Школяр

Это был неурочный визит, и г-н Клемент возможно будет недоволен, только он сам назначил встречу на завтра, а «завтра» уже наступило. Пока Филь раздумывал стучать ему или так открыть, в коридоре, морща нос, показался г-н секретарь. Он выглядел изможденным.

— Что ты тут делаешь? — спросил он и, не дожидаясь ответа, отворил дверь перед Филем. — Заходи, коли пришел!

В кабинете, который и в дневном свете выглядел мрачно, из освещения горела одна бочка. Г-н секретарь с ненавистью скосился на неё и плюхнулся в кресло за большим столом. Филь уселся напротив по его молчаливому приглашению.

— Как я устал, — проговорил г-н Клемент, с силой потирая свой лоб длинными костлявыми пальцами. — Я устал впустую тратить свое время! — Он поднял на Филя печальные глаза. — Ты ведь тоже пришел тратить мое время? А знаешь, что с момента твоего появления в Новом Свете я истратил на тебя больше часов, чем на любого другого человека в Империи, исключая императора? Ты сидишь в кресле, в котором люди обычно сидят на самом краешке, и ты даже не подаешь больших надежд, ты просто чрезмерно деятельный, а потому я вынужден тратить на тебя время. Где вас только таких делают?

Он опять неприязненно скосился на сей раз на раздвижную стену между его и императорским кабинетом, и Филь догадался, что эта короткая речь имела отношение к Флаву.

— Посередине ночи! — обхватив себя за голову, простонал г-н Клемент. — Без обсуждения, без предупреждения, самолично выставив охрану, которую лишь чудом не поубивало, поставил на ноги весь город потому, что ему не нравилась эта башня и он хотел проверить одну идею… Ну, хоть жену с новорожденной дочерью хватило ума отправить в Хальмстем!

«Руфина в Хальмстеме!» — обрадовался Филь, которому всё равно надо было ехать туда, но при мысли о том, что кроме Лентолы, её муженька и строителей там никого нет, у него портилось настроение. А у Габриэль два оставшихся месяца лета уже были расписаны визитами по Кейплигским подружкам.

— Итак, зачем явился, рассказывай, — обратился г-н Клемент к Филю в своей обычной манере.

— Вы сами назначили мне встречу на завтра… то есть на сегодня.

— Ах да, — сказал г-н Клемент и кивнул на раздвижную стену. — Это не ко мне, это к нему. Он хотел поручить тебе что-то в Хальмстеме, кроме обычного наблюдения за строительством.

В коридоре послышался развеселый свист, хлопнула дверь, потом другая. Г-н Клемент привстал с кресла и прислушался.

— О, явился… Сиди здесь! — приказал он и выскользнул в раздвижную дверь.

Филь немедленно приложил ухо к оставшейся тонкой щелочке. Знакомый возбужденный голос императора проговорил:

— Клемент, вы проиграли, с вас золотой! Я обещал, что смогу в одиночку развалить Западную, и я её развалил. Я говорил, что эта башня построена как попало, не лучше моста, который рухнул под солдатами де Хавелока. Как она тряслась, Клемент, когда отстреляли все мортиры, вы бы только видели!

— Мы слышали, — раздался удрученный голос господина секретаря. — Скажите, сир, а почему это надо было устраивать глубокой ночью?

— Так я лишь к полуночи закончил обвязывать всё запальным шнуром! Кому еще я могу доверить такую работу? Вот отыщете мне в Алексе пару талантов, я пристрою их к делу!

С заметной неприязнью г-н секретарь ответил:

— Один из них, сир, дожидается вас в моем кабинете, ваш… э-э… родственник.

— Какой родственник, у меня нет никаких родственников, — удивился Флав. — А, подождите, это тот, на чьи деньги мы строим Хальмстем? Тогда зовите его сюда!

— Тот самый, которому в 14 лет приспичило жениться в Алексе.

Уши Филя запылали огнем. Он догадался, что слухи о его весенней лихорадке дошли до г-на секретаря. «Старый хрыч! Совсем не так всё было!» — едва не закричал он.

Флав задумчиво произнес:

— Ну так он или дурак, или, что вероятнее, только что вступил в пору юношества. Вы же не собираетесь наказывать его за это?

— Сир, таких, как он, у нас полная Алекса, — угрюмо заметил г-н секретарь. — Однажды они там все переженятся или поубивают друг друга, но результат один: их родные явятся сюда и выставят нас вон. И будут правы.

— Клемент, этот год завершился благополучно, и в остальные будет так же!

— Сир, не в этом, так в следующем, не в следующем, так на третий год. Когда им всем исполнится по шестнадцать, в Алексе разразится ад, поверьте моему слову. Эту силу не дано обуздать никому, и вы не найдете другую школу в обоих мирах, где рискуют играть с ней.

Флав бросил сердито:

— Клемент, почему вам надо всё время каркать? Дайте мне закончить эксперимент, потом судите!

— Я не могу запретить вам, сир, но учтите, что последствия этого эксперимента падут на вас одного.

— Клемент, я сделал всё, что возможно! У меня в Падуе не было такого плотного расписания, как у них, плюс я вынудил их передвигаться исключительно бегом, чтобы везде успевать. Они неизбежно должны выматываться к концу дня, какие еще меры я могу предпринять?

— Разделите их, сир, и нужда в этих мерах отпадет.

— Клемент, у меня нет для вас второй Алексы, — отрезал Флав. — Зовите сюда этого жениха, я сейчас буду вынимать из него душу!

Переполненный мыслями Филь ступил в залу с мозаичным паркетом, где было три высоких настежь открытых окна, за которыми стояла ночь. Залу освещала та же бочка, только с тремя трубками, изогнутыми трезубцем.

Посередине залы у огромного стола, усыпанного бумагами, закрутив ногу за ногу и сцепив руки за спиной, стоял император. Будь у него не столь угрюмый вид, Филь бы улыбнулся: низенький, полный, круглолицый Флав был весь грязный, усыпанный пылью от сапог до темных кудрявых волос, сильно тронутых сединой.

— Иди сюда! — зловеще проговорил он и, вытянув руку, на которой не хватало двух фаланг безымянного пальца, постучал указательным пальцем по лбу заробевшего Филя. — Запомни, дубина! Станешь еще брачеваться в Алексе, я изыму тебя оттуда и пошлю в место, куда даже твой сундук откажется следовать за тобой, не то что жена. У тебя есть время осмыслить это до того, пока тебе не исполнится шестнадцать. А то я махом мобилизую тебя на службу империи! Клемент, у меня же есть такое право? — поинтересовался он у стоявшего поодаль г-на секретаря.

— Достаточно будет выпустить Срочное Требование, сир, — подтвердил тот, недобро осклабясь.

— Ну, ты слышал, — сказал император и уже добродушным тоном осведомился у Филя: — Как там поживает Железная книга?

Чуть не забыв, что с этим вельможей нужно держать ухо востро, Филь мигнул:

— Какая Железная книга?

Император удовлетворенно похлопал его по плечу:

— Вот так и говори! А теперь скажи, когда ты едешь в Хальмстем?

— Э-э, — протянул Филь, пытаясь угадать намерения Флава. — Завтра?

— Сегодня. Я не хочу, чтобы этот замок еще раз упал кому-нибудь на голову, поэтому блоки там скрепляют раствором по моему рецепту. Сегодня туда отправится очередная партия с ингредиентами, поедешь с ней, изучишь технологию и будешь контролировать толщину растворного шва, чтобы никто не вздумал экономить, а то архитектор жалуется, что у него нет времени. И чтобы был здесь в шесть утра, ни минутой позже!

Филь в ответ истово закивал.

— Молодец, — похвалил его император и ухмыльнулся. — Передавай привет Мастеру де Хавелоку. Этот служака научит тебя любить Алексу!

Так вот в чем причина нашей бесконечной беготни по Алексе, думал Филь, возвращаясь домой, лавируя в темноте между прибывающими к замку зеваками и стараясь, чтобы на него самого не капнуло с факелов. А он-то, дурачина, считал, что это от плохого знания Флавом бывшей тюрьмы! Поверил на слово, остолоп, что нельзя было по-другому!

Филь покрутил план Алексы в голове и усмехнулся, поняв, что их обвели вокруг пальца: стоит поменять местами мужской дормиторий с профессорским жильем, как расстояния укорачивались вдвое, и бежать бы пришлось только до лекционной Роланда. Да, вовремя он подоспел сегодня к кабинету Клемента. Как много интересного он узнал!