Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.

Для заболевших, которых к вечеру набралось пять человек, разбили палатку, где Тусет с помощью Айри занимался их лечением.

Александр терпеливо дожидался, когда жрец закончит процедуры, чтобы провести очередной урок изучения либрийского языка.

Старик вышел из палатки уже в сумерках. Девочка полила ему на руки из кувшина.

— Разве ты сегодня не устал, Алекс? — спросил он, отдавая Айри полотенце.

— Смена занятий лучший отдых, — улыбнулся юноша.

Тусет хмыкнул и, покачав головой, пошел к своей палатке. Заботливая служанка уже сложила кучу веток, прикрыв их одеялом. Жрец, кряхтя, уселся и вопросительно посмотрел на юношу.

Тот сделал вид, будто чем-то сильно смущен.

— У меня есть вопрос, господин Тусет, но мне бы не хотелось по незнанию тебя обидеть.

— Спрашивай, — кивнул заинтересованный жрец.

— Я долго прожил рядом с Энохсетом. За это время мы успели о многом переговорить. Но кое-что я до сих пор не понимаю. Может быть, ты объяснишь мне?

— Что? — нахмурился старик.

— Почему перед смертью Энохсет взял с меня клятву выдать Айри замуж за того, кого она выберет сама?

Тусет улыбнулся.

— Дело в том, что у нас не принято выдавать девушку замуж без ее согласия.

— Но это везде так.

— Отнюдь, — покачал головой келл. — У большинства народов именно родители выбирают дочери жениха. Многие либрийские девушки первый раз видят будущих мужей только на свадьбе. Но почему ты спросил?

Александр скосил взгляд на костер. Жрец проследил за его глазами и нахмурился. Растор что-то шептал Айри, а девочка пыталась от него отодвинуться.

— Она не выглядит счастливой, — негромко сказал Алекс.

Тусет какое-то время наблюдал за ними, потом проговорил:

— Но он ее очень любит.

— Только ее это не радует.

Старик пристально посмотрел на него. Александр спокойно выдержал пронизывающий взгляд темно-карих глаз, обведенных зеленовато-голубыми тенями.

— Растор не видит ничего вокруг кроме Айри.

— А его родственники?

— Что ты хочешь этим сказать? — жрец понизил голос.

— Если, как ты говоришь, невеста первый раз видит жениха на свадьбе, — Алекс сделал паузу. — То и жених тоже.

— Ты прав, — кивнул Тусет.

— Я чужестранец и многого не понимаю. Но вряд ли господин Котас согласится считать племянницей безродную рабыню. Даже если в приданом у нее будет все мое богатство.

Жрец опустил взгляд.

— Тебе Айри сказала?

Александру показалось бессмысленным это скрывать.

— Да.

— Минатиец может и сам тебя ограбить, — сказал Тусет.

— Он может не успеть, если корабль не станет задерживаться в Тикене.

— Даже если ты уговоришь Нарона, у города есть боевые галеры, — покачал головой жрец. — Нас быстро догонят.

— А если господин Котас сам захочет, чтобы мы раньше уплыли? — чуть прищурился Алекс.

— И как же ты сможешь это устроить? — уже не скрывал иронической улыбки Тусет.

— Я никак, — вздохнул юноша. — А вот вы, уважаемый, можете попробовать.

— Объясни? — нахмурился старик.

Выслушав Александра, он покачал головой.

— Не думаю, что Минатиец меня послушает.

— Зависит от того, любит ли он Растора и его отца, — сказал Алекс.

— Все зависит от воли богов, — наставительно проговорил жрец и вздохнул. — Я попробую поговорить с Котасом. Но не особенно рассчитывай на это.

— Все в воле богов, — кивнул Александр.

Они еще немного позанимались. Тусет обучил его правильному спряжению либрийских глаголов и, сославшись на усталость, пошел спать. Разошлись и большинство матросов. Оставленный часовым, Растор сидел у костра и, улыбаясь, шевелил палочкой горящие угли.

Алекс разложил одеяло возле палатки жреца. Сон не шел. Опять вспомнился Энохсет, кровавая гибель и клятва, которую старик вынудил его дать. Наверняка, келлуанин думал, что осчастливит его, сделав наследником такого богатства.

Но вместе с сокровищами повесил на шею юноши жуткую головную боль и туеву хучу забот! Ухмыльнувшись, Алекс вспомнил одно из выражений папы Саши Дрейк: "Богатые тоже плачут".

Глава IX. Добрый человек из Тикены

Вот уже третий день как они покинули остров, где пережидали шторм. Боги наконец-то обратили свой благосклонный взор на "Бороздящего стихию". Дул устойчивый попутный ветер. Судно быстро шло под парусом, и команда наслаждалась давно заслуженным отдыхом. Большинство матросов просто спали, вольготно раскинувшись на теплой палубе. Двое чинили одежду. Алекс сидел в углу и тихо водил точильным камнем по блестящему лезвию ножа.

Тусет стоял на корме, искоса поглядывая на него. Предложение молодого человека заинтересовало жреца. Котас Минатиец не производил впечатления дурака, привыкшего гоняться за сиюминутной выгодой. Если боги помогут, может быть удастся спасти служанку от ненавистного брака.

Наблюдая за Айри, старый жрец проникался к ней все большей симпатией. Девочка имела острый ум, почтительно обращалась с господином, держала себя в строгости, не позволяя влюбленному без ума Растору ничего лишнего.

Вот и сейчас она сбежала от его приставаний на самый верх мачты, и теперь сидя в корзине, зорко наблюдала за морем. Юноша решил составить ей компанию, но был остановлен капитаном.

— Куда? — грозно рявкнул он, когда Растор полез наверх. — Двоих эта штука не выдержит!

Бормоча под нос ругательства, молодой человек отошел к борту и стал следить за возлюбленной, словно кот за мышиной норкой.

Тусет отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Он такое уже видел. Страсть Растора пылала яростно, словно высохший на солнце тростник. Так же быстро она прогорит, оставив после пожара лишь грязную золу и пепел. Очевидно, Айри женским чутьем поняла это и всеми силами старалась избежать такого замужества. Неожиданно жрец подумал, что есть человек более достойный руки Айри, чем невыдержанный племянник Тикенского богатея.

Судьба младшего брата давно тревожила сердце жреца. Прошло двадцать три года, как он с трудом окончил школу и стал служить сначала помощником писца, потом младшим писцом храма Сета. Небраа не обладал ни умом их отца, ни красотой матери. Ленивый и не любопытный он уныло тянул лямку, не делая никаких попыток подняться вверх по служебной лестнице. Много раз старший брат говорил с ним на эту тему, пытался помочь, но Небраа вполне устраивало существующее положение. Тусет даже несколько раз пытался женить этого остолопа. Вначале тот оказывался, ссылаясь на молодость, а потом уже не мог отыскать подходящую невесту. Девушки с богатым приданым из уважаемых семей отказывались связывать свою судьбу с немолодым младшим писцом, а принять в дом бедную невесту не соглашался Тусет. Так Небраа и болтался между храмом и домом, ленясь даже посещать проституток.

"Может быть, Айри сможет расшевелить этого жирного сурка? — внезапно подумал жрец. — А на приданое я куплю им дом, и пусть они живут своим хозяйством".

После этого жрец вновь стал мечтать о триумфальном возвращении в храм с добытой реликвией. От сладостных мыслей его отвлек крик служанки.

— Лодки! Слева от солнца.

Из-за высокого скалистого острова шустро выгребали пироги дикарей.

Одна, две, три, четыре, — с тревогой считал Нарон. — Четыре! Вот шакалий помет! Четыре!

Сорвавшись с места, он перегнулся через перила и заорал, глядя на встревоженных матросов.

— К веслам! Быстрее, хромые павианы!

С криками и суетой гребцы заняли свои места на лавках. Несколько часов прошло в напряженной гонке. Гребцы напрягали все силы, ворочая тяжелыми веслами. Несмотря на все их усилия расстояние между "Бороздящим стихию" и лодками медленно, но неумолимо сокращалось. В солнечных лучах ярко поблескивали наконечники копий.