Красная угроза (СИ)

 -Рад представить вам командира Эрекке, моя королева, - серьезно сказал Коктон. Я помнила все то, что он рассказывал об этой девушке. В его аквамариновых глазах действительно читалось неподдельное обожание, когда он смотрел на Эрекке.

 -Рада, наконец, с вами познакомиться, - улыбнулась я, протягивая девушке ладонь. Эрекке удивилась, но почтительно пожала протянутую руку. Видимо, не такой приветливой она представляла себе меня.- Ворн много о вас рассказывал. – Девушка мгновенно вспыхнула, словно подожженная свеча. Краска залила её до ушей, она смущенно опустила свои пушистые ресницы.

 Коктон тоже сконфужено улыбнулся, но все-таки больше гордился своей любимой, чем смущался её.

 -Эрекке является командиром вашей стражи, моя королева, - официально сказал Коктон.- Собственно, вот и личная стража будущей королевы Эверин.- Услышавшие это солдаты мгновенно построились в одну линию, вздернув подбородки.

 Я удивилась тому, что все стражники были очень молоды, среди них не нашлось даже тех, кто носил бы бороду. Но я доверяла опыту Коктона, и если он решил, что эти солдаты наиболее годны дл того, чтобы служить в моей страже, значит, так оно и есть. Ведь Силенс не раз полагался на чутье юного капитана, и Ворн ни разу не заставил пожалеть об этом.

 -Все, кто стоит перед вами, моя королева, служили вместе со мной в Южном гарнизоне. – Коктон посерьезнел, то же самое произошло и с Эрекке. Судя по всему, слава этого гарнизона дается им всем очень тяжело. – И, хочу отметить, многие провели со мной бок о бок в боях не один год, миледи. Может, мы молоды телом, - проникновенно сказал Ворн, - но наша душа давно уже в кровоточащих ранах. И мы рады служить вашему величеству. – Капитан церемониально опустился на колено, мне до отчаянья хотелось его остановить.

 -Клянусь служить вам до последней капли крови, - торжественно и тяжело произнес Коктон. Остальные солдаты повторили в точности его действия, я слышала хриплый голос Эрекке, который вторил мужским словам, но сама могла видеть только лицо Ворна, который серьезно смотрел на меня снизу вверх. Как же это было тяжело, в очередной раз понимать, что эти люди скорее умрут сами, чем позволят это сделать мне.

 Тяжесть груза и ответственности легла на мои плечи, но я не успела что-то ответить. В главные ворота ворвался гонец. Он ехал во главе колонны всадников, я без труда узнала лошадей из домашней конюшни. Герцогиня Фунтай все-таки пожелала приехать на похороны мужа.

 Герцогиня ехала верхом, что для нее было просто вопиюще дико. Я глубоко вздохнула, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле, как кровь приливает к голове и оглушительно стучит в ушах, лишая меня всякого подобия ледяного спокойствия.

 Пока Шолд помогал матери сойти с седла, на крыльце показался хмурый Силенс, которому, судя по всему, срочно доложили о прибытии герцогини в Дейст. Следом за ним размашисто шагал Бииблэк, который за последние часы постарел на пару лет. Что творилось с капитаном стражи до сих пор оставалось загадкой. Моя мать ищущим взглядом скользила по двору.

 -Герцогиня Фунтай! – приветствовал Силенс, сдержанно кивая моей матери. Женщина взволнованно вцепилась в рукава его камзола. Принц сконфуженно от нее отстранился, прекрасно зная о моем секрете. Муж предполагал, что нам будет сложно выдавать себя за скорбящих людей, когда мы знаем, что он был предателем.

 Я неспешно подошла к процессии, которая образовалась возле ступеней во главе с моей матерью, и, протискиваясь сквозь толпу, встала по правую руку от принца. Герцогиня, казалось, меня совершенно не замечала.

 -Где мой муж? Ваш гонец наверняка что-то напутал? – надрывно закричала она, вращая глазами, как бешеная сова. Бледность ее щек поражала, даже отсутствие обычно тщательно уложенной прически свидетельствовало о том, что герцогиня действительно собиралась в спешке.

 -Герцогиня, прошу вас, держите себя в руках, - осторожно начал принц, тщательно подбирая слова.- Ваш муж убит врагом.

 Мать побледнела, закрыв рот рукой. Ее глаза слезливо заблестели, ее личный слуга незаметно подошел сзади, готовый к тому, если матушке вдруг вздумается упасть в обморок. Жители резиденции Фунтай качали головами, будто не веря в слова будущего короля. Всем им будет не хватать герцога, все-таки назвать отца никудышным правителем нельзя. Он и вправду сделал многое для своего герцогства. Вот только неразрешенным останется вопрос – хорошего или плохого?

 -Как? – тяжело выдохнула матушка, наконец, совладав с тем комом, который встал у нее поперек горла.

 -Его убил один из приближенных Правителя Красной страны, - грозно сказал Силенс, стискивая зубы. Он должен был производить впечатление невероятной злобы, которую теперь испытывает к своему врагу. Ведь они убили его герцога. Я горько усмехнулась, отворачиваясь, чтобы не видеть перекошенное лицо матери. Не думаю, что смогу сказать ей хотя бы слово. Совесть будет пакостливо царапать меня изнутри.

 Герцогиня благодарно оперлась о руку, поданную слугой. И попыталась утереть наступающие слезы. Закапал мелкий дождик.

 -Буквально с минуты на минуту герцогу Фунтай будут отданы последние почести, - взял свое слово Бииблэк.- За территорией замка состоятся похороны.

 -Не понимаю, - запротестовала матушка.- Почему не во дворе? И где погребальный костер? – Бодрость тут же вернулась в тело герцогини, уж что-что, а традиции соблюдать она умела и всегда это делала.

 Силенс замялся, поправляя рукой ворот своей рубахи, он переживал, но это не бросалось в глаза. Наверное, только я могла понять, насколько ему сейчас тяжело.

 -Герцог Фунтай будет похоронен в Яблоневом саду, там…

 -Вы закопаете моего мужа в яму? – взвизгнула матушка, всплескивая руками в разные стороны. Слуга позади нее опасливо отпрянул в сторону, желая сохранить собственное лицо в целости и сохранности.

 -Пожалуйста, будьте сдержаннее, - тяжело проговорил Ленс, я буквально слышала, как быстро стучится его сердце.

 Мать, наконец, заметила меня и удивленно схватила мое запястье своими холодными от ужаса пальцами. Она трясла руку, словно пытаясь без слов что-то сказать, но, к сожалению, я не желала каким-то образом ее поддерживать. Я просто этого не могла.

 -Эверин…

 Но я покачала головой.

 -Идемте, матушка, пора отдать честь герцогу, - сухо произнесла я, увлекая ее в сторону Яблоневого сада.

 Небольшая процессия отправилась вслед за нами. Но отчего-то вокруг свежевырытой ямы собралось не так много людей, как того можно было ожидать. Большинство из них были уроженцами Фунтай, пожалуй, из остальных были только Хелл, Бииблэк, Коктон и моя личная стража. Возникало ощущение, что остальные почтительно позволили нам попрощаться с герцогом первыми.

 Я крепко сжала в правой руке остро наточенный нож, который взяла у Силенса. Муж настороженно посмотрел мне в глаза, но я ничего не ответила, уверенная, что просто обязана отдать дань своему отцу. Никто не должен догадаться, что герцог был предателем, а, значит, мне должно соблюдать все традиции и каноны. Мать первой бросила на белоснежный саван, который бережно опустили в могилу, горсть сырой рассыпчатой земли и в слезах поспешила скрыться в толпе. Я ее не винила, прекрасно понимая всю глубину её боли. Силенс подошел вторым, срезав от своего воинского хвоста длину в палец. Постоянно ощущая на себе проникновенный взгляд Хелла, я нервничала. Бастард одновременно и поддерживал, и раздражал меня. Ведь именно он застал меня возле трупа Содлона, когда я не могла полностью принять всю важность того выбора, что был мною принят. Наверное, советник как никто другой понимал, насколько это абсурдно и непонятно горевать по тому, кого сам и убил.

 Сглотнув комок в горле, я подошла к краю ямы. Бииблэк ободряюще мне кивнул, серьезный, как высеченная из камня статуя. Его темно-карие глаза предупреждающе блеснули в лучах едва пробившегося сквозь тучи солнца. Я собрала волосы в хвост и уверенным движением обрезала их ножом, чувствуя напряжение, с которым они рвались. Волосы тут же свободно рассыпались по плечам, непривычная легкость головы слегка меня удивила. Я отдала усопшему частичку собственного духа, по белому савану хаотично рассыпались локоны цвета прошлогодней смолы. Вздохнув, я отошла, принимая, наконец, что герцога Фунтай больше нет. Он никогда не сумеет причинить мне боли, а мне больше не придется стыдиться его поступков. Газа были подозрительно сухи.