Плоть и кровь (СИ)

Кая сама вызвала скорую, которая бы констатировала смерть, и полицию. Спустя несколько минут, службы были на месте. Они забрали тело Роланда. Арчибальд поехал для дачи показаний. Ясмин и Сильвия спали в своих комнатах под действием большой дозы успокоительных препаратов, которые им вкололи медики. Кая и Гретхем остались одни в доме. Гретхем бродил по дому словно призрак, ничего не говорил, лишь смотрел в одну точку перед собой. Наконец, когда наступила глубокая ночь, а Гретхем стал всё больше походить на зомби, Кая не выдержала. Она принесла с кухни бутылку водки и два стакана, один из которых она наполнила до краёв и протянула Гретхему. Он никак не отреагировал, лишь продолжал стоять, уставившись в кресло, где застрелился его отец. Кая поставила стакан на столик, и усадила Гретхема на диван. Она стала бить его по щекам, пока он не остановил её.

— Наконец — то ты хоть как — то отреагировал. Вот, держи. — Кая снова протянула стакан с водкой.

— Что это? — непонимающе спросил Гретхем, глядя куда — то в пустоту.

— Обезболивающее. Пей. — Она взяла руку Гретхема, и практически, влила в него всё содержимое стакана. Гретхем скривился и выдохнул.

— А теперь, тебе нужно поспать. — Кая, словно маленького ребёнка, взяла Гретхема за руку, и повела в его спальню. Она уложила его в постель прямо в одежде и накрыла пледом. Когда Кая уже хотела уходить, Гретхем, неожиданно, схватил её за руку.

— Останься со мной. — заметив колебания в глазах девушки, он добавил. — Пожалуйста.

Кая, всё ещё сомневалась, стоит ли ей это делать. Она стояла в нерешительности возле кровати Гретхема, а он продолжал держать её за руку, с глазами полными слёз.

Ругая себя последними словами, Кая легла рядом с Гретхемом. Они смотрели в глаза друг другу, не смея сказать ни слова. Когда одинокая слеза скользнула по щеке Гретхема, Кая нежно провела кончиками пальцев, по дорожке, которую она оставила. Гретхем закрыл глаза, и прижался к руке Каи. Так они и уснули. Кая не решилась забрать руку, а когда она попыталась тихонько встать, что бы ускользнуть в свою комнату, Гретхем, сквозь сон, обнял её и прижал её к себе. Другого выхода у Каи не оставалось, как остаться до утра.

Утром, Кая почувствовала, что кто — то на неё смотрит. Она открыла глаза, и встретилась взглядом с Гретхемом. Он смотрел на Каю так, словно пытался разгадать какую — то сложную загадку. Кая улыбнулась, и лицо Гретхема снова стало злым и угрюмым. Он поднялся с постели, и не говоря ни слова, пошел в душ. Кае ничего не оставалось, как ретироваться с комнаты. Ночью она слышала, как вернулся Арчибальд, и только молила Бога, что бы он не вошел в спальню к брату, и не увидел её в постели Гретхема. Но Бог, в очередной раз, проигнорировал её молитвы, и Арчибальд, всё же, заглянул в спальню брата. Кая сделала вид, что крепко спит. Она чувствовала себя ужасно, ведь она дала обещание Арчибальду, что будет держаться от его брата на расстоянии и, не прошло и суток, как она нарушила это обещание. Но, она это сделала не по своей воле. Гретхему нужна была поддержка. Кая даже представлять не хотела, как чувствовал себя Арчибальд, которому весь вечер и половину ночи пришлось улаживать все бюрократические формальности. Кая поспешила к себе в комнату, что бы быстро привести себя в порядок и приготовить для всех, если не завтрак, то хотя бы, кофе.

Один за другим, все начали сходиться в столовую. Усевшись за стол, Кая, Ясмин, Сильвия и Гретхем стали ожидать Арчибальда. Гретхем по — прежнему смотрел куда — то в пустоту. Когда Арчибальд спустился и сел во главе стола, где раньше сидел Роланд, Сильвия вновь заплакала.

— Что ж, раз все уже собрались, думаю, можно начать. — объявил Арчибальд, доставая из кармана конверт, который так и остался не распечатанным.

— Похороны состояться сегодня днём. Я обо всём уже договорился. Так как отец долгие годы ни с кем не общался, будем присутствовать только мы. — Арчибальд стал медленно открывать конверт. — Разрешите мне зачитать предсмертную записку и объявить вам последнюю волю отца.

«Дорогие мои дети и Сильвия.» — начал читать вслух Арчибальд, и Сильвия всхлипнула. — «Сперва, хочу уладить все формальности. Дом я оставляю тебе, Сильвия, за то, что ты верой и правдой служила мне долгие годы, была моей опорой и поддержкой и заменила моим детям мать. Арчибальд, как и положено, унаследует нефтяную биржу и счёт фирмы. Гретхему я оставляю всю недвижимость, которая у меня имеется за пределами Рочестера. Надеюсь, все останутся довольны моим решением. Теперь, перейдём к причинам моего поступка. Смею вам напомнить, что сегодня состоится двадцатая годовщина со дня смерти моей дорогой Марты, и именно потому, я решился на подобный шаг. Но, есть и ещё одна причина моего поступка. Теперь, когда меня нет в живых, я должен рассказать вам всю правду. Дело в том, что вы знаете не всё о смерти вашей матери. Эта страшная тайна не давала мне покоя долгих двадцать лет, и теперь, когда вы так близко подобрались к истине, у меня нет другого выхода, как отправиться вслед за ней. На самом деле, я сам убил свою жену. В ту ночь, на наш дом напал клан вампиров. Что бы убить охотника, им не нужно искать повода. Они долго истязали меня и Марту, а затем, заставили смотреть, как один из вампиров, который был у них за главного, обращает мою жену. Его звали Флориан. Именно по — этому я так рассердился, когда узнал, что вы убили только его, а не весь клан, который я выслеживал столько лет. Они все должны были ответить за смерть моей жены и судьбу моей дочери. Когда клан, позабавившись вдоволь исчез, я повёз окровавленную Марту в больницу. И за того, что началось обращение, схватки начались раньше срока. Врачи очень долго боролись за жизнь моей жены и дочери. Спустя несколько часов невыносимого ожидания, врач позвал меня в палату, в которой лежали моя жена и дочь. Ребёнок был мёртв, а Марта из последних сил боролась с перевоплощением. Я всунул доктору несколько купюр в карман и выставил его за дверь. Марта молила меня о смерти. Она билась в конвульсиях и умоляла, что бы я убил её, пока она не стала вампиром и не убила меня. Но, я не смог этого сделать. Спустя несколько минут, Марта рухнула на постели и перестала двигаться. Я проверил пульс, но она уже была мертва. Как только я хотел забрать руку, моя жена открыла глаза, и впилась в неё клыками. Я старался дотянуться до стола с инструментами, но не смог. Я смотрел, как моя любимая жена с жадностью выпивает из меня кровь. Наверное, это отрезвило меня. Кое — как, я высвободил руку, и быстрым движением свернул ей шею. «Спасибо» — прохрипела она, прежде чем навсегда покинуть меня. Я рыдал возле тела жены, пока не услышал какой — то шорох. Я обернулся и увидел, как завёрнутое в простынь тело моей мёртвой дочурки шевелилось. В ужасе, я развернул ткань. На меня смотрело очень милое дитя, если бы не одно «но» — клыки, которые выпустил ребёнок, услышав запах живой крови. Я едва не выронил малышку, когда она схватила меня за палец и стала тащить его себе в рот. Я был в панике и просто не знал что делать. Схватив ребёнка, я выбежал из больницы. Я положил дочь на переднее сидение машины, и рванул с места. Я не знал куда ехать и что делать, а рядом со мной лежало маленькое чудовище, которое требовало крови. Я отъехал достаточно далеко от города, и припарковав машину у лесополосы, пошел убивать свою дочь. Выломав ветку у дерева, я склонился над маленьким свёртком. Но, ребёнок стал улыбаться мне и радостно «агукать». Мне так и не хватило духу это сделать. Я просто оставил свою дочь там в лесу, на произвол судьбы. Я старался похоронить в себе все те воспоминания, но вчера, когда мои сыновья узнали о существовании ещё одного дампира, я понял, что это и есть моя дочь, и просто не смогу смотреть вам больше в глаза, если вы узнаете всю правду. Единственное, о чём я вас прошу, так это найти её и попросить у неё прощение. Большего мне и не нужно. И я прошу прощения у вас за то, что все эти годы скрывал правду и за то, что был просто ужасным отцом. Гретхем, я люблю тебя и горжусь тобой на самом деле, как и Арчибальдом. Я вёл себя отвратительно потому, что никак не мог простить сам себя за то, что совершил. Все эти двадцать лет меня преследовали кошмары, и я устал с ними бороться. Я винил себя, наказывал, но это всё переходило на вас. Я не пытаюсь найти себе оправдания за свои поступки, потому что знаю — его просто нет, но я надеюсь, что хотя бы после моей смерти, вы сможете отпустить мне мои грехи. Ваш трусливый отец, Роланд.»