Белые хранители

— Будем, — огорчил его Сирн. Демон медленно поводил крыльями, втягивая носом аппетитный запах жареной курочки, доносящийся из большой белёной печи. С неё, из-под пёстрых лоскутных одеял, торчали две лохматые макушки хозяйских ребятишек.

Мужик поморщился, но золотой с лихвой покрывал все расходы, и потому нас вежливо сопроводили в комнату, предупредив, что ужин будет чуть позднее.

Комнатка была маленькая, холодная. Печь давно не подновляли, побелка кое-где отваливалась целыми пластами, а по трубе бежала извилистая трещина. Рядом в берестяном коробе лежала стопка наколотых дров. Римм тут же начал разводить огонь, и вскоре мы совсем согрелись, даже жарковато стало. Каплей дёгтя стали едкий дым, который просачивался в трещину и утренним туманом повисал над потолком, и, как ни странно, ужин.

Принесла его хозяйская жена. Не в пример мужу крупная и бойкая тётка, она бухнула гружёный поднос на стол, окинув нашу компанию строгим взглядом.

На пороге она обернулась, зыркнула почему-то на меня и пригрозила:

— Смотрите у меня! Чашки побьете…

Что нам за это будет, мы так и не узнали. Тётка, посчитав свой долг выполненным, с чистой совестью хлопнула дверью.

От стола раздался тоскливый стон Сирна: на подносе обнаружилось целое блюдо замешанных на кислом тесте оладьей, кувшин с молоком и чашка со сметаной. Кружки нам, по мнению тётки, были совсем ни к чему. Дразнящий запах курицы просочился под дверью и дивным благоуханием разлился по комнате, прибавив мрачности и так не радостным лицам.

— Хорошо, что у тебя были с собой деньги! — заметила я, обращаясь к Ролму.

— Ну да, — протянул вампир, вытаскивая ещё несколько монеток. Медных. — Хорошо, что я умею создавать качественные иллюзии!

— Ты что, расплатился медью?!

— Ага.

— А если он заметит? — содрогнувшись, я представила, как разгневанный селянин под покровом ночи протыкает невежественных гостей любимыми вилами.

— Не заметит, — спокойно пожал плечами Сирн. — Он уже и на зуб пробовал. Зато какой вежливый сразу стал! Ещё бы еды нормальной принёс.

— А чем тебе эта не нравится? — искренне изумился Римм, уминая уже вторую оладушку. — Офень фкусно!

Сирн только фыркнул. За окном раздался тоскливый вой не то собаки, не то забежавшего в село волка, "оживляя" и без того не очень-то приятную обстановку. Сиелла зябко поёжилась.

— А нам среди людей точно безопасно находиться?

— Не безопаснее, чем где-либо ещё, — философски ответил Ролм, тоже отведывая кушанья. — Но искать нас тут вряд ли станут. А понять, что мы вампиры, ни один человек не сможет, если он только не маг. Разве что заподозрят аристократическое происхождение.

Вампир обвёл нас взглядом, потом вытащил из ножен на поясе короткий нож и, зажав в кулаке свои волосы, одним махом срезал длинный хвост, оставив две ладони длины.

Сиелла ахнула, я поперхнулась. Римм замер с не донесённой до рта, щедро сдобренной сметаной, оладьей.

— Вот, — вампир невозмутимо бросил обкорнанное в печь и отряхнул руки. — Осталось прикупить одёжку попроще и потеплее и никто ничего не заподозрит. Теперь ты, — он протянул нож Сирну.

Демон на него даже не глянул.

— Сирн!

Демон презрительно посмотрел на нож, потом на вампира.

— Я не собираюсь обрезать волосы, — отчеканил он. — Если подобная дурь пришла тебе в голову, я вовсе не обязан её повторять.

— Это для нашей же безопасности! — возмутился Ролм.

— А с крыльями что прикажешь делать? — едко спросил Сирн. — Тоже обрезать?

— Спрячем под плащом, — нашёлся Ролм.

— Вот и волосы под капюшоном спрячу! — отрезал демон, цапая из-под носа у Римма оладушек и целиком запихивая в рот.

— Ну и ладно, — Ролм вздохнул и, смирившись, к моей радости спрятал нож. А то, чего доброго, и нас с Сиеллой заставит волосы обрезать.

Поужинав, парни занялись приготовлением постели. Нам с Сиеллой галантно предоставили печь, но мы живо отказались. Только что растопленная, она была ещё слишком горячей. Да и матрас там был только один, узкий и промятый, набитый прошлогодним сеном. На полу разложили другие: пошире и потолще. И пахли они, честно говоря, не мышами, а пряными луговыми травами. Покрывала были жёсткие и колючие: войлочные, из овечьей шерсти. Сиелла предпочла заснуть в обнимку со своим вампиром. Оно и понятно, так теплее, да и приятнее.

Мне досталось место между демоном и рыжеволосым вампиром. Я всё никак не могла уснуть: матрас шуршал, покрывало кололось. В углу скреблась и точила зубы бодрствующая мышь. Когда я устала ворочаться, все уже спали.

За стеной уже довольно давно выли коты. Сцепились за территорию или за самку. Хотя и не сезон, вроде. Сон пропал окончательно. Я осторожно вылезла из-под покрывала, едва не наступив на Римма, спящего в обнимку с найденной меховой шапкой, изрядно побитой молью. Вышла из комнаты. Постояла в сенях, разглядывая чуть поблёскивающее в темноте кольцо от крышки погреба, а затем подошла к главному входу и осторожно приоткрыла дверь.

И замерла. Коты перестали выть. Точнее, кот. В пятне лунного света, на голубоватом снегу, стояла вылепленная из мрака фигура пса. В пасти безжизненно болталось кошачье тельце. Пёс чуть повернул голову на скрип, и я в ужасе уставилась на два фосфоресцирующих зелёным огонька. Не помню, как захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. Сердце колотилось у самых рёбер, дико, размашисто. Страх затопил с головы и до пят, заставив оцепенеть.

Так вот какой "пёс" там выл. Нежить, охочая до кошек, когда-то действительно бывшая псом. Не брезгующая иногда и людьми, не способными оказать сопротивления. А черепушки то, развешанные на деревьях не особо помогают. Я нашарила в темноте засов и задвинула его.

"А почему он вообще не был заперт?" — вспомнила я. Дверь то вовнутрь открывается! И в нашу комнату тоже. Я толкнула дверь, ведущую в хозяйскую спальню, и скрипнула зубами. Она была заперта изнутри. Уж не знали ли хозяева про гуляющую в округе нежить? И не решили таким образом избавиться от неприятных гостей, которые, впрочем, расплатились полновесным золотом? Ведь кто знает, может, у гостей ещё целый мешочек ценного металла в кармане припрятан!

Эх, Ролм! Лучше бы ты действительно медью расплатился!

Сирн

Утро встретило многоголосым кукареканьем по всему селу. Хвостатые будильники буквально надрывались, соревнуясь пением с соседями. Осторожно скрипнула дверь — в комнату боязливо заглянул хозяин. И тут же прянул назад, заметив наши помятые лица. Я сдвинул брови и довольно грубо ляпнул:

— Завтрак тащи.

Селянин вытаращил глаза, но тут же скрылся за дверью. Минутой позже оттуда донеслись возня и перестук, затем короткий, сдавленный стон и звон разбившегося горшка.

Вампиры заинтересованно вытянули шеи, ожидая продолжения, но его не последовало.

Кнеса вылезла из-под покрывала, странно косясь на дверь и приплясывая.

— Ты чего?

— Туалет во дворе, — нехотя созналась девушка.

— И что? — не понял я.

— Жду, когда рассветёт.

— Зачем?

Кнеса скривила губы, но объяснять не стала. Постояла ещё не много, страдальчески морщась. Потом решилась и бочком проскользнула в сени. Почти сразу же там раздался отчаянный мявк, дверь в комнату снова отворилась, пропуская давешнюю тётку с подносом и тощего рыжего кота, молнией скользнувшего у неё из-под ног. Тётка брякнула поднос на стол так, что нарезанный ломтиками хлеб чуть не выпрыгнул из чашки, забрала вчерашний кувшин и, выдернув из-под Ролма изрядно помятую меховую шапку, удалилась. Кот напротив: шмыгнул на печь, зашуршал матрасом и боязливо уставился на нас жёлтыми глазищами.

Сиелла потянулась было его погладить, но кот шарахнулся от руки, как от раззявленной пасти и забрался ещё выше, на мешок с сушёными яблоками, не переставая таращится на нас.

— Может, ему молока налить? — жалостливо покосилась на кота Сиелла. Хозяйка оставила на столе целый кувшин.