Пепел сгорающих душ

— Попаласссь… Попаласссь… — довольно зашипели они, высовывая наружу тонкие жала. — Влассститель будет сссчассстлив…

Демоница без труда справилась бы с двумя или тремя подобными созданиями, но сейчас крылатых оказалось слишком много. Призванные обычно выследить и запугать, в случае сопротивления они могли и прикончить загнанную дичь.

Твари окружили ее полукольцом, оттесняя назад. Шаарель раздраженно ударила когтями по покрытым льдом камням, оставляя глубокие царапины. Отступать ей было особенно некуда. В тщетной попытке убежать от неминуемого она забралась слишком далеко на юг, и сейчас за ее спиной плавали радужные переливы Барьера. Чтобы открыть очередную скалу, ей требовалось удалиться от опасного места — иначе велик шанс, что руны исказятся и горы раздавят неумелую беглянку.

— Попаласссь… — Шестикрылая тварь цапнула зубами у Шаарель перед носом и с легкостью уклонилась от ответного удара. — Сссдавайссся…

Да, другого выхода не существовало. Следуя за летучими загонщиками, здесь скоро окажется и личная стража Реххаса. Или, быть может, и сам Властитель, если ему захочется поразмяться. А потом наденут кольцо повиновения, и она превратится в живую куклу, лишенную разума. До того, как ее сочтут бесполезной и решат уничтожить…

Демоница сделала еще один шаг назад. Барьер предупреждающе кольнул в спину острыми иголками. Неужели он так близко? Шаарель обернулась. Сквозь радужные разводы проступила кружевная вязь. Черная… Значит, здесь скоро появится брешь.

Безумие — надеяться прорваться сквозь преграду с ее силами. Барьер испепелит ее в мгновения ока. Трусость — бежать от своей судьбы… Но ей было уже все равно.

Руны сорвались с кончиков ее пальцев языками дикого огня и понеслись вперед, разрывая в клочки тонкое кружево. Демоница бросилась вслед за трепещущим пламенем, зажмурившись от первобытного страха. Жар охватил со всех сторон, вызывая головокружение и мешая дышать. Пятки жгло, словно она бежала по непотушенному костру.

— Остановись…

— Нет! — заорала она невидимому собеседнику.

— Ты сгоришь…

— Но свободной!

— Я вытащу и защищу тебя. Вернись…

— Нет!

Она сходит с ума и разговаривает с дымом? Пусть так. Огонь подбирался все ближе, заставляя ее ускорять и ускорять бег. Что-то тонкое мазнуло по лицо, будто паутинные нити. Шаарель сорвала их, отбросила в сторону… И покатилась вниз, захлебываясь снегом.

Несильный удар в живот остановил падение. Демоница замерла, слушая, как бешено бьется сердце, и нерешительно открыла глаза.

Радужная пленка трепетала за ее спиной, полоща в воздухе обрывки кружева. А над головой покачивал голыми ветками спящий лес, живой и нестерпимо чуждый.

Реххас не станет пересекать Барьер, сбежавшая не настолько ценна для него, чтобы Властитель стал рисковать собственной безопасностью. Но демоны не могут долго находиться в мире живых, их тела слишком привыкли к яду Бездны. Человеческая кровь продлевает этот срок, но очень ненамного.

Шаарель коснулась пальцами живота и втянула носом морозный воздух. Хватит ли ей отведенного времени?

До первой деревни пришлось добираться почти полные сутки. Поселение оказалось маленьким, не больше десятка домов, отгородившихся от глухого леса шатким забором.

Шаарель затаилась, зарывшись в сугроб и дожидаясь ночи. Солнце пугало демоницу, его свет казался слишком ярким привыкшим к вечной тьме глазам. Ветер доносил человеческие запахи, дразня и разжигая голод.

Но вот наконец солнце коснулось багровым краем верхушек деревьев и медленно закатилось за горизонт. Шаарель скользнула к домам, одним слитным движением перемахнув невысокую ограду. Она старалась двигаться как можно быстрее: антрацитовая чешуя была слишком хорошо видна на белом снегу.

Почуявшие неладное собаки разразились хриплым разноголосым лаем и бросились на врага. Но, имевшие раньше дело лишь с лесными хищниками, они недооценили силу демона. Несколько резких ударов — и стая с трусливым визгом ринулась прочь, оставив на месте схватки несколько трупов с переломанными спинами.

Шум привлек внимание крестьян. За прикрытыми ставнями замельтешили огоньки.

Шаарель раздраженно зарычала и прыгнула к ближайшему дому. Дверь оказалась прочной и поддалась не сразу. Брызнувшие во все стороны щепки задели демоницу по лицу, едва не попав в глаза. Она встряхнулась и шагнула внутрь.

Тоненькая девушка, почти девочка, уставилась на нее огромными от испуга глазами. Дешевый светильничек дрожал в худой руке, грозя погаснуть.

— Мамочка… — тихо прошептала крестьянка. — Нет… не подходи… — Она судорожно зашарила по стене свободной рукой, пытаясь схватить вилы.

Шаарель выбила их в одно мгновение, словно тонкий прут, и нерешительно потянулась когтями к шее девушки. Пульс бился часто-часто, как пойманная птица.

— Не убивай… — жалобно слетело с посеревших губ. — За что?

Рука дрогнула, оставив на теплой коже глубокие царапины. Слабый запах крови хлестнул по натянутым нервам, вызвав приступ жажды. Шаарель непроизвольно облизнулась. Крестьянка дернулась и вдруг завизжала, громко и нестерпимо противно.

— Замолчи! — Демоница надавила на горло, сначала слабо, а потом все сильнее и сильнее, заставляя визг захлебнуться. — Да замолчи же! — Шаарель не поняла, когда девушка обмякла в ее руках, перестав сопротивляться. Тишина ударила тяжелым обухом. Тихо, слишком тихо… Тряхнула неподвижное тело, но голова лишь безвольно мотнулась из стороны в сторону. Пульса под пальцами не было.

Захотелось завыть, словно раненый зверь… А из царапин скатилось еще несколько алых капель, дразня и притягивая…

Шаарель скрипнула зубами. Если бы речь шла только о ней! Но ребенок… Вдруг времени все-таки хватит?

Когти рванули мягкую плоть, вспарывая желудок. Дальше было проще…

Стоило выпустить голод из под контроля, как все начало получаться словно само собой. Следующей жертве в глаза она уже не смотрела.

К утру в деревеньке не осталось ни одной живой души, а в белоснежном покрывале, укрывавшем землю, появились грязные проплешины, проеденные лужами горячей крови. Но даже этих смертей не хватило, чтобы утолить терзающий тело голод, и демоница устремилась дальше на юг, ведомая инстинктами.

Если не приглядываться, деревеньки казались похожими друг на друга, как падающие с неба снежинки. До того, как Шаарель покидала их, оставляя после себя алый след.

Как- то раз она попыталась остановиться, но разум тотчас же наполнили тяжелые мысли, и демоница поспешила прогнать их прочь, возобновляя свою охоту. Не имеет значения, какая цена будет уплачена за жизнь ее ребенка. Пусть даже полукровка, но он не даст угаснуть ее роду.

Крестьяне почти не сопротивлялись, страх парализовывал их крепче любых пут, и им нечего было противопоставить силе и скорости демона. Лишь однажды какой-то кузнец попытался защитить свою семью, размахивая тяжелым топором. Крестьянин выглядел неповоротливым, но оказался на удивление ловок, и даже несколько раз задел шкуру Шаарель, нанеся глубокие порезы. В тот раз ей пришлось убежать, бросив чересчур опасную добычу.

То, что в роли добычи может оказаться и она сама, демонице даже не приходило в голову. На скользнувший в воздухе посторонний запах Шаарель просто не обратила должного внимания, погрузившись в смакование недавней охоты. В этом селении она уничтожила всех, и причин соблюдать осторожность не было. А когда игнорировать всплеск чужой силы стало невозможно, скрыться она уже не успевала.

Мокрыми брызгами взорвались сугробы, взвихрившись на миг краткой метелью, и выпустили из себя десять закутанных в темное фигур с черными птицами на плечах. Шаарель уже доводилось видеть похожую птицу, только та была белой.

— Какая чудная… — рассмеялся один из ловцов, откидывая назад капюшон. Выжженные на голове руны едва заметно светились, мешая сосредоточиться на зажатом в руках посохе. — Половины чешуи нет.

— Облезает, — отозвался второй. — Больная, наверное…

Шаарель низко зарычала, выпуская когти. Кто бы они ни были, так просто она не сдастся.