Тяжело в учении

— Каждый получает в итоге по своим заслугам, — нехорошо ухмыльнулся Рэм.

Я пораженно застыла, хватая ртом воздух. Это что же — мои друзья запросто отдали на съедение нежити человека, пусть самовлюбленного, недалекого и мерзкого, но все-таки?! И не только сами не переживают, но и мне не советуют?!

Задохнувшись от возмущения, я рванулась из цепкой хватки Рэма и едва ли не кубарем вылетела из круга. Бесстыжая девица, заливаясь мелодичным смехом и подхватив подол платья, резво углублялась в лес — меж темных стволов то и дело мелькал ее светящийся силуэт; Тирх, позабыв обо всем, не отставал от нее. Не задумываясь, я присоединилась к этому ненормальному забегу. Да, мне не нравился Тирх, чего уж там — он меня бесил, но спокойно жить, зная, что ничего не сделала для его спасения, я бы не смогла…

— Не торопись ты так, — слегка обогнав меня, на бегу посоветовал Лис.

— Недалеко осталось, — с той же странной усмешкой поддержал друга Рэм, в отличие от меня даже не запыхавшийся.

— Идите к бесам, — зло пропыхтела я, высматривая среди густеющих ветвей светлую фигурку. Они-то чего тут забыли? Полюбоваться, как Тирха грызть будут, желают? Или боятся, что и мной на десерт не побрезгуют?

Деревья расступились, и наша троица оказалась на полянке, посреди которой в свете сбросившей облачные покрывала луны таинственно сияло небольшое озерцо. На его берегу, призывно протянув руки, стояло дивное видение, к которому медленно, словно во сне, приближался Тирх. Ему оставалось сделать всего два шага, когда девица широко и радостно улыбнулась, порадовав безбашенного кавалера и невольных зрителей набором крепких и острых клыков.

— Тирх, бесы тебя за нос, хватит строить ей глазки! — укоризненно качал головой Рэмион.

— Все равно не оценит, зараза бесчувственная, — подхватил эльф, удобно привалившись к корявой березке.

— Я… не… я не!!! — старательно нарезая круги вокруг озера, попытался возмутиться Тирх.

— Береги дыхание, гений! — насмешливо посоветовал Рэм.

Я стояла почти у самой воды, прижав ладони к щекам, и не знала, что делать — ругаться или смеяться. Больно уж потешно выглядел самоуверенный дурень, улепетывающий от своей несостоявшейся любви. Любовь, сказать по правде, подрастеряла привлекательности и очарования, с гиканьем носясь за несговорчивым поклонником. И кто знает, сколько бы продолжались эти веселые гонки, если бы на очередном повороте Тирх не споткнулся… Честное слово, я не ставила ему подножку — он сам упал!

Девица оказалась на диво быстрой: стрелой подлетев к растянувшейся на бережку жертве, она оскалила острые зубки и за ворот рубахи притянула отчаянно хрипящего парня к себе. Медленно, наслаждаясь, провела носом от ключицы до виска, шумно втягивая воздух… и внезапно оттолкнула почти сомлевшего студента, прошипев нечто невразумительное, но щедро сдобренное довольно-таки обидными интонациями. Проходя мимо ошарашенной меня, она неожиданно подмигнула, крутанулась вокруг своей оси и красиво нырнула в воду. На мгновение показавшийся шикарный изумрудный хвост взметнул тучу брызг, и озерная дева исчезла, словно и не было ее вовсе.

Парни хлопнули друг друга по рукам и подошли к лежащему без движения Тирху. Показалось, что он не дышит, но нет — лорд само совершенство не только дышал, но даже пребывал в сознании.

— Надо же, не сожрала, — с притворным изумлением присвистнул Лис, пощелкав у несчастного перед глазами пальцами и добившись вялой реакции в виде едва слышного нецензурного выражения.

— Ничего удивительного, — нехорошо ухмыльнулся Рэм, пиная Тирха по сапогам. — Он не в ее вкусе. Скажем прямо, не красавец!

— Ты!.. — встрепенулась несостоявшаяся русалочья жертва, глядя почему-то на меня, скромно стоящую в сторонке. Для только что изображавшего бездыханное тело двигался он слишком резво, я от неожиданности аж попятилась.

— Не угадал, — заступил разъяренному парню дорогу Рэмион. — Не она. Я. Желаешь что-то сказать?

Рэм был старше, выше и сильнее, и у Тирха, вот незадача, не нашлось слов для изложения сути своих претензий.

— Эй, ошибка природы, — негромко окликнул Рэм куда-то рванувшего парня.

Тот застыл, словно его по макушке чем-то тяжелым стукнули. Рэмион в два шага преодолел разделявшее их расстояние и что-то ему сказал. Тихо, очень тихо, самый острый слух не разобрал бы… Но зря я, что ли, ночами зубрила общую магию?!

— Я зла не помню. Я его записываю. Вырезаю на лбу тех, кто имел глупость причинить это самое зло мне либо моим друзьям. Надеюсь, мы друг друга поняли.

Что ответил Тирх и ответил ли вообще, я уже не слышала — щеки залило жаром, а в ушах часто-часто застучала кровь. Я еще не привыкла к тому, что кто-то решает за меня мои проблемы, и от этого было и неловко, и радостно.

— Я прослежу, — подмигнул нам Лис и бесшумной тенью скользнул вслед за ломанувшимся в лесок обиженным Тирхом. Правильно, нельзя его одного оставлять, может, здесь из неприличной нежити не только русалки с развитым чувством юмора водятся…

— Аллианна, ты умничка, спасибо тебе огромное! — с улыбкой проговорил Рэм, склонившись к мерцающей поверхности озера, и показалось, что в толще воды мелькнуло смеющееся девичье личико.

— Рэмион, ты же обещал… обещал его не трогать! — Вопреки словам, я была в восторге, и пылающие щеки с сияющими глазами выдавали меня целиком и полностью.

— Обещал, — серьезно кивнул Рэм, повернувшись ко мне. — И выполнил это обещание.

— Но… — растерялась я.

— Я его и пальцем не тронул, если ты не заметила, — лукаво улыбнулся друг. — Кто же виноват, что он такой неловкий… и его девушки, даже давным-давно мертвые, не любят?

В Школу мы вернулись перед рассветом, уставшие, вымотанные, но довольные. Разумеется, последнее не относилось к Тирху, который всю обратную дорогу хранил задумчивое молчание и то и дело нервно вздрагивал. Мастер Ривенс, устроивший нам за отлучку грандиозную головомойку и пообещавший никогда более не брать на практику нашу компанию в полном составе, выдохся где-то на полпути, а потому перед Школой махнул на нас рукой и с независимым видом удалился в учебный корпус — наверняка в лаборатории, изучать что-то, заботливо обернутое в ткань и интригующе торчащее из неплотно закрытой сумки. Что именно нашел Лион в развалинах — кроме вытьянки, кою они с Грошеном успешно упокоили, — он не сказал, но надеюсь, это не какой-нибудь миниатюрный вампир.

Несмотря на усталость, уснуть я так и не смогла. Долго ворочалась в кровати, прислушиваясь к размеренному дыханию Ланки, пялясь в потолок и даже считая прыгающих через сплетенный из колючей проволоки заборчик козлов с розовыми бантиками на рогах. В окно заглядывала сырно-желтая луна, приглашая на прогулку, и я поддалась ее зову. И не пожалела…

Действительно, разве безуспешные попытки нагнать сбежавший сон могут сравниться с тем зрелищем, которое открылось мне, едва я свернула на тренировочную площадку? Искрящийся в лунном свете снежок устилал землю, словно дорогой восточный ковер, и по этой сказочной арене кружились двое.

Они двигались быстро, плавно и красиво, будто в танце, и их партнершами были невидимые обычному глазу тени, послушно повторяющие все их движения, откликающиеся на любой их порыв, малейшее желание, позволяющие вести… и не ошибаться. Тончайшие ниточки силы переплетались на эфесах мечей, которые воспринимались неотъемлемой частью тела, продолжением руки, силы, воли…

В сонном морозном воздухе то и дело раздавался едва слышный звон встретившихся клинков.

Я стояла за столбом, к которому обычно крепились мишени, и, невидимая со стороны площадки, могла насладиться боем в полной мере. На уроках фехтования нас пытались научить различным стойкам и приемам, но их названия упорно вылетали из моей головы сразу же после того, как туда попадали, из-за чего эти самые уроки представлялись бесконечной пыткой. О практике речи пока не шло — и слава всем известным богам, потому что меня терзали смутные сомнения насчет моей совместимости с каким-либо колюще-режущим оружием. Однако это не мешало с восторгом следить за происходящим на площадке, где две тени двигались как одно целое под пение изредка сталкивающихся клинков, плетущих поистине завораживающее кружево смерти.