Тяжело в учении

— Ну что же, девочки, сегодня вы меня порадовали! — довольно ухмыльнувшись, провозгласил Ривенс. — Столь искреннее рвение слишком редко, и ваша любовь к учебе — как бальзам на учительское сердце!

У меня нестерпимо зачесалась правая пятка. Ланка нервно теребила рукав, исподлобья наблюдая за мастером. За ее спиной я незаметно стряхнула сапог и со смаком почесала пятку о косяк. Косяк, старый и зазубренный, сердито скрипел и царапал кожу. Пятка продолжала чесаться.

— А потому вы достойны награды! — невозмутимо вещал Лион. — А лучшей наградой для тех, кто жаждет знаний, являются эти самые знания. Я предлагаю выполнить письменную работу. Вопросы, представленные в ней, основываются на изложенной в сих книгах теории. Дня вам будет более чем достаточно. Если же нет — что ж, я готов предоставить дополнительное время. — Не обращая внимания на наши вытягивающиеся лица, Лион невозмутимо встал и, отодвинув нас в сторонку, открыл дверь. Смерил задумчивым взглядом валяющийся в уголке сапог, переключил внимание на поджимающую босую ногу меня — и, усмехнувшись, добавил: — Да, еще… Полагаю, ваше стремление к знаниям столь велико, что вы не пожелаете покинуть своей комнаты до того, как выполните задание. Я не ошибся? — до отвращения бодро закончил Лион, с явным удовольствием глядя на наши побледневшие лица. — Что ж, девушки… Успехов!

— Кровопивец! — простонала я, едва за Ривенсом захлопнулась дверь.

Ланка молча кивнула.

Рядом с горой книг лежала стопка бумаг, испещренных заковыристым почерком мастера. Задание, которое нам предстояло выполнить в ближайшие сутки.

— Виорика… — пришибленно протянула Ланка, с ужасом взирая на стол. — Что это?!

— Книги, — кратко ответила я, водя пальцем по обложке самой верхней. Фолиантов, кстати, было всего-навсего четыре, но малое количество они изрядно окупали непомерной толщиной. — Та самая теория, на которую мы нарывались на сегодняшнем занятии…

— Да ничто на свете не стоит таких страданий! — решительно заявила подруга, демонстративно скрещивая на груди руки. — Пусть Лион хоть что делает, но я не стану это читать!

Я тяжело вздохнула. В отличие от Лантэлии, которой действительно нечего было терять в случае неповиновения — ну, может, кроме задушевного разговора с мастером Остромыслом, — меня ждали исключение, папенька и… О последнем я постаралась не думать, но оно все равно подумалось. Я вздрогнула, мгновенно испытала прилив трудового энтузиазма и схватила верхнюю книгу, горя желанием прочесть ее всю от корки до корки, а потом пересказать содержание Лиону — слово в слово. Ланка диковато покосилась на меня, с ногами забравшуюся на кровать и с головой погрузившуюся в чтение. Эх, знала бы подруга, что мне светит в случае неудачи!.. Впрочем, уже к концу третьей страницы я поняла, что это читать невозможно. Кто бы это ни писал, он явно не относился к разумным существам, являясь существом заумным. Интересно, он сам-то хоть понимал, что именно написал?! Продираясь сквозь витиеватые фразы, не имеющие отношения к теме описания и размышления, от которых мозги свернулись бы в трубочку даже у ко всему привыкшего философа, я решила: оно того не стоит. Потому как, если я прочту до конца, то все равно не смогу выполнить задание наставника — по той простой причине, что свихнусь. А это меня ни в коем разе не устраивало…

Отложив — под радостным Ланкиным взглядом — в сторону мозгодробительный манускрипт, я принялась размышлять, как можно с наименьшими потерями выйти из сложившейся ситуации, чтобы и волки были сыты, и овцы целы… В смысле чтобы и Лион был доволен, и наши с Ланкой мозги остались при нас.

Мысли, изрядно потрепанные в неравной битве с высоким штилем неизвестного автора, никак не хотели выдавать нужный результат. Взгляд, следуя им, рассеянно скользил то по Ланке, нервно кусающей губы и украдкой, с сомнениями посматривающей на зловещие книги, то по этим самым книгам, темной громадой нависающим над столом, где расположилась стопочка поскромнее — бесовы вопросы, заботливо составленные Лионом. Эх, сказала бы я, где видела такую заботливость!.. Взяв себя в руки, я вновь, уже с большим интересом, посмотрела на книги, среди которых затесался тоненький томик «Гаданий и суеверий». Выдернув его из угрожающе накренившейся стопки, полистала страницы, не особо внимательно разглядывая заголовки и рисунки. Одновременно с этим в голове прояснялось, призраки зверски завернутых фраз и завязанных в узлы выражений постепенно бледнели, давая простор пришедшим в себя мыслям.

По идее, знать ответы на столь изощренные вопросы могли не только заумные толстенные фолианты, покрытые пылью веков и пропитанные потом и кровью предыдущих учеников, но и опытный некромант. Но, увы и ах, вряд ли Лион воспылает к нам сочувствием и пожелает помочь, а других добродушно настроенных некромантов на данный момент в Школе не водилось — не к мастеру Малику же идти на поклон, в самом деле?! Та-а-ак… А это мысль! Я заложила пальцем наиболее интересную картинку «Гаданий» и довольно улыбнулась. Если нельзя заручиться поддержкой живого некроманта, то можно воззвать к совести и состраданию давно почившего!

Когда я изложила свои соображения Ланке, подруга как-то странно позеленела и выразительно повертела пальцем у виска. Я обиделась и напомнила ей о том, что живой наставник будет похуже любого бесплотного духа, потому как последнего хоть изгнать можно, а вот Лиона… Ривенс не успокоится, пока не получит выполненное задание — или же два трупа измученных донельзя учениц. Лантэлия впечатлилась и безропотно принялась готовиться к ритуалу.

Для нашей задумки требовалось два зеркала, большое и поменьше, темнота и свечи. С темнотой обстояло проще всего — нужно было дождаться ночи. С остальным пришлось повозиться… В запасах Ланы нашлась лишь одна свечка, и та оплавленная настолько, что на нее было жалко смотреть, не то что зажигать. Вздохнув, я отправилась к парням, в надежде разжиться у них хотя бы парой свечей. Естественно, по коридорам я продвигалась с величайшими предосторожностями, дабы не попасться на глаза Лиону.

Хвала богам, обошлось: Ривенс, мерещившийся за каждым углом, так ниоткуда и не выскочил.

В мужском крыле царила умиротворяющая тишина. Не иначе добрая половина учеников улизнула в город, оставив недобрую тихо завидовать более смелым (или попросту наглым) коллегам и корпеть над домашним заданием. Вечер неспешно вливался через приоткрытые окна, любопытный ветерок покачивал новые занавески, влажный после мытья пол блестел чистотой. Я потопталась на площадке, с сомнением покосилась на свои сапоги, но все же тщательно вытерла их о половичок, решив, что чужой труд стоит уважать.

Быстренько, на цыпочках, я добежала до нужной двери и отстучала условленный ритм. Дверь распахнулась почти сразу, словно меня здесь давно ждали, и я отшатнулась, едва не поскользнувшись на влажных досках.

— Рэм, чтоб тебя!..

— Ты чего шарахаешься? — хмыкнул парень, втянув меня в комнату.

— Игра света, тени и воображения, — нервно хихикнула я. — На мгновение почудилось, будто ты — это Лион…

— Тьфу-тьфу! — суеверно отмахнулся Рэмион. — Странное у тебя воображение, Виорика, если ты в каждом встречном Ривенса видишь! Влюбилась, что ли?!

Я возмущенно булькнула и в ужасе уставилась на друга. Нет, столько глюкогона я не выпью! Определенно. Судя по всему, сия мысль отчетливо проступила на моем лице, по крайней мерю, вредный Рэм не стал развивать эту жуткую тему.

— А, вот и любители теории пожаловали! — послышался из угла комнаты ехидный донельзя голос Лиса. Приглядевшись, я заметила его, лежащего под каким-то агрегатом непонятного назначения и увлеченно копающегося в нутре этого чуда инженерно-магической мысли. — Что, неужто все прочитали?

— Судя по качеству преследующих Виорику глюков — да! — не преминул вставить Рэмион.

— Я вообще-то за помощью пришла! — неожиданно даже для самой себя обиделась я. — А вы… — Махнув рукой, я развернулась к двери.