Оскал Фортуны. Трилогия (СИ)

Госпожа слушала вполуха, раздумывая, как бы ей увидеться с Алексом. Она хорошо знала, где расположен храм Баст. Когдато в нем служила её тетя. Нужно только придумать предлог, чтобы туда отправиться.

Размышления прервал какойто шум за дверью. Она отодвинула руку Самхии и обернулась. Через приоткрытую дверь слуга делал отчаянные знаки замолчавшей Мерисид.

– Чего у него там? – проворчала госпожа. – Сходи, узнай.

– Да, госпожа, – поклонилась женщина, выскользнув в коридор.

Служанка вернулась к раскрашиванию правого верхнего века Анукрис. За дверью послышался приглушенный вскрик. Молодая женщина вздрогнула и грубо поторопила служанку, чувствуя чтото нехорошее.

Вошла бледная, как полотно, Мерисид, с безумными от ужаса глазами.

– Хватит! – Анукрис отмахнулась от Самхии. – Иди отсюда! Иди! Ну!

– Еще чутьчуть, госпожа, – пробормотала служанка, водя мягкой кисточкой по губам.

– Пошла, я сказала!

– Да, госпожа, – Самхия испуганно посмотрела на нее и, закрыв шкатулку с косметикой, поспешно покинула комнату.

– Алекс? – тихо спросила Анукрис, едва за служанкой закрылась дверь. – Нашли?

– Тусет! – охнула в ответ женщина.

– Что Тусет? – не поняла госпожа. – Заболел? Умер? Что с ним?

– Его арестовали за колдовство!

– Нет! – отпрянула оглушенная новостью Анукрис. – Не может быть! Тебе соврали! Он второй пророк храма Сета.

Не говоря ни слова, Мерисид выглянула в коридор и втащила за руку упиравшегося слугу.

– Говори!

– Госпожа, – проблеял молодой человек, кланяясь и пряча испуганные глаза. – Я шел от храма Себера и видел толпу у дома господина Тусета. Люди говорят, что он колдун…

– Что ты делал в храме Себера? – прервала его Анукрис. Как жена младшего писца храма Сета, она недолюбливала друге храмы.

– Мерисид приказала принести свежего лука, – пояснил слуга. – А все лавки у храма Сета были закрыты. Вот я и пошел…

Он замолчал, отведя глаза и втянув голову в плечи.

– Что дальше?

– Ничего, госпожа, – затряс лохматой головой слуга. – Я сказал только то, что слышал на улице.

– Ступай, – махнула рукой Анукрис. – Мерисид, сходи в дом Тусета и узнай, что же там произошло на самом деле!

– Да, госпожа.

Женщина быстро ушла.

Молодая госпожа, вспомнив о своих обязанностях, сходила на кухню, где отдала необходимые распоряжения кухарке, проверила птичник, навестила слуг, занятых работами в саду. И только после этого, сгорая от нетерпения, поднялась на веранду.

Солнце полыхало вовсю, но на улице то тут, то там собирались люди, о чемто возбужденно переговариваясь. Даже с такого расстояния Анукрис кожей ощущала враждебные взгляды, когда коекто из них стал показывать на неё пальцами, молодая женщина, на всякий случай, спустилась в сад.

Пройдя мимо сразу замолчавших слуг, она уселась под деревом и, сгорая от нетерпения, принялась дожидаться возвращения Мерисид, нервно комкая в руках платок. Она уже стала его рвать, когда у входа в сад мелькнуло белое платье старшей служанки. Госпожа встала и почти побежала ей на встречу.

Одного взгляда на её лицо оказалось достаточно.

– Не может быть?! – только и смогла произнести Анукрис, прислонившись спиной к колонне.

– В доме нашли колдовские вещи! – вытаращив зеленые глаза, жарко шептала Мерисид. – И сандалии Джедефраа в крови!

– Что?! – словно очнувшись, вскричала госпожа. – Как они там оказались?

– Не знаю, – развела руками служанка, жалобно звякнув браслетами. – Говорят, выкрал, когда ходил к нему домой два дня назад. Помнишь?

– Тогда Джедефраа отпустил тебя из храма, – кивнула Анукрис и нахмурилась. – Но разве он их крал?

– Конечно, нет! – фыркнула Мерисид. – У него даже сумки с собой не было. В чем бы он их нес?!

– Тогда почему ты не скажешь… – начала молодая хозяйка.

Бывшая танцовщица крепко схватила её за руку.

– Кому?! Тусета обвинил сам Сетиер в присутствии главного инспектора, Моотфу и всех жрецов! Кто станет меня слушать?!

– Но нужно же чтото делать?! – беспомощно проговорила Анкурис, и губы её дрогнули. – Его же казнят! Бросят крокодилам.

– Ты о себе подумай! – Мерисид грубо тряхнула её за руку. – И обо мне.

– Что ты говоришь? – не поняла госпожа.

Но не успела получить разъяснения. Раздался громкий стук в ворота и требовательный голос Небраа.

Женщины переглянулись.

– Лучше ему не видеть нас вместе, – проговорила Анукрис. – Иди.

– Я посмотрю, как чистят канаву, – тряхнула париком Мерисид и исчезла в саду.

Во двор вошел хозяин дома, а за ним ввалились мождеи во главе с Моотфу и двое жрецов.

– Что случилось, мой господин и муж? – самым любезным тоном спросила супруга. – Ты не предупредил, что у нас будет столько гостей.

Не обращая на неё никакого внимания, стражники растекались по усадьбе, как тараканы по грязной тарелке.

– Опять будете искать Алекса? – усмехнулась Анкурис. – Его здесь нет.

– Заткнись женщина! – буркнул Моотфу, проходя мимо и задевая её плечом.

– Небраа! – вскричала супруга, с трудом сохранив равновесие. – Что случилось?

– Тебе лучше помолчать, – дрогнувшим голосом проговорил супруг. – Проводи мудрецов в комнату, где ночевал Тусет.

– Да что случилось?

– Ты плохо слышишь, женщина? – грозно спросил жрецчтец.

– Прошу простить, мудрецы, – поклонилась Анукрис. – Пойдемте.

Анукрис с возрастающим раздражением смотрела, как мождеи разбрасывают по комнате заботливо уложенные вещи.

– Не твое, и не бросай! – не выдержала она, когда стражник швырнул на пол широкое ожерелье из цветного стекла, нефрита и ляпислазури.

Но смуглокожий здоровяк и ухом не повел. Грубо тряхнув сложенную рубаху, он, не глядя, бросил её за спину.

– Да как ты смеешь, негодяй! – крикнула Анукрис, поймав летевший ей в лицо ком.

Мождей обернулся, глаза его гневно сверкнули, губы приподнялись, обнажая ослепительно белые зубы.

– Не забывайте, что мы в доме уважаемого Небраа, – сурово напомнил жрецчтец.

Стражник отвернулся, вдвоем с товарищем они просто перевернули сундук. Со звоном покатился по каменному полу тоненький серебряный браслет.

Жрецчтец поймал его и протянул женщине.

– Спасибо, мудрец, – поблагодарила Анукрис.

Но тот не удостоил её даже взгляда.

После сундука перевернули постель, сбросив на пол простыни и циновки.

Хозяйка закусила губы, когда мождей, гнусно ухмыльнувшись, разрезал кинжалом подушку и вытряхнул свалявшуюся шерсть.

В комнату вошел хмурый Моотфу, перемазанный паутиной и гусиным пухом.

– Ничего нет, мудрецы, – проговорил он, сдувая с губ прилипшее перышко. Везде лазили, смотрели лучше, чем в прошлый раз.

Жрец чтец надменно посмотрел на Анукрис и кивком головы указал на дверь.

Молодая женщина вспыхнула, но, не желая ссориться, вышла в главный зал.

Небраа полулежал на столе, уронив голову на сложенные руки. Его жирные, лоснившиеся от пота плечи вздрагивали. Анукрис стало противно. Не подходя к нему, она встала за колонной, скрестив руки на груди.

В коридоре послышался громкий голос старшего мождея.

Небраа поднял заплаканное лицо и тут же вскочил как нашкодивший мальчишка перед отцом. Моотфу с подчиненными прошли мимо, не сказав ни слова, а жрецчтец задержался, небрежным движением поманив хозяина дома.

Небраа подбежал, и не только склонился в глубоком поклоне, едва не касаясь париком пола, но вцепившись в руку жреца, стал осыпать её поцелуями, бормоча чтото бессвязное.

Глуповатое лицо служителя Сета расплылось в довольной улыбке, он поощрительно похлопал младшего писаря по плечу, наклонился к уху и чтото прошептал, бросив неприязненный взгляд в сторону Анукрис.

Небраа быстробыстро закивал, подхватив жреца под локоть, и пошел провожать.

"Слизняк, – морщась как от зубной боли, подумала молодая женщина. – Хуже евнуха. Мокрица, плесень, а не человек".

Она присела на низенький табурет и стала бесцельно водить пальцем по столу, вычерчивая замысловатые узоры на лакированном дереве.