Служители темных сил

— Гончие Скэйта, — с дрожью в голосе повторила Пру.

— Охотничьи твари. Очень опасные. Они могли сразу вас убить, но игра требует, чтобы вы остались в живых, пока вас не увидит Гроша. — Он вновь оглянулся. — Пора заканчивать наш разговор. Мое положение немногим лучше вашего, понимаете? Я участвую в обмене, который решили произвести Матурены разных племен для поддержания мира. Старший сын Таурега гостит у моего отца, я остаюсь с Таурегом. Мне предстоит провести здесь пять лет. Я могу кое-что сделать для вас, но очень немногое. Я приставлен к Гроше в качестве наставника, поэтому и участвую в этой охоте, и для вас это хорошо. Я сохранил вам жизнь, хотя, быть может, и ненадолго. — Он помолчал, обратив на них неподвижный взгляд своих черных глаз. — Хотите, скажу вам правду? Я не знаю, почему так поступил. По наитию, быть может. Глупый риск. Но я рискнул.

Гроше Сику надоело играть со своими любимцами, и он направился к пленникам. Арик Сарн встал.

— Поговорим позже.

Почти в четверти мили от костра, к которому отправились Пантерра и Пру, Фрина Амарантайн притаилась в тени вместе с Ташей Оруллианом, ожидая возвращения Тенерифе. Когда Следопыты не вернулись вовремя, а возле костра стало что-то происходить — слышались чьи-то невнятные голоса, двигались неясные тени, — Тенерифе решил взглянуть на это поближе. Он был самым опытным из троицы и лучше всех подходил для выполнения этой задачи, так что никто не стал возражать против того, чтобы теперь на разведку отправился именно он. Могло быть и так, что Пан и Пру ничего не угрожает и что эта суета ничего не означает. Тем не менее, как справедливо заметил Тенерифе, в их положении ничего нельзя было принимать на веру, считать чем-то само собой разумеющимся.

Но теперь Фрина беспокоилась, полагая, что с ним могло что-нибудь случиться. Она злилась на себя за то, что подбила Пантерру на такую отчаянную выходку, и начала опасаться, что этим навлекла на своих новых друзей беду. Иногда она просто не понимала себя. Временами она шла на поводу у своих прихотей и совершала поступки, которые трудно было назвать рациональными. Сейчас, похоже, был как раз такой случай. Она злоупотребила своим положением дочери короля и применила свою красоту и очарование. Она использовала в своих целях все, до чего могла дотянуться, и не задумываясь прибегала ко всевозможным ухищрениям. А ведь ей вовсе необязательно было знать, кто разжег костер и кто сидит у него сейчас, подбрасывая в огонь дрова. Она могла не обратить на это внимания, могла перенести поиск ответов о чужом мире, которые ей приспичило получить немедленно, на другой раз. Но она не пожелала ждать, не пожелала упускать шанс узнать что-либо важное, а может быть, и жизненно необходимое о мире, который никто из них не видел — как и никто из живущих в долине. Она отчаянно хотела сыграть решающую роль в этом деле, оказаться в числе первооткрывателей.

И вот она настаивала, спорила, хитрила и уговаривала четверых своих компаньонов до тех пор, пока Пантерра, а потом и Пру не согласились отправиться на разведку.

Глупая и своевольная девчонка — вот кем она проявила себя в полной мере.

— Ты видишь что-нибудь? — шепотом поинтересовалась она у Таши.

Он отрицательно помотал головой, но ничего не сказал, напряженно вглядываясь в темноту.

Все случилось по ее вине. Она несет за это ответственность. Она потребовала, чтобы в качестве платы за полученное ею разрешение короля покинуть Арборлон ее двоюродным братьям и их гостям из Гленск-Вуда ее взяли с собой. Это она заставила их пройти проход насквозь, до самого конца. Она флиртовала с Пантеррой, чтобы покорить его, — правда, не только поэтому. Он нравился ей, ее влекло к нему, но испытывать подобное влечение было запрещено любому Эльфу, и в первую очередь эльфийской принцессе, что ей было прекрасно известно и что она, по своему обыкновению, проигнорировала. Ей нравилось, что Пантерра краснел и смущался, когда она оказывала ему знаки внимания. Она вела себя как девчонка, а не как молодая женщина, каковой мнила себя. «Происшедшее свидетельствует о том, что мне еще только предстоит стать взрослой», — с горечью подумала Фрина.

Она с ужасом представила, как отец отнесется к ее выходке, если узнает о ней, но, к счастью, у нее не было времени предаваться подобным размышлениям слишком долго.

— Он возвращается, — неожиданно прошептал Таша.

Секундой позже из темноты материализовался его брат. Он ползком пробирался меж камней и низкорослого кустарника, пока не оказался в безопасной тени рядом с ними.

— Пантерру и маленькую сестру захватили в плен Ящерицы. Не понимаю, как это могло случиться. Но они лежат на земле, связанные, а стражников там слишком много, чтобы мы могли рискнуть и попытаться освободить их.

Фрина закусила губу, ощущая на себе взгляды братьев и чувствуя, что принесенное Тенерифе известие тяжким грузом легло ей на плечи.

— Мне очень жаль, — прошептала она. — Я не ожидала, что все закончится вот так.

Таша оглянулся на нее.

— В этом нет твоей вины. Мы все согласились с тем, что они должны сходить в разведку. Никто из нас не думал, что им может грозить какая-либо опасность. Пан и маленькая сестра — Следопыты, и у них есть дар видеть невидимое. Это должно было обеспечить их защиту. Я даже не догадываюсь, что произошло. Ящерицы никогда не славились своим умением выслеживать Людей. Они никак не могли подобраться к ним так близко, ничем не выдав своего присутствия.

— Как бы то ни было, — подытожил Тенерифе, — у нас появилась большая проблема. Ящерицы собираются погрузить наших друзей на телегу, а потом наверняка уедут отсюда, и произойдет это совсем скоро.

У Фрины упало сердце. У них не будет шанса спасти Пантерру и Пру, если они упустят их из виду. Никто не мог знать, куда отвезут своих пленников Ящерицы и что сделают с ними, когда прибудут на место. «Если уж предпринимать что-либо, то прямо сейчас», — решила она.

— Полагаю, мы должны обратиться за помощью, — негромко проговорил Тенерифе, бросив осторожный взгляд на принцессу. — Думаю, что одни мы не справимся.

Она решительно помотала головой.

— Нет. Я не вернусь без них. — Встретив взгляд Тенерифе, она не отвела глаза. — Я не оставлю их одних.

— Твой отец сдерет с нас живых кожу, если мы не доставим тебя домой, кузина. И ты знаешь об этом.

— Он прав, — поддержал брата Таша, поворачиваясь так, чтобы видеть ее. — Мы не можем позволить, чтобы что-нибудь случилось еще и с тобой. Мы должны вернуться, рассказать твоему отцу обо всем, а потом прийти сюда с большой, хорошо вооруженной командой спасателей.

— Нет, — упорствовала принцесса. — Я не согласна.

Таша виновато улыбнулся ей.

— У тебя нет выбора, кузина. Мы ведь отвечаем за твою безопасность.

— Я сама отвечаю за себя! — резко бросила она, но, поняв, как это глупо и самонадеянно прозвучало, тут же в извиняющем жесте выставила перед собой руки. — Выслушайте меня, пожалуйста. Если я сейчас соглашусь вернуться без Пантерры и Пру, а мой отец узнает, что случилось, то пройдут годы, прежде чем он разрешит мне какую-нибудь самостоятельную вылазку. Он лишь окончательно уверится в том, о чем пока лишь подозревает, — что я еще ребенок, маленькая девочка, и меня надо холить и лелеять, пока я не стану чьей-нибудь женой.

— Это лучше, чем попасть в плен к Ящерицам, — сухо возразил Тенерифе. — Ты не видела их, а я видел. Они совсем не похожи на тех Ящериц, которых мы знаем. Эти создания настолько огромные, сильные и опасные, что у меня не хватит слов описать их. Они носят доспехи и боевое оружие. Это вовсе не группа беззаботных гуляк, это — военный отряд, и их слишком много, чтобы три Эльфа всерьез рассчитывали победить в схватке с ними.

— Ну хорошо, я согласна, — быстро произнесла принцесса. Однако она не желала уступать ему ни пяди территории, которую уже привыкла считать своей. — Но мы можем проследить за ними, узнать, куда они отвезут Пантерру и Пру. К тому же нам может представиться возможность спасти их. А уж если у нас ничего не выйдет, если мы не сможем освободить их, мы вернемся в долину и расскажем обо всем моему отцу.