже оканчивал школу.

А в Университете Магии Княжевич и Шталь встретились снова. И неожиданно даже для самих себя стали друзьями. Но затем их пути разошлись снова - когда один, как и мечтал, поступил на работу в Магический Надзор, а второй выбрал скользкую дорожку охотника за артефактами.

Наверняка в фильме из этого сделали бы сентиментальную историю, но фантазия у жизни куда богаче, нежели у сценаристов.

Голос Мартина отвлёк от воспоминаний.

- Где остальные? - поинтересовался он.

- Крылов погиб. Крапивина и Рахманов... Я велел им спасаться.

- А сам решил рискнуть жизнью? Ожидаемо, -  хмыкнул Шталь, отряхивая руки. - Демоны, ненавижу практиковать целительство...

- Ты что, пытался кого-то вылечить? - удивлённо приподнял брови Дарий.

- Да встретил тут Горностая. Он малость поранился. Искал свою дочь. Ту, что, возможно, ещё не встретилась с сестрой. Жалкое зрелище.

- Нам нужно её вытащить! - Княжевич огляделся, хмурясь и стараясь отделаться от странной тревожащей мысли о том, что уже может быть поздно. - Ты со мной?

- Дай подумать... - Мартин спрятал руки в карманы. - Жить мне ещё не надоело, но как-то не по душе тот факт, что кто-то в этом городе хуже меня.

* * *

- Все двери законопачены, я уже проверил тут каждый угол. Эта тоже не поддаётся, -  побитое термитами и временем дерево с зазорами в два пальца выглядело непроницаемой преградой. По его скромным прикидкам и тому, как зудел затылок, там как раз творилась какая-то х... магия. А ещё серой воняло, и стояла зловещая тишина. Не так Шталь представлял себе шабаш.

- Вместе у нас получится её снести, - Княжевич приложил руку к двери.

- А дальше что? Попросим их принять нас в свой клуб?

- Каждая секунда промедления, может стоить Анастасии жизни!

К демонам всё!

- Прикрывай!

Куда проще крушить и ломать, чем созидать и исцелять. Старое прогнившее дерево, не выдержало магического натиска с обеих сторон и разлетелось в щепки. Но вместо сопротивления их встретила пустота, в которой застыло само время.

Часовню культ облюбовал давно. Простая и незатейливая, и никаких зодческих изысков в её фасаде не было и в помине. Парочка уцелевших острых пентаклей, нервюрные своды над тремя узкими нефами, скоромные витражи, своей красотой и сложностью рисунка явно далекие от кафедральных. Ничего здесь не напоминало о воскресных службах, исповедях и прочей церковной суете, даже символы веры отсутствовали. Вот и главное помещение предприимчивые сатанисты благоустроили на свой вкус. В центре - алтарь, укрытый кроваво-красным атласом. Гобелены разных эпох и от разных культур, восхваляющие ту, у кого бесчисленное множество имен и обличий. Память услужливо подкинула образ с картины, что давно хранится у него: дева в белом одеянии - мать всех демонов.

Фигуры в черных балахонах застыли, напоминая декорации в кукольном театре. Сейчас выйдет мастер-кукловод, потянет за ниточки, и фигуры оживут. Мартин помахал рукой перед лицом мага, стоявшего рядом. Глаза стеклянные, зрачок расширен. Он толкнул бедолагу в плечо, но то не шелохнулся. Будто каменное изваяние.

- Видел когда-нибудь подобное?

В ответ послышался тихий всхлип, и Дарий опрометью рванул к алтарю. Настя, как показалось сначала, вовсе не превратилась в восковое изваяние, а тихо лежала, пригвождённая к каменной плите.

- Всё в порядке, мы поможем, - защитник сирых и убогих - вот кем всегда был Княжевич, таким и остался. О себе старый друг думал в последнюю очередь, если вообще думал. Даже люди к нему тянулись, вот как Анастасия. Повисла у него на шее и принялась рыдать в голос, заливая слезами рубашку.

Мартин смахнул с рукава пальто невидимую пылинку и приблизился. Пока Дарий успокаивал даму в беде, он осматривал каждого из присутствующих культистов. Прошел мимо Влада и остановился рядом с тем, кто стоял на коленях у подножья алтаря, а напротив него, на ступеньку повыше - кубок, на поверхности которого клубилась белёсая дымка.