Дорога на Торхольм

Отдельно нужно упомянуть про дела казначейские. Кроме движения по дебету, связанного с расходами на найм, продовольствие, фураж и прочие военные припасы, был еще, стараниями конунга и его помощников, и кредит. Полководец распорядился подыскать покупателей на все товары, что были им экспроприированы во время грабежа замков и попавшего под горячую руку каравана и не могли пригодиться для содержания войска, устроив аукцион. Караванщики охотно скупили все, даже чуть не передравшись за предметы роскоши. В свою очередь, Влад, как ни старался, не смог купить ни единой бутылки с чистыми смесями химических элементов, наподобие тех, что он отрыл при раскопках кладбища. Ему объяснили, что: во-первых, сейчас не сезон для гномьих караванов; а во-вторых, это дичайшая контрабанда, за которую в некоторых государствах, буквально каждом первом, карают смертью. Кроме этих единоразовых поступлений, конунг организовал настоящую конвойную службу, с вооруженным охранением, которое предоставлялось за определенную плату каждому каравану, проходящему через охваченный войной центр Колючего Леса. Также за постой в замках и специально отстроенном огромном постоялом дворе при военном лагере конунгом бралась звонкая монета.

Чтобы уплачиваемые еженедельно наемникам деньги возвращались в казну, жадному до солдатских монеток Владу пришла идея сделать бордели и таверны при лагерях заведениями, подконтрольными ему лично. То есть, официально, не сам конунг владел перспективной сетью борделей и таверн, это было бы политическим самоубийством, а принц Трейв. Вроде как от любого темного эльфа людская молва всю жизнь и ждала нечто подобного. Если не можешь побороть пороки своих подчиненных — поставь их себе на службу, используя наработанный опыт сильных мира матушки-Земли.

Влад сразу озадачил Хагена и Ингвара открывающимся им в этой сфере неисчерпаемыми возможностями разведывательных и контрразведывательных инициатив и перспектив. Такая постановка вопроса заставила выпасть челюсти у верных соратников, но воля руководителя вела их вперед, постоянно ломая замшелые средневековые стереотипы, поэтому, подобрав свои челюсти, они занялись первичной вербовкой персонала и отработкой основ агентурной работы.

Неожиданным экспертом в агентурном вопросе выступила Марина, она предложила руководителям самых важных структур в псевдо-бандитском государстве несколько готовых и сформулированных наработок и решений. Причем нестандартный подход к некоторым вопросам вызвал неподдельный интерес у самого Влада, поставившего себе галочку разузнать при случае, откуда "звезда моя" Марина знает столько про прикладной шпионаж и работу с агентами. Не то чтобы она засветила себя как суперпрофи по вопросам вербовки, мотивации и конспирации, и преимущественно в специфике женского коллектива — но системный подход в этих знаниях явно выпирал. И это Владу, который думать не любил, но умел, сказало об очень многом.

Через три дня после прошедших переговоров с неуступчивым бароном Ногтом в военный лагерь с помпой и сопровождением, под стягом, расшитым золотом и серебром, с сидящим на "курительном" томагавке черным вороном в алой пятиконечной звезде, прибыл сам первосвященник новой религии — преподобный Скарви. Эскорт Скарви — все рьяные сторонники новой религии, каждый нес на поясе томагавк, а на шее висел знак Маниту, палочка на шнурочке, как символ тотемного столба. Мода на символы культа стремительно шла вперед, не оглядываясь на застрявшего где-то в лесах "Голоса Маниту" — конунга.

Первым же делом, доложив о прибытии, на глазах у всего лагеря, сбежавшегося на это действо посмотреть, Скарви поинтересовался о местонахождении молельного дома "Маниту", дабы он мог преклонить колени и вознести молитву за свое удачное путешествие и за недавнее спасение конунга. По счастью, жители Пандоры, числившиеся в войске, и те бандиты, что присутствовали в армии Вита во время битвы у замка Трант, возвели небольшую часовенку, крошечное здание, где они теперь и проводили свои нехитрые обряды. Зато рядом была расположена резиденция конунга, где он главенствовал на своих штабных совещаниях. Сделав недовольную гримасу и высказав неудовольствие от слишком маленького "дома Маниту", Скарви торжественно упал на колени и громко поблагодарил "Великого Духа" за удачи на поле боя и взятие замков. После этого он повернулся к народу, дождался, пока помощники соберут из привезенных с собой поддонов небольшую трибуну, и, не делая себе скидки на усталость, произнес получасовую проповедь.

Влад был вновь глубоко впечатлен ораторскими способностями Скарви. Тот мастерски вплетал в свою речь обороты сленговых фраз, подслушанных у "Голоса Маниту", и тут же разжевывал для непонятливых их прикладное значение. Сегодня Скарви с удовольствием рассказал притчу "о злом и добром волках, которых мы кормим", сопроводив своими комментариями. На этот импровизированный религиозный митинг пришло не меньше чем две трети гарнизона военного лагеря, собравшихся большей частью просто с интересом поглазеть на новое зрелище, внесшее разнообразие в их жизнь.

Владу не нравилась вся эта затея с религией, он был убежденный материалист, но требовалось заботиться и о своем рейтинге, не отдавать же власть религиозным фанатикам. Поэтому после речи преподобного он сам вскочил на шаткий помост, демонстративно трижды обнял Скарви и громко заявил:

— Мудрый Скарви, убийца дракона, моя правая рука! С верой в Маниту он творит дела свои и служит нашему делу! С мечом в руках и истинной верой в сердце — мы сломим стены замка Ногт! С нами Маниту! Маниту спас меня от смерти! Маниту помог взять Кирн! Маниту нас благословил и испепелил молниями нечестивцев в замке Дирн! С нами Маниту!

— С нами Маниту! — дружно закричало в ответ около трех сотен людей, видевших и знавших об этом если не сами, то из первых рук. Затем они начали скандировать, снова и снова, делая это радостно и абсолютно искренне. Новички растерянно переглядывались, некоторые начали, движимые энергией посвященных, неуверенно повторять вполголоса слова восхваления вслед за активной группой верующих. Триста активистов не смогли расшевелить три тысячи присутствующих, равнодушных к новой вере. Пока не смогли…

С прибытием первых лиц настроение в лагере осаждающих переменилось. После текущей заминки под стенами Ногта, верили они, теперь наступит время решения этой проблемы. Со стен крепости, блестя на солнце шлемами, активно переговариваясь, настороженно и испуганно следили за этим действом многочисленные часовые. Они догадывались, что такой всплеск энтузиазма определенно не сулил им ничего хорошего.

Это был удачный день, так как сразу после прибытия Скарви привели три десятка гномов в цепях. Их выкупили у каравана, прошедшего через речную заставу Андрилла, и сначала на плотах, а потом уже и лесными дорогами, пригнали к военному лагерю. На плотах гномов пришлось чуть ли не приколачивать к бревнам — коротышки, как кошки, воду в больших количествах не сильно жаловали. Хотя рыбу, вновь, как и семейство кошачьих, карлики обожали.

Влад вышел к гномам и внимательно их осмотрел. Те не выглядели особенно замученными, но и цветущими их тоже было не назвать.

— Кто старший?! — сурово задал вопрос гномам-рабам Влад. Те только удивленно переглянулись, им и в голову пока не приходило искать в своих рядах лидера.

— Кто из вас будет один говорить за всех? Если через пять минут не дадите мне представителя — буду запускать вместо ядер катапульты. Говорят, у гномов головы крепкие — мне тут стены как раз расколотить надо! — конунг, как мог, шутил на заданную тему. Честно скажем — неудачно. Аллегорий гномы не понимали, даже находясь в благодушном настроении и в естественной среде обитания, поэтому забитые бедняги только сжались и прятались друг за друга.

— Ты, как зовут? — повелительный перст конунга, которому эти прелюдии поднадоели, уперся в крупного пожилого гнома.

— Хопли, сэр, — промямлил гном.