Воссоединенный (ЛП)

— Да. Теперь я понимаю, почему, — я шагнула ближе и подняла руку. — Я могу дать тебе то, что ты ищешь, если ты пожертвуешь двумя своими товарищами.

«Как, богинька? Как я могу тебе верить, когда последний, кому я верил, сделал это со мной».

— Ты найдешь силы. Обещаю, что я не только воссоединю тебя с твоей половиной и восстановлю то, что было сломано, но и накажу того, что так сделал с вами.

«Чем докажешь правду?».

— Я прошепчу имя того, кто вырвал тебя из дома. Ты ощутишь правду в своих костях. Приблизься, великий, — сказала я.

Змей выбрался еще сильнее из ямы, голова оказалась рядом со мной. Я невольно задрожала, когда большие клыки пролетели мимо меня. Я вспомнила, как его близнец пронзил мою ногу, как яд на миг затуманил мое сознание. Я отклонила голову и прошептала:

— Я знаю имя той, кто навредил тебе. Это Жалкий Антропофаг.

Змей вскинул голову и яростно закричал, камни падали на землю рядом с нами. Когда он успокоился, он сказал:

«Хорошо, богиня. Забирай моих товарищей. Но если ты не исполнишь обещание, я буду преследовать тебя во снах, я поглощу все души, что хранятся в тебе».

Змей поднял голову и впился клыками в камень, две лужи белой жидкости вытекли из них.

«Возьми немного яда и вотри в их раны. Они скоро проснутся. Но они заперты здесь духом, как я. Без тел, боюсь, им отсюда не уйти».

— Спасибо, — сказала я змею, он спускался в свою одинокую яму.

Ахмос осторожно зачерпнул яд краем плаща. Я сняла с Астена броню, обнаружила рану, оставленную змеем, и он втер белую жидкость. Рана зажила на наших глазах, его лицу вернулся цвет.

Львица во мне затрепетала, когда Астен моргнул. Он обвил меня руками. Ахмос похлопал его по спине, и мы прошли к Амону. Яд быстро работал, но Амон не просыпался так, как Астен. Он ворочался и стонал, словно боролся с кошмаром. Когда он открыл глаза, он схватил меня за плечи и прокричал имя, но не моя.

— Лили!

Человек во мне яростно боролся. Кусочки во мне трещали по швам, разрывая меня. Я закричала, и космос услышал это. Буря накрыла Остров потерянных, мои глаза закатились, и я рухнула в руки Амона.

18

Колдуя с камнем

— Лили? Лили! — кричали голоса, но разум был темным. Я не могла открыть глаза, в голове словно гремела тысяча барабанов. — Вернись ко мне, нехабет, прошу, — молил голос.

Я застонала.

— Амон? — я смогла пошевелить губами, но язык был опухшим и чужим у меня во рту. Я словно утонула, а потом была выброшена на берег, ладони колотили меня по груди, прося меня жить.

— Погоди, — сказал другой голос, я ощутила холодное прикосновение ладони ко лбу. — Они ранены.

— Где? — спросил мужчина. — Как? Я не вижу ран.

— Их раны внутри. Их разорвало, как змея. Из-за Амона, — обвинял Ахмос.

Хотя я была в объятиях, мне было холодно, пусто. Я дрожала и мысленно отдалялась от остальных.

Кто-то еще приблизился и коснулся моей ладони.

Что-то пошевелилось.

— Астен? — прошептала львица моим голосом.

— Тиа, — сказал он с очевидным облегчением в голосе. — Тебе лучше? Вы все там?

— Да. Мы все здесь, но… чего-то не хватает.

— Уасрет, — тяжко вздохнул Ахмос. — Она ушла. И с ней части их.

Я ощутила трепет энергии в теле. Ахмос пытался исцелить нас.

— Нет, — сказала Тиа, открыв глаза. — Не надо. Ты слишком слаб, чтобы давать больше.

Ахмос упрямо стиснул зубы, но Тиа не отступала, и он отпрянул. Астен взял нас за руку и легонько поцеловал костяшки с тревогой на лице. Повернув голову, Тиа смотрела на лицо третьего мужчины, в объятиях которого мы были. Его черты тут же стали неясными. Я отвернулась ото всех, даже от Тии и Эшли. Я сжалась в комок на фоне и не могла смотреть.

А потом мужчина, чей голос пробил тьму, тот, кто нежно держал меня даже сейчас, сказал:

— Лили? — тихо сказал он. — Пришла пора вспомнить.

Пауза.

— Она не хочет, Амон, — сказала Тиа.

— Я знаю. Она боится. Как и все вы.

— Амон, — сказал Астен. — Может, не стоит пока на них давить. Пусть отдохнут, пока ты призовешь наши тела.

Тепло щекотало кожу там, где меня касался мужчина. Это было знакомо, это успокаивало. Его тело было рядом, укрывало и защищало, он пытался меня утешить. И как-то одним только голосом он создал пространство, где были только мы с ним. Остальные оставались вокруг, я знала, что он должен был сейчас меня оставить. Я не была готова его видеть, не хотела говорить о том, что было необходимо.

— Я принес то, что нужно, — сказал Ахмос и отдал сумку Астену.

Мужчина, что держал меня, поерзал и вздохнул.

— Хорошо, — сказал он. — Эшли? Посидишь здесь с Ахмосом, пока я помогу Астену?

Я ощутила, как мои губы двигаются в улыбке, и фея встала.

— Айе, — сказала она, и Тиа присоединилась ко мне на фоне, свернулась рядом со мной. Если бы она еще была львицей, она бы зализала наши раны.

Мужчина устроил нас у камня. Ахмос сел рядом с нами и обнял рукой наши плечи. Эшли прижалась к нему и тихо вдохнула.

— Я рада тебя видеть, — сказала она.

— И я тоже рад быть с тобой.

— Уверен? Похоже, тебе приглянулась Уасрет. Может, ты жалеешь, что мы вернулись.

Ахмос притих на миг. Он накрутил прядь наших волос на палец.

— Нет. Я не желаю. Но ты должна понять, что Уасрет была объединением всех вас. Как я мог ее отвергнуть?

— Красивые слова в свете луны кажутся другими при свете дня. Она не такая, как мы.

— Да.

— Собираешься ее полюбить?

— Не знаю. Она не… так проста. Ты все помнишь?

— Нет. Фрагменты. Но они угасают, как сон. Но я помню, что она к тебе чувствовала. Она хотела оставить тебя себе после всего. Если, конечно, все мы выживем.

Ахмос серьезно кивнул, Эшли переплела с ним пальцы.

— Ах, что мы с тобой сделали? — она поцеловала его руку. — Тревожные мысли заставляют тебя хмуриться, как и нас.

Мы смотрели, как Амон призывает силу. Он сиял ярко, как солнце, в темной пещере. Он вытащил из сумки Ахмоса сосуды и открыл их. Четыре огня окружили его, один был и форме птицы. А потом он вытащил что-то маленькое и вложил в ладонь. Он читал заклинание, сплетая его в воздухе, а Эшли спросила Ахмоса:

— Что ты принес?

— Их сосуды канопи. И Амону нужен кусочек их смертных тел, чтобы создать новые. В случае Астена я смог получить прядь волос.

— Ясно.

Сила кружилась вихрем, Амон раскрыл ладонь. Ветер ворвался в пещеру и поднял волосы с его ладони. В центре вихря сверкнул небольшой взрыв. Белые бриллиантовые огоньки, миллионы огоньков, наполнили воронку перед Амоном. Они крутились все быстрее. Они стали такими яркими, что я отвернулась. Свет угас, и появилось здоровое юное тело. Оно сияло светом звезд.

Астен подошел к телу, которое могло быть его близнецом. А потом, закрыв глаза, он шагнул в сияющую форму и пропал вместе с броней. Тело дрогнуло, грудь поднялась и опала от первого вдоха. Он открыл глаза, и я увидела Астена. Его грудь и ноги были голыми. Белая юбка была обернута вокруг его пояса, и он выглядел как оживший египетский принц.

Астен открыл оставшиеся сосуды, а потом вытащил другой предмет и отдал Амону. Предмет был крупнее сосудов.

Эшли посмотрела на Ахмоса с вопросом на лице.

— Путы Амона не поддавались, так что волосы я получить не смог. Было проще просто принести его ладонь, — закончил Ахмос с виноватой гримасой.

— Его… ладонь? — пролепетала Эшли. Ей было не по себе, это ощутили все мы. Мы с долей ужаса смотрели, как Амон поднимает свою ладонь в бинтах мумии, не пугаясь своей бывшей конечности. Его рука поднялась в воздух и закружилась, напомнив о декорации для Хэллоуина, а потом взорвалась пылью. Сияющий порошок закружился в вихре света.

В этот раз шар света был золотым. Он разорвался лучами, которые приняли грубый облик человека, каждый луч сверкал все ярче, и Эшли пришлось отвернуться. Когда свет рассеялся, появилось другое тело. Золотой мужчина, которого я не могла видеть, шагнул к нему.