Биологическое оружие деревни Ночи (СИ)

- Хане, что это ты прячешь в рукаве?

- Тебе показалось,- хитро улыбнулся Хане и отсел подальше. Он своё дело сделал.

- Риса, дай!

- Хаширама-сама, вы просите слишком многое! – Рисаимин отчаянно краснела и пыталась отодвинуться от Шодай Хокаге..

- Ну, Риса, я имею на это право. Я помогал тебе больше трёх месяцев задаром, и прошу самую малость!

- Хаширама-сама, это уже третий раз за последнюю неделю, а у меня ведь жених есть, он всё чувствует.

На них недоумённо косились все в помещении.

- Ну пожалуйста! – Хаширама прибегнул к «Кавайные глазки-но-дзюцу», и Рисаимин не выдержала. «Ладно, но это будет последний раз!»

- Хорошо, Хаширама-сама, но это будет последний стриптиз в этом году.

Тут другие тоже зашевелились и придвинулись поближе. Минато судорожно начал завязывать себе глаза, чтобы не получить потом по морде от жены, но уходить на другой конец комнаты не собирался. Хаширама создал деревянный шест, Рисаимин грустно вздохнула и закрыла глаза. И так уже в третий раз.

- И так уже в третий раз,- меланхолично сказал Шикамару, глядя на злящегося Чоджи.

Комментарий к Хочу замуж! (с) Дарека. Я уезжаю на месяц в Германию, глав до возвращения не будет. Совсем. Может, хоть так отзывов прибавится...

====== Перед боем, или “Откуда взялась Широу”. ======

«Интересно, а почему меня так легко развести на стриптиз?» – думала Рисаимин, медленно снимая лифчик.

Стояла полная тишина. Изредка, когда Рисаимин выделывала ну очень откровенный пируэт, слышались тихие вздохи и хрипы. Какую музыку слышала в этот момент Рисаимин, можно было понять по танцу. В голове Рисаимин проигрывались красивые композиции, услышанные когда-то или придуманные на месте, потому что её единственной любимой песней была и оставалась колыбельная Экирей. А под неё, увы, не потанцуешь стриптиз.

- О Ками, вот это сиськи…- слышит Рисаимин тихий восхищённый шепот. Играй сейчас музыка, она бы его не услышала, но в полной тишине шепот казался раскатом грома. Это не сдержался Суйгетсу, как Риса догадалась. Почему-то ей было приятно слышать такое лестное мнение о собственном теле, пусть и от постороннего.

Известно: чем больше грудь у синоби, тем тяжелее стать сильным воином. ТенТен, Сакура, Каруи…они быстро добились многого из-за маленькой груди. Другим было тяжелее. Рисаимин, например, разучилась отжиматься уже к четырнадцати, когда грудь перевалила за третий размер. Хинате тоже было тяжело, очень тяжело – техники её клана основаны и на ловкости, и на быстроте, а оба параметра снижаются из-за пышных форм.

Рисаимин не была синоби. Она была биологическим оружием, а её физическая привлекательность – ещё одна часть её силы. Хорошо, что природа наделила её пышными формами, потому что мужчинам это нравится. Да и некоторым девушкам тоже.

Итак, лифчик в сторону, все в восхищении, и Рисаимин переходит к главному пункту стриптиза. Она выгибается назад, приседает, а потом медленно поднимается, немного виляя бёдрами…

Резинка трусов знакомо оттягивается, и слышится шелест купюр. Понять, кто её щупает, невозможно, так-как народу здесь много. Вслед за первой рукой деньги опускает вторая, потом третья рука, четвёртая…и так семь раз. Кружевные трусы потянуло вниз от тяжести денег.

Рисаимин тяжело вздохнула и открыла глаза. На неё с минимального расстояния пялились много-много глаз. В сторонке сидели только Орочимару и Саске. Минато тоже сидел в сторонке, но лучший вид, похоже, открывается именно с его места, поэтому он в самом центре мини-толпы. Рисаимин поднимает с пола лифчик и одевает его к неудовольствию всех. Только после этого Минато снимает повязку с глаз и облегчённо вздыхает – его совесть перед женой чиста, он ничего не видел. Только щупал, а это не считается.

- Деньги оставь себе, после войны пригодятся,- поспешно сказал Хирузен, видя, с какой неохотой Рисаимин достаёт из-за спины купюры.

- Если пригодятся,- поправил Тобирама,- Шанс, что Мадара подставится ей, очень мал. Ещё меньше, чем вероятность возрождения Кагуи.

Если бы эту фразу слышал Зецу, он бы со смеху помер. Тобирама, сам того не подозревая, предрешил исход войны. И приободрил Рисаимин, пусть ещё не понял этого.

- Хахах, племяшка отжигает! Был бы я там, тоже бы ей денег дал.

- Она твоя родственница, как у тебя язык не отсохнет такое говорить!

- Не~е, гадкий Каручи, я старый мёртвый человек, мне всё можно!

- Тебе же не больше тридцати!!!

- Да, я неплохо сохранился.

Время шло, война шла. Уже пять часов Рисаимин сидела и ждала своего звёздного часа. Хокаге знакомились и рассказывали друг-другу истории из жизни. Орочимару слушал рассказ Кабуто о жизни. Джуго, по-видимому, медитировал, а Суйгетсу слушал Каге. Саске сидел и думал. Рисаимин же просто ждала своего времени.

«Хочешь умереть?» – спросила Широу.

- Нет. Но если другого выхода не будет, я и на это готова.

«Я хочу рассказать тебе кое-что…»

«…Не было вначале ни страха, ни боли, ни людей. Там, где жила Широу, было темно, сыро и тихо. Она жила одна, не было в мире никого подобного ей. Деление простейшей бактерии дало сбой, теломеры не разъединились, а процесс вскоре повторился ещё раз. И ещё раз. Бактерия увеличилась до размеров грецкого ореха, и только после этого процесс замер. Там, где она жила, всё было наполнено странной силой, давшей ей подобие разума.

Широу не имела ни имени, ни речи, ни способов передвижения, ни желаний или целей. Она поглощала питательные вещества из окружающей её среды. Это длилось много, очень много лет, пока однажды пища не закончилась. Водоём, где жила Широу, пересох. Тогда бактерию проглотила цапля. Именно тогда же Широу поняла, что может контролировать столь глупое создание, посылая импульсы энергии в мозг. Несколько лет Широу питалась содержимым желудка птицы как умный паразит, давая питаться и цапле, и себе. Так продолжалось долго, Широу смогла подчинить себе все процессы в этом организме. Она видела то же, что видела цапля, слышала то же, чувствовала то же. Но Широу не могла справиться с естественным процессом самоуничтожения организма. Ослабленную цаплю съела лиса. Процесс повторился. Именно тогда Широу увидела человека.

Широу никогда ранее не видела людей. Человек поймал лису и принёс её домой. Он зажарил её и накормил ею свою семью. Сам он съел лисий желудок, где была чуть живая Широу. Той же ночью она попыталась взять над ним верх…но его воля была сильнее её воли, и человек победил. Это был один из Экирей, и жил он при Рикудо Сеннине.

Прошли годы. Человек стал одним из последователей Хагоромо. Мудрец узнал о бактерии и научил Экирей использовать её. Широу же стала симбионтом. Она получала один процент от пищи носителя, позже научилась с ним разговаривать телепатически. Трупной бактерией её начали называть, когда однажды она заставила своего хозяина отправиться на кладбище и разрыть свежую могилу, после чего произвела первое Канкиншоу. Вкус мёртвой человеческой плоти понравился Широу, но она не убила собственного хозяина и его родню, а направила его на войну. Нейрогуморальной и чакро – регуляцией она добилась огромных запасов чакры носителя, замедлила процесс старения, дала красоту и силу.

Но люди смертны. В пылу боя носитель был убит. Широу немедленно поглотила его тело, оголив до костей, и необычайным усилием воли подчинила-таки разум убийцы, заставив проглотить её, не жуя. Затем она довела его до стана Экирей и уничтожила изнутри. Дочь погибшего стала следующей носительницей Широу, она дожила до ста лет, оставив после себя тринадцать детей, из которых до совершеннолетия дожили пятеро – род Экирей был проклят судьбой. Младший из пятнадцати живых внуков стал следующим носителем.

Шли столетия. Род Экирей перешёл на сторону Сенджу в вековой войне с Учихами. Предводитель Экирей всегда был носителем Широу. Но род вымирал. Часть умирала в боях, часть настигало проклятие. Один ребёнок из пяти не доживал до десяти лет, ещё двое умирали до совершеннолетия. Широу внушила Хане, которому на момент соединения было всего два года, мысль о создании деревни Ночи, где род Экирей сможет возродиться, где не будет войн и смертей, где дети доживут до совершеннолетия и продолжат род. К сожалению, Хане поведал эту идею не своим детям, а своему племяннику. Шло время, Хане умер от старости, но Широу не получила нового тела – её спрятали в банке с питательным раствором и заморозили. Изредка её подселяли детям, дожившим до двадцать восьмой модификации, но ни один из них не выживал – от голода Широу выпивала все их запасы энергии, которой у них и так не было.