Пепел сгорающих душ

Слуг не было. Впрочем, этого он ожидал: за время пребывания внутри Барьера в мире живых успело пройти несколько месяцев, в течение которых ловец считался погибшим, и слуги предпочли покинуть опасный дом — разумеется, постаравшись утащить с собой все, на чем остановился взгляд. Те вещи, что украсть было слишком сложно (или невозможно сбыть), оказались изуродованными.

— Я же говорила, не стоило нанимать этих крестьян… — коснулись его ворчливые мысли шальры. — Никто и никогда из нашего рода не полагался на людей. Они только и ждут, чтобы нанести удар в спину…

— При чем тут удары, — поморщился Хеан, тщетно пытаясь найти хотя бы одно неповрежденное кресло. — Они работали за деньги. Нет серебра — нет работы. Все очевидно.

— Ну да. Что-то я не припомню ни одной подобной истории с обычными жителями империи. Хорошо еще, не добрались до хранилища душ и остатков сбережений.

Хеан покосился на обрывок когда-то белого плаща, зацепившийся за распахнутую створку окна и трепетавший на ветру, словно беспокойный призрак.

— Не важно. Слуги все равно меняются часто. Найду новых.

Шальра спланировала на расчищенный от грязи стол и недовольно сощурилась. Хеан небрежно отмахнулся. Ему было безразлично мнение птицы.

Ловцу нравилось наблюдать, как расширяются от ужаса зрачки этих людей, стоит им встретиться взглядом со своим нанимателем. Нравилось чувствовать власть над живыми игрушками, смотреть, как борются в их душе страх и жажда серебра. Он хорошо платил своим слугам, но никто из них все равно не выдерживал долго: слишком сильный запах смерти пропитывал это место. Слуги не могли видеть души умерших, но отголоски их песни жалобным эхом метались под высокими сводами, сплетаясь со свистом ледяного ветра.

Ущерб, нанесенный их поспешным побегом, был значителен, но Хеана он почти не расстроил. То, что он поймает воров, не подлежало сомнению. И боль, которую он заставит их испытать, многократно перекроет временное неудобство от разорения. Он едва заметно улыбнулся, предвкушая этот момент. Люди… им нечего противопоставить его власти.

По- настоящему жаль было только разбитых зеркал. На изготовление новых уйдут время и силы, а сейчас у него и то, и другое было в существенном недостатке. Уцелело только каменное зеркало в кабинете, вмурованное в стену, но и его придется заново полировать, чтобы устранить многочисленные царапины.

Зато кладбище, где так любил отдыхать Хеан, оказалось нетронутым. Люди слишком сильно боялись этого места, чтобы осмелиться потревожить его покой. Плиты неаккуратно установленных надгробий привычно темнели сквозь склонявшиеся к самой земле ветви деревьев. Золотой ковер облетевшей листвы спрятал под собой заросшие сорной травой узкие тропки.

Хеан лениво растянулся на нагретой солнцем старой плите и прикрыл уставшие от яркого света глаза. Среди мертвых уютнее. И удобнее.

Иногда он развлекался, заставляя опустошенных копать себе могилы. Формально этого не требовалось: после утраты души большинство из жертв существовало недолго и рассыпалось мелким прахом, для которого подошла бы и небольшая урна. Но ловцу нравилось наблюдать, как увеличивается число надгробий в этом глухом уголке.

Шрам на руке — напоминание о договоре с Киренхом — все еще кровоточил, не желая закрываться. Странная сделка. И запредельно опасная… Даже если при краже принадлежащего Герлене украшения не сработают наложенные ей руны, заживо сжигая ловца, высшие жрецы наверняка объявят на него охоту. А один против всех Хеан долго не продержится, несмотря на все свои знания и умения.

Шальра не вмешивалась в его мысли, устроившись на ветвях высохшего дерева. Красные глаза блестели стеклянными шариками. Анарешш. Имя было чужим. Оно скользнуло в голове Хеана лишь на миг, принеся рваные клочки воспоминаний, так и не сложившиеся в цельную картинку.

Ловец потер лоб и постарался сосредоточиться на планах проникновения во внутренние помещения Храма. Выполнить сделку с богом Смерти для него сейчас важнее, чем разбираться с лживой птицей. Но додумать Хеану не удалось. Холодная волна Зова мертвой рукой погладила по спине, вынуждая вернуться в реальный мир.

— Кто? — неприязненно вскинулся он, уставившись на источник раздражения.

В воздухе растеклась блестящая клякса, быстро принявшая форму овала, подернулась рябью, стремительно чернея. Когда рябь исчезла, по ту сторону замаячил полутемный кабинет. Сидевший за столом ловец устало потер пульсирующие у виска руны.

— Я бы хотел поговорить, — показательно безразлично произнес он.

— Решил покаяться, Клесс? — сухо уточнил Одиннадцатый. — А почему только один?

— Ты недружелюбен. Впрочем, как всегда. Но я смотрю, ты в хорошей форме. Попрежнему позволяешь себе не пользоваться зеркалами.

— Завидуешь? — еще суше поинтересовался Хеан. — Еще бы, ты почти старик, а не способен на такое.

— Это излишний перерасход силы, — Клесс сцепил перед собой покрытые пигментными пятнами пальцы и погрузился в их детальное изучение.

— Излишний перерасход — это поддержание канала ради пустой болтовни! Зачем ты искал меня?

— Мне… нет, всем Высшим… требуется твоя помощь.

— Что?! — Хеан не удержался и расхохотался в голос, заставив нервно вздрогнуть прикорнувшую шальру. — Да не сошел ли ты с ума? Или думаешь, что у меня начался склероз и я позабыл о случившимся у Барьера небольшом инциденте? О какой помощи вы просите после того, как пытались запечатать меня в Бездне?!

— Мы не могли держать брешь открытой длительное время. Она расширялась, и с минуты на минуту могла привлечь внимание демонов. Мы ждали больше двух суток, но ты так и не вернулся. Естественно было предположить, что ты погиб: ведь для того, чтобы вытащить обратно подаренную Маэром послушницу, явно не требовалось так много времени.

— Чушь полнейшая! — Хеан поморщился. — Думаешь, я поверю в подобную небылицу? Вы закрыли Барьер, не выждав и пары минут!

— Мне говорили, в Бездне время течет с другой скоростью, — вкрадчиво заметил бритоголовый. — А мои слова ты можешь с легкостью проверить, ознакомившись с теми отчетами, что мы предоставили императору. Не думаешь же ты, что мы вернулись в столицу и несколько дней прятались — только для того, чтобы подтасовать срок?

— Почему нет? По сравнению с разработкой плана убийства пара дней в подвале — не стоящая упоминания мелочь. Но вы просчитались. Как видишь, я жив, здоров и полон сил. А вот вас порядком потрепало. Я чувствую, как дрожит установленный тобой канал.

— Ты пытаешься выдать желаемое за действительное. Если бы мы действительно замышляли что-то против тебя, я бы не стал сейчас с тобой связываться.

— Думаю, ты попросту решил проверить, не ошиблись ли доносчики, которых ты приставил к моему дому. Можешь начинать бояться, Клесс. Я собираюсь достойно поблагодарить тебя и прочих Высших за увлекательную прогулку по Бездне. Вы надолго запомните мою благодарность.

— Хеан, ты забываешься.

— Ничуть! — он скрестил руки на груди и наклонился вперед, не давая собеседнику отвести взгляд.

— И все же я изложу тебе нашу просьбу. Мы много думали над сложившейся в стране ситуацией и пришли к выводу, что Маэр недостоин занимать императорский трон.

— Вот уж что меня меньше всего интересует, так это политические интриги!

— «Каждый сам за себя»? Твой девиз не всегда оправдан, Одиннадцатый.

— Ничего, до настоящего времени он меня вполне устраивал, — бросил Хеан.

— Но даже если и так… Неужели тебе никогда не хотелось получить больше прав и больше власти? Пересмотреть положения Хартии? — Клесс несколько раз согнул и разогнул пальцы, разминая их. — Ты прячешь свое клеймо под волосами, но ты тоже раб…

Хеан замер, уставившись на собеседника немигающим взглядом.

— Никто и никогда не вправе называть меня рабом… — едва слышно процедил он. — Слышишь, ты, несостоявшийся убийца?

По высохшим губам Клесса скользнула тень улыбки.

— То есть тебя все устраивает? А у нас сейчас есть хороший шанс возвести на трон свою марионетку. Которая будет куда меньше прислушиваться к указаниям Храма…