Вперед, к победе мулинизма! (СИ)

-Алесиил, ты молодец! А теперь скажи "Ура".

-Ура! - закричал он. -Дядя Харгор, а пойдём дяде Муле расскажем, что я теперь букву "р" говорить могу.

-Мы в другой раз ему скажем. Его сейчас нет, он по делам уехал.

Да, забыл сказать: Василий тоже жил теперь во дворце. Мантрал близко подружился с Фиридой, дворцовой поварихой и отныне блаженствовал. Та сначала боялась здоровенного саблезубого кота, но, увидев, что нрава он весьма добродушного, полюбила его и теперь подкармливала всякими лакомыми кусочками. Василий иногда исчезал на ночь и утром, вернувшись с охоты, притаскивал ей за это какую-нибудь дичь.

(НЕБОЛЬШАЯ ИНТЕРМЕДИЯ)

Кецамаль сидел на кухне и ел жареную картошку, готовить которую его научил Тор, когда к нему ввалился Гефраст.

-Здорово, приятель, - сказал он, принюхиваясь к незнакомому запаху. -Что это там у тебя?

-Жареная картошечка. Садись, угощайся. Ручаюсь, такого ты ещё не пробовал. Вон, огурчики солёные бери.

Гефраст не заставил себя долго упрашивать и присел к столу. Вдвоём с Кецамалем они уговорили сковородку картошки и миску солёных огурцов.

-Да, знатно. Слушай, я чего пришёл-то, я ж тебе зеркало принёс. Помнишь, ты заказывал?

-Помню, конечно! Давай, что ты там сделал.

-Понимаешь, Кецамаль, Зеркало Мира очень сложно делать. То, первое, что твоя жена разбила, я несколько тысячелетий делал. Но ты же просил быстрее, и вот, что получилось.

Гефраст достал маленькое карманное зеркальце.

-Извини, друг, это всё, что я смог сделать за такое короткое время. Большое зеркало я уже тоже начал, но сам понимаешь, готово оно будет ещё нескоро, так что пока этим пользуйся.

-Ну спасибо, приятель, уж удружил, так удружил! А то мне без зеркала как-то не по себе. Ну а большое как сделаешь, так сделаешь.

-Ладно, тогда я к себе. Только я к тебе как-нибудь ещё на картошечку загляну, ты не против?

-Да о чём разговор! Заходи в любое время! Нажарим без проблем!

Гефраст исчез, а Кецамаль уселся в своё любимое кресло, вытащил зеркальце и стал смотреть в него одним глазом. Из его тела протянулась одна нить силы и исчезла в Зазеркалье.

Продолжение главы 27

Мы с Мулином и Алесиилом сидели на ковре в комнате и читали книгу. Это была книга по магии. Алесиил читал нам разные заклинания и объяснял незнакомые слова. Этот малыш был умён не по годам.

-Эх, - со вздохом сказал я, - вот бы какое-нибудь заклинание, чтобы я мог домой вернуться.

-Харгор, разве тебе здесь плохо? -забеспокоился Мулин.

-Нет, Мулин, здесь нормально. Я очень рад, что подружился с тобой, очень полюбил Алёшу (так я ласково называл Алесиила), приобрёл здесь ещё много друзей, но я скучаю по своему миру. Понимаешь, там мои родители, которых я тоже очень люблю, и которые наверняка сходят с ума, не зная, куда я пропал. Маму особенно жалко: она всегда так за меня переживает! Я ж ещё и институт не закончил. А, впрочем, меня, наверное, уже отчислили - я же на экзамен не пришёл, да и переэкзаменовки все пропустил. Ну всё равно, я бы попробовал восстановиться.

-Я понимаю тебя, Харгор, но мне будет очень тебя не хватать, если ты нас покинешь. Оставайся, ведь всё равно в твой мир нет прохода.

-Останусь, деваться некуда, тут ты прав. Но если я когда-нибудь вернусь к себе, обещайте, что будете смотреть за Василием.

-А разве ты его с собой не возьмёшь, дядя Харгор?

-Не могу, Алёша. Его на Земле у меня отберут, а там или на исследование отправят или в зоопарк посадят, так что вы уж тут за ним присмотрите.

-Не волнуйся, дядя Харгор, я буду хорошо за ним смотреть и кормить его буду. А когда ты вернёшься, мы тебя встретим. Ведь ты же вернёшься, правда? - Малыш умоляюще смотрел на меня.

Я не мог разочаровать Алёшу и поэтому сказал, что обязательно вернусь, если получится. Малыш успокоился и продолжил дальше читать книгу.

Василий, о котором шла речь, отирался тут же. Ему было скучно, читать он не умел и решил сам как-нибудь развлечься. Его любимым развлечением были бои без правил, и он, не откладывая дела в долгий ящик, подкрался ко мне сзади и прыгнул на спину. Мы покатились по ковру. Во время игры мантрал никогда не выпускал когти и не причинял мне никакого вреда.

-Ах ты ж, паразит, вот ты, значит, как!

Я вывернулся и схватил его за хвост. Василий эту часть своего тела считал неприкосновенной и очень не любил, когда за неё хватали, поэтому резким рывком он выдернул его у меня из рук и одним прыжком снова повалил меня на пол. Прижав меня к полу, он обнажил клыки и зарычал, но я не испугался: я знал, что это - элемент игры, что он никогда не пустит их в ход, а лишь пытается изобразить из себя грозного хищника. Я дёрнул его за усы, грозный хищник весьма неподобающе мявкнул и свалился с меня.

В это время Алесиил, читавший Мулину книгу, воскликнул:

-А это заклинание я знаю, дядя Гириэн учил меня ему! Тут надо слова вот так произносить, а потом вот такой жест сделать.

Мальчик прочитал слова с нужным выражением, а потом сложил пальцы в какую- то фигуру и взмахнул рукой. Между его рук появилось голубое мерцание, которое выросло до размеров двери.

-Что это? - спросил Мулин.

-Это портал, только я не знаю, куда он ведёт, - ответил Алесиил.

В портале виднелась какая-то комната с кроватью, ещё там был стол, заваленный книгами. Мулин с мальчиком с интересом вглядывались в необычную для себя обстановку, но близко не подходили.

Василий тем временем, облизав мне руки, снова кинулся на меня, и мы с ним покатились по полу. Этот паразит не рассчитал свои силы, и мы со всего размаха вкатились прямо в центр голубого мерцания. Я успел услышать отчаянный крик Мулина:

-Нет, Харгор, нет!

В тот же миг голубое сияние исчезло, и я оказался в своей комнате, которую покинул несколько месяцев назад. Я помотал головой, пытаясь понять, не сплю ли я, и что вообще происходит? Где Василий, который провалился в портал вместе со мной? Я огляделся, но мантрала нигде не было, только мой рыжий с белым пятном на груди и белыми носочками на передних лапах кот Васька сидел на полу и смотрел на меня.

-Вась, что это было? - спросил я, но Василий мне ничего не ответил и принялся вылизываться. Я огляделся: комната была убрана, полы вымыты, мусор вынесен, бельё разложено по полкам. Так могла убираться только моя мама. Судя по всему, она была в спокойном состоянии и никакого беспокойства по поводу моего отсутствия не испытывала. Да, дело становилось всё запутанней. Я встал с пола и пошёл в ванную. Умывшись и переодевшись, я засобирался в институт: надо ж было узнать, как там обстоят дела, отчислили ли меня, и, вообще, какое сегодня число - может, я в прошлое вернулся и ещё на экзамен успею? А может, тут уже лет двадцать прошло, и института в помине нет? Выяснить это следовало незамедлительно, и я поспешил на улицу. Остановка 45 маршрута была на месте, и я обрадовался: ещё не всё потеряно. Институт тоже был на месте, и я с душевным трепетом вошёл в вестибюль. Поднявшись на второй этаж, где был наш исторический факультет, я подошёл к доске приказов и объявлений. На ней как всегда висели какие-то бумажки, и я с волнением стал читать, опасаясь найти приказ о своём отчислении. Армии я уже не боялся: после тренировок с Мулином я любым зарвавшимся дедам мог дать достойный отпор, но мне хотелось продолжить учёбу - я ведь поступил в институт по своему желанию, и мне нравилось учиться. Я читал приказы по институту:

"Харов Егор - "История России" - отлично. Переведён на второй курс."

Далее шёл следующий опус нашего ректора по прозвищу "Ленин" (потому что он был

лысый и картавил, как незабвенный вождь мирового пролетариата): "По заявлению

Харова Егора и личной просьбе Одинцова Т. О. предоставить вышеупомянутому студенту Харову академический отпуск сроком на один год для участия в археологической экспедиции."