Экзорцист и демон (СИ)

На дворе Вениамин ничего не нашёл. И у крыльца, в погребе, так что зря он обломал ногти о тяжёлую крышку.

А у конюшен нашёл.

Кухарка ждала его в гостиной.

— Они ядовиты, — сказала она про маленькие тоненькие грибочки.

— Не совсем так. Это веселушка, вызывает галлюцинации и расстройства психики. Скажите, Мивера питалась отдельно?

— Да как вы смеете?! — ахнула женщина. — Кто дал вам право обвинять?

— Обвинить легко. Надо только найти — кого. Кто присутствовал при готовке?

— Я и моя помощница. Мы ни на минуту не оставляем кухню.

— Пусть она тоже подойдёт.

Кухарка встала.

— Я не собираюсь с вами разговаривать без приказа господина, — сердито процедила она.

— Так вы не хотите разобраться, кто на самом деле кормил Миверу опасными для здоровья грибами?

Она поняла. Арьери выгонит и её, и помощницу. А потом будет разбираться. Кухарка сделала ещё одну попытку отвести подозрения:

— Но ведь похоже, что госпожа Мивера заколдована. Почему вы решили, что это грибы, магистр?

— По действию подходят. А на наличие магических воздействий я её проверял. Ну так что?

— Можно отвернуться на минуту и не заметить, как что-то добавили в пищу. Но их же нужно замаскировать — госпожа не ест грибы каждый день. Хотя питается она отдельно. Но регулярно добавлять что-то — я бы заметила.

— А относит еду кто?

— Госпожа Вайя! — кухарка победно глянула снизу вверх. Теперь-то навязчивый маг поймёт, что ошибается.

— Кто это?

— Младшая госпожа.

— Девочка лет десяти?

— Вот именно.

Вениамин задумался. Вообще-то, это дело уже не его. Но привычка доводить до конца всё, за что брался, не давала отступить. Возможно, человек бывалый, опытный, сразу сказал бы: вот, это сделали так. Но маг не мог угадать ни способа, ни виновника. Почему-то ему казалось, что кухарка не стала бы травить девочку. Зачем? Зачем служанке сумасшедшая хозяйка?

Ладно, подумал он, подойдём с другой стороны.

— Порасспрашиваю Вайю. Где она?

Кухарка с облегчением выскочила за дверь. Через некоторое время, робко постучавшись, вошла девочка.

— Папы нет, — сказала она просто.

— Идём сюда, садись, — позвал Вениамин. Она подошла и чинно села на краешек кресла, явно копируя взрослых. Посмотрела на стол, взяла один гриб и внимательно отломила ножку.

— Они ядовитые, — сказала, не поднимая глаз.

Сыщиком Вениамин не был, и логически просчитать ситуацию не мог. Но на уровне интуиции шевельнулась догадка. Неужели верная? Не какая-либо цель. Не убить, не напугать, а просто навредить. Не думая о последствиях. Как то… по-детски.

— Вайя, — он забрал у неё веселушку. — Ты зачем давала сестре ядовитые грибы?

Ужас, детский и очень явный. Упрямо сжатые кулачки. Опущенный взгляд. И резкий, дрожащий голос.

— Я не давала. Это не я.

Всё добродушие Вениамина исчезло. Он проговорил менторским тоном:

— То, что ты врёшь, крайне усугубляет твою вину.

Испуганные глаза покрылись слезами.

— Это не я.

— Зачем ты давала сестре ядовитые грибы? — повторил маг.

— Я хотела, чтоб ей было плохо! — воскликнула девочка и расплакалась. — Она псих. дурацкий псих! Почему её все любят? Даже хоть она убила моего кролика!

Экзорцист закусил губу. Он привык к злу извне. Он встречал и зло в людях. Но в этот раз всё иначе. Зло там, где его быть не должно. Дети. Это же ещё дети.

— Кролик был игрушечный.

Нирейна стояла на пороге гостиной. Лицо было совсем мокрым и шло красными пятнами. Она дрожала.

— Мивера не хотела. Она не злая… сама, без беса. Кролик был игруш-шечный.

Всхлип прорвался, и обещал выплеснуть наружу поток чувств. Женщина вцепилась в дверной косяк и старалась не шевелиться.

— Вайя, иди к папе, — велел Вениамин.

— Папы нет дома, — девочка тоже почти рыдала.

— Тогда иди погуляй. Давай-давай, — он встал, вывел её из комнаты и плотно закрыл дверь, осторожно убрав руку Нирейны.

— Присядьте.

— В ней тоже демон? Да? — со страдающей надеждой спросила она.

— Нет.

Жёстко. И, может быть, жестоко. Но нельзя валить всё на демонов. Зло прежде всего надо победить в себе.

Женщина разрыдалась. Она внезапно упала на колени перед экзорцистом, стараясь не встретить его взгляд.

— Это за мои грехи. Это наказание. Кара. Вышний Повелитель послал мне наказание.

— Мы все грешим.

Прозвучало не мягко, не в успокоение, а в назидание. Грешат все, но каждый расплачивается по-своему.

— Я… заслужила, заслужила… А Мивера — нет, моя бедная девочка… И Вайя… она не знала, что так будет… она не хотела…

— За свои поступки всегда следует отвечать, — сказал Вениамин уже спокойно, но всё ещё без видимого сочувствия. — Встаньте пожалуйста. Я не отпускаю грехи.

— Я не ищу прощения — для себя… — она всхлипнула, но встала. Отвернулась, прижала руки к щекам. — Но за мой грех не должны страдать дети.

— Ваши дети травят друг друга ядвитыми грибами. Какой грех вы считаете выше?

Она резко повернулась к магу. Некоторое время женщина даже не плакала.

— Измена. Разве это не худший грех? Я перечила мужу… Мужу, который назначен мне Вышним Повелителем… Я хулила его… И я поддалась чарам другого мужчины… Есть ли что-то хуже этого?

Вениамин прикрыл глаза. Да, это грехи. И они хуже оттого, что происходят от слабостей. Но насколько же жаль несчастную мать!

— Госпожа.

Маг взял её за руки и сжал до боли.

— Человеческие слабости питают демонов. Как Мивера пустила в себя демона, так и вы позволили демону соблазнить вас. Они питаются человеческими слабостями, любят их.

— Это был человек. Просто человек. Я не буду снимать с себя ответственность.

— Зря. Это демон. Поверьте уж экзорцисту. Демоны любят страдания. Вы поссорились с мужем и стали лёгкой жертвой.

А вот теперь он совершенно точно виноват перед Кархагором. И ложь ему далась нелегко не только из-за этого. Нельзя перекладывать на демонов ответственность за собственные соблазны. Но Нирейне не до покаяний. И она сейчас поймёт.

Матери надо решать, что делать с дочерью, которая травила собственную сестру.

А сам он должен решить, как рассказать Иллире. А рассказать надо.

12. Извращенцы

Вокруг был сарай — пахло лежалым сеном и землёй. В полумраке различались тёмные контуры, светлые пятна и непонятные тени. Тепло, даже душно — в середине января?

Вениамин попробовал сесть, но его затошнило. Он перевернулся и опёрся на руки. На запястьях звякнула кучка железа, и маг дёрнул руками, чтобы стряхнуть его. В чём дело? Цепь?!

Он резко сел. Запястья тянули вниз железные, слегка ржавые кандалы. В первые моменты дыхание перехватило от ужаса, и только огромное усилие воли смогло побороть панику. Всё нормально, на лабораторию профессионального палача здесь не похоже. Тем более, железо — не серебро. Энергия чувствуется, она свободно проходит сквозь тело. Что случилось? Почему вокруг всё плывёт?

Сбоку заскрипело, и Вениамин повернулся туда — слишком резко. Новый приступ тошноты.

Силуэты в дверях оставались загадочными из-за яркого света, бившего в глаза. То, что они говорили, тоже не различалось.

Маг прислушался. Незнакомый язык… он никак не может понять. В чём дело? Может, всё из-за того, что побаливает голова?

Он попытался снять неприятные ощущения, и речь вошедших стала совсем неразборчивой. Потоки магии ослабли. Вениамин не успел даже понять, в чём дело, когда люди подошли к нему.

Двое мужчин и женщина — худая, светловолосая, с хорошей осанкой. Одета побогаче мужчин, идёт чуть впереди. Экзорцист подобрался, напрягся, и осторожно, по стеночке, встал. Поклонился, слегка, стараясь не наклонять голову — она кружилась. Так, теперь подождать — женщине полагается заговорить первой.

— Ты кто, откуда?

Назвал имя и профессию. Город. Мгновение позволил себе помечать — сейчас она скажет: "Ах, Аван, конечно!". И всё будет в порядке.