Белые хранители

— Проверить, не подсыпали ли туда слабительной травы? — зевнул Ролм.

— Давай, лучше на тебе проверим! — с энтузиазмом предложил я, но друг моей радости не разделял.

Вернулась Кнеса. С заметно посветлевшим лицом и даже приветливой улыбкой, тут же скисшей от одного ехидного взгляда. Девушка восполнила ущерб, схватив самый большой кусок хлеба раньше меня. Кувшин, ежась, передавали по кругу. Одно радовало: молоко держали не в сенях, а то за ночь оно бы превратилось в ледышку.

— Тёплую одежду можно купить здесь, в селе… — Кнеса недовольно сморщилась. — Только Ролму придётся снова зачаровать медь, иначе на всех не хватит.

— А я ещё два медяка нашёл! — похвастался Римм, вытаскивая деньги из кармана.

— Где?!

— В углу, за печкой.

— Так это же хозяйские! — возмутилась Кнеса.

— Ну и что?

— Положи на место!

— Ещё чего, — обиделся вампир, пряча монетки. — Они давно про них забыли, деньги то в щель проскользнули, я магией вытащил.

— Может, там клад зарыт? — хохотнул я.

Спутники дружно повернули головы в сторону счастливого места. На полу и впрямь зияла изрядная щель, откуда доносилось тихое попискивание. Кот, тоже услышавший и учуявший, шлёпнулся рядом и с восторгом запустил в щель когтистую лапу. Не достал, разочарованно мявкнул, попробовал ещё раз и закрутился рядом, надеясь, что глупая мышь сама вот-вот выскочит из укрытия. Мышь дурой не была, и показываться не спешила.

— А до города далеко? — я воспользовался тем, что друзья отвлеклись, и завладел последним куском хлеба.

— Столько же, как до Вёсел, если верхом. Пешим ходом дня два займёт, — призадумалась Кнеса. Интересно, когда только название села успела разузнать? — Лошадей здесь тоже можно купить, но за каждого не меньше шести золотых просят.

— Это всё ты в сортире узнала? — не выдержал я.

Девушка оскорблено вскинула подбородок:

— Нет, девочка по улице пробегала, я и спросила.

Сиелла покрутила в руках миску из-под хлеба, затем одним махом вытряхнула крошки и плеснула в неё остатки молока. Кот, мигом почуяв подачку, спрыгнул на пол и с урчанием потёрся о ноги Сиеллы и даже дал себя погладить. Растроганная вампирша ещё и за ушком почесала. Наблюдавший за этим Ролм мрачно сказал:

— Мне бы так. И накормили, и приласкали. Но нет! Я же хуже этого плешивого…

Сиелла приласкала и его. Нежно залепив затрещину за "бедную киску".

— Вот поймаю и всю кровь выпью, будет знать, как мяукать! — буркнул вампир, не оставаясь в долгу.

Ярмарки и базары в селе устраивались редко, зато имелась собственная лавка портного, рядом с домом скорняка. Тёплая одежда нашлась быстро. Правда не шибко приятная на вид, но добротная: кожухи, подбитые заячьим мехом, шерстяные грубые штаны, вязанные рукавицы и носки. И плащ для меня — из чёрной плотной материи с серебряными застёжками и широким капюшоном — единственная вещь, выгодно отличающаяся от собратьев. Сиелла, раньше всегда носившая тонкие перчатки эльфийской вязки, морщась, натянула рукавицы и подвигала в них пальцами:

— Как люди это носят?! — вампирша с отвращением изучила корявый узор, выполненный красной ниткой на лицевой стороне народного творчества. — Неудобно же!

— Зато пальцы не мёрзнут, — буркнула Кнеса, тоже не шибко проникнувшись местным трудом. Я хмыкнул, радуясь, что могу обойтись и без рукавиц.

Хорошо хоть оружие было у нас при себе, когда мы выскочили из Завеси! Я как раз отправил братьев тренироваться, да и сам собирался заняться тем же. У нас троих были мечи, у Ролма ещё и короткий нож. Кнеса носила, подаренный ей кинжал, не снимая, и только Сиелла была безоружна.

Вот лошади были нам совершенно необходимы. Конюшня стояла на отшибе. Небольшая, с крытой прошлогодней соломой крышей, но для села на три дюжины домов хватало и такой. Конюх возился у входа, из-за распахнутой двери клубами валил белёсый пар. Ведро помоев распрощалось с содержимым практически у наших ног. Мужик обеспокоенно вскинул голову, но заметив на месте гостей обычных, бедновато одетых путников, только буркнул:

— Чего на дороге встали? Не видите — работаю!

От мужика явственно тянуло винным духом, да и лихо заломленная шапка и раскрасневшиеся щёки свидетельствовали скорее о хорошем отдыхе, чем об упорном труде. Правда, рядом с распахнутой дверью высилась приличная горка свежего сена, приготовленная для подстилок.

— Видим, — согласился Ролм, тесня мужика и нагло заглядывая внутрь. — Ого! Целая дюжина! Все стойла заняты.

— Да кто ж зимой до города то…Эй, — спохватился мужик, когда Ролм уверенно проскользнул в конюшню, высматривая лучших лошадей. — Куда?!

— Да вы не беспокойтесь уважаемый! — клыкасто усмехнулась Сиелла. — Мы заплатим!

Мы ожидали, что мужик испугается или хотя бы смутится, но никак не насупится, оглядится по сторонам истошно завопит:

— Кровопивцы! Убивають!!! — и шарахнется в сторону, подхватывая из вороха сена погнутые вилы.

— Да кому ты нужен?! — теперь уже отшатнулась Сиелла, не ожидавшая от мужика такой прыти. Кончик вил замаячил перед самым её носом. — Я травиться ещё не собираюсь.

— Ишь, окаянная! — тут же возмутился конюх, покрепче перехватывая вилы. — Ишшо строит тут из себя! Чай, не потчевать тебя собираются!

— А ты попробуй, — предложил выглянувший из конюшни Ролм, с размаху опуская на голову слишком шумного мужика туго набитый овсом мешок. Конюх окосел, выронил вилы и мягко плюхнулся в сено, зарывшись в него с головой. Вампир кинул мешок рядом, ещё больше запорошив "тело".

— Берём лошадей и уходим, — скомандовал Ролм, снова исчезая в полутёмном помещении и выходя уже с гнедой мохноногой кобылкой.

— А он? — испугалась Кнеса, опасливо поглядывая на мужика.

— Не бойся, не помрёт, — я пихнул девушку в спину, заставляя двинуться к дверям. — Будет ещё всем знакомым рассказывать, как десяток вампиров вилами уложил. Если, конечно, вспомнит, а не спишет головную боль на похмелье.

— А лошади? — упиралась девушка. — Мы же их, получается, крадём?

Что-то мне подсказывало, что я это переживу. И даже очень. Тащиться пешком по зимнему лесу ничуть не прельщало.

— Берём на время, — с нажимом поправил я, наконец заталкивая её за порог. — Доедем до города — отпустим. Дорогу они прекрасно знают, вернутся сами.

Кнеса вздохнула и сдалась, проходя внутрь и зачарованно поглядывая на белого, как молоко, жеребца в центральном стойле.

Выбрав лошадей, мы осторожно и быстро вывели их из денников, подобрали уздёчки и сёдла, и вежливо прикрыли за собой дверь конюшни, не забыв даже повесить крюк.

Дорога, гораздо более утоптанная и заметная, чем та, которая вела к селу, накатанной снежной колеёй тянулась сквозь ельник, перемежающийся одинокими осинами и соснами.

Ехать оказалось гораздо приятнее и удобнее, чем самим тащиться по снегу, взрыхляя целину. Крепкие и коренастые с коротко остриженными гривами и хвостами, лошади привыкли легко нести на своей спине человека, спокойно следуя его приказам. Я с радостью отметил, что демоны и вампиры в понимании этих лошадей от людей мало чем отличались, поскольку ни беспокойства, ни страха животные не испытывали.

Карты у нас не было, но дорога была одна, проторенная прямиком к городским воротам. А через два часа пути должен был начаться сосновый бор. Шёл уже третий, но бор показываться не спешил. То ли от однообразности пейзажа время слишком растянулось, то ли у дороги всё же было ответвление, тщательно замаскированное снегом, которое мы не заметили, но впереди появлялись только всё новые тёмные ели, с проседями берёз, а они под описание точно не подходили.

Моя кобыла, рыжеватая, со светлыми "чулочками", мордой и ершиком гривы, любопытно косилась на седока, не сбиваясь с шага. Когда ей это надоедало, лошадь начинала тянуться к заснеженным стволам и торчащим из-под снега веточкам, приходилось цыкать. Лошадь тут же настораживалась, гордо выпрямляла шею и, красуясь, выносила меня вперед. Ролм, безучастно смотрящий на дорогу, давно выпустил поводья и мерно покачивался в такт лошадиному шагу. Я в тайне понадеялся, что его коню попадётся под ноги кочка и вампир, не удержавшись, свалится в снег.