Оскал Фортуны. Трилогия (СИ)

– Не смей трогать брата! – прохрипел Тусет.

– Сделай то, что тебя просят.

– Да как я это сделаю! – закричал жрец.

Незнакомец взмахнул дубинкой.

– Тихо!

– Как я отдам то, чего у меня нет? – понизил голос старик. – Просто нет! Понимаешь? Не веришь? Убей меня! Тогда те, кто тебя послал, будут спокойны. Но не трогай брата! Заклинаю тебя Осирсом и Исид!

– Вспоминай эти слова всякий раз, прежде чем будешь открывать рот, – проговорил незнакомец и скрылся в темноте сада.

– Кто здесь? – услышал жрец голос Анукрис.

Бывшая служанка торопливо шла по дорожке, держа над головой тусклый светильник.

– Господин! – вскричала она, заметив стонущего Тусета. – Что с тобой, господин?

Девушка помогла ему подняться.

– Что ты здесь делаешь? – спросил жрец.

– Ищу тебя, – ответила Анукрис.

– Но гости…

– Гости разошлись, – она поморщилась. – Небраа спит, а со слугами управится Мерисид.

Вдруг девушка нахмурилась.

– У тебя кровь на лице!

– Пустяк, – отмахнулся Тусет. – Скажи, кто убил мою Нефернут?

– Не знаю, – ответила Анукрис. – Но не Алекс.

– Я слышал, у него случилось помрачение рассудка, – жрец вытер лоб и посмотрел на окровавленную руку. – Такое, как у вас с Треплосом в Нидосе.

– Его не было в твоем доме, когда убивали, – она замялась. – Слуг.

– Откуда ты знаешь? – жрец нахмурился и тут же зашипел от боли.

– Алекс сам попал в ловушку у канала и едва остался жив.

Тусет удивленно посмотрел на нее.

– Где он?

– Не знаю, – ответила Айри. – Но скоро буду знать.

– Нам нужно о многом переговорить, – сказал жрец.

– Только сначала нужно перевязать тебе голову, – чуть улыбнулась Анукрис.

Лодка Небраа представляла собой узкую пирогу, выдолбленную из цельного ствола дерева. На носу и корме задирались вверх закрученные кольцом рыбьи хвосты. Александр кулем свалился на дно, и облегченно вздохнув, вытер пот. Вода в канале стояла низко, и, улегшись, юноша оказался защищен от нескромных взглядов с берега причалом, поднимавшимся сантиметров на тридцать над бортом.

Теперь его могли заметить только с воды. Чтобы хоть както спрятаться, он прикрыл себя циновкой, так кстати оказавшейся в лодке. Завершив маскировку, Алекс высыпал из сумки грязносерые, тяжелые камни и принялся искать средство для скорейшего заживления ран. Кряхтя и морщась, срезал пропитанную смолой тряпку, обнажая крышку золотого флакона со знаком сломанной стрелы. Нацедил из бурдюка вина в медный стаканчик, добавил каплю густой темновишневой жидкости с запахом гвоздики и медленно выпил.

Теперь осталось только ждать. Порезанные руки его мало беспокоили, а вот рана в боку болела все сильнее. Скоро парню стало казаться, что под кожей у него поместили горячий уголек. Александр перевернулся на спину, затем вновь на бок и опять на спину. Боль становилась невыносимой. Чтобы не закричать, он вцепился зубами в кожаный браслет и тихо завыл не в силах терпеть муки молча.

Вдруг в истерзанное страданием сознание ворвался дробный топот. Ктото быстро бежал к причалу. Юноша нашарил рукоятку меча.

– Алекс! – услышал он знакомый голос Мерисид. – Ты здесь?

Он выплюнул изжеванную кожу, и прохрипев:

– Тут, – откинул циновку.

С причала на него смотрели большие, покрасневшие от слез глаза девушки. Оглянувшись, она спустилась в лодку и стала торопливо её отвязывать.

– Что случилось? – тревожно спросил Александр.

– Нефернут убили, – дрогнувшим голосом ответила Мерисид, отодвигая его в сторону.

Парень вскрикнул.

Она вытащила изпод него длинное весло.

– И всех слуг тоже.

– …да как больно то! – прохрипел Алекс, не в силах сдержать хлынувшие слезы. – Кто?

– Ты!

От удивления парень на миг забыл о боли.

– Кто?! – переспросил он, вытаращив глаза.

– Ренекау сказала, что Алекс сошел с ума и всех убил, – стоя в середине лодки, танцовщица ловко гребла одним веслом.

– Вот… сука! – грязно выругался Александр. – Вот… врет!

– Знаю, – не глядя на него, проговорила Мерисид. – Иначе я бы тебе не помогала.

– Убью…гадину!

– Не нужно, – покачала головой девушка. – Она уже мертва.

– Как так? – еще больше удивился юноша.

По мере того, как заплаканная танцовщица рассказывала, боль возвращалась, ему пришлось прилагать огромные усилия, чтобы вслушиваться в её слова.

– Ренекау сказала слугам соседей, что это сделал я? – уточнил Алекс.

– Да, – подтвердила Мерисид.

– Дождалась этого, – он поморщился, стараясь отвлечься от пожара, разгоравшегося в боку. – Старшего мождея и повторила ему то же самое?

– Моотфу так сказал, – не глядя на него, кивнула девушка.

– А потом наша… – Александр употребил непереводимое русское слово и торопливо пояснил для собеседницы. – Лгунья. Умерла, так?

Мерисид натянула на него циновку.

– Да. Впереди лодка. Не высовывайся.

– Тогда этот Моотфу её и добил, – сделал вывод Алекс. – Чтобы никто не узнал правды.

Его лодочница молча работала веслом. Юноша прикрыл глаза. Сквозь дырки между размочаленными стеблями тростника, из которых была соткана циновка, солнце било прямо в глаза, и они слезились то ли от яркого света, то ли от невыносимой боли.

– Не могу поверить, чтобы он мог такое сделать с Нефернут, – нарушила молчание Мерисид.

– Они были любовниками? – спросил Александр, отодвигая край циновки с лица.

– Откуда ты знаешь? – танцовщица перестала грести.

– Догадался после твоих слов, – ответил юноша и, меняя тему, спросил. – Куда ты меня везешь?

– Анукрис просила тебя спрятать, – сказала танцовщица, вновь начиная работать веслом. – Есть место, где ты сможешь отлежаться.

Алекс вспомнил разговор, подслушанный под окнами комнаты Нефернут. Не понятно, почему вдруг Мерисид решила помочь той, кто украл у неё "пивобрюхого" Небраа.

"Что если эта балерина везет меня прямо в могилу?" – подумал Александр. Бок жгло чуть тише, зато он чувствовал, как поднимается температура. Плюнув на осторожность, юноша прямо спросил:

– Зачем ты мне помогаешь?

Первый раз за время их плаванья Мерисид посмотрела ему в глаза.

– Ты не виноват в их смерти. Я это знаю, и если тебя убьют, на моей душе будет тяжкий грех. И еще меня очень просила Анукрис.

"Интересно, – парень закрыл глаза. – Что ты потребовала от неё за свою помощь? Золото? Или возможность быть рядом с любимым жиртрестиком?"

– Я оставлю лодку у старого причала возле кладбищенской ограды храма Сета, – вновь нарушила молчание девушка. – Там редко кто ходит, после того как заложили южные ворота. А завтра после праздника поплывем в другое место.

"Если я доживу до завтра", – с тоской подумал Алекс.

– Из лодки не выходи, – продолжала давать инструкции танцовщица. – Тут по берегу иногда кладбищенская стража шатается. Ну и опасайся крокодилов. У тебя есть еда?

– Мне хватит, – заверил её Александр, не открывая глаз.

Легкий толчок оказался для него полной неожиданностью.

– Приехали, – тихо сказала Мерисид.

Она чтото делала, но юноше было уже все равно.

Вдруг ему на лоб легла узкая прохладная ладонь.

– У тебя сильный жар! – вскричала девушка.

– Пройдет, – прохрипел Алекс.

– Жди, – решительно заявила Мерисид. – Я принесу лекарства.

Раздался плеск, шорох травы, треск сучьев. Александр приподнял голову. Лодка стояла у маленького полуразрушенного причала из тонких, даже на вид гнилых жердей. Берег покрывали густые заросли тростника и кустов, сочно зеленевших под ярким солнцем. В сплошной стене еле угадывался след заросшей тропинки. Чуть дальше виднелся верх стены из потрескавшегося кирпича. С легким стрекотом на борт приземлилась большая суставчатая стрекоза и уставилась на парня огромными блестящими глазами.

Александр поправил под головой сложенную куртку и прикрылся циновкой. Его начинало знобить. "Надо же, как меня развезло, – думал он сквозь глушившую мысли головную боль. – Вот тебе и волшебные капли Энохсета. Надул, старый козел!"