Ахиллес, или Мир Аль-Азифа (СИ)

Гимина Царица улыбнулась и предложила обоим гостям занять любую понравившуюся площадь. Херувима не стоило упрашивать дважды. Он мигом запрыгнул на огромное ложе и бесцеремонно улегся мордой к ожидавшим их людям. Ахиллес решил не церемониться и не снимать своих сандалий. Из оружия у него был только меч, привязанный к его шее тонкой бечевкой. Он снял его и направился прямо к царице. Оба советника недовольно зыркнули в сторону своей госпожи. Та лишь подняла правую бровь и не заметно дернула правым плечом. Что мол взять с дикаря.

Усевшись на расстоянии вытянутой руки от обилия всевозможной снеди, Ахиллес первым приступил к официальной части:

— Да прибудет с царицей сила, и пусть боги Гивейна будут милостивы к твоему домашнему очагу. — он склонил в почтении голову, после чего, снова дерзко уставился на ее ладную фигуру. Ее тело прикрывали только две небольшие накидки. Одна была накинута на бедра, другая прикрывала высокую грудь. При каждом движении царицы такая одежда лишь подчеркивала красоту обнаженного тела, нежели скрывало его прелести.

Теперь покосился косо уже молодой воин. Таким приветствием, можно было поприветствовать ну скажем почтенного гражданина, но уж ни как не царицу.

Серые ясные глаза недовольно осмотрели фигуру дикаря и снова принялись изучать гравюры противоположной стены.

— И вам почтенные гости достойной добычи и легких странствий… Ну что ж, разрешите представить вам своих близких друзей. Те что с лева от меня, являются моими советниками. Дару — курирует хозяйственные вопросы, Гуатун — военные. Этот молодой воин удостоился сегодняшней чести после того, как его немногочисленное войско, наголо разбило степную орду. Его зовут Дерт.

Настала очередь представляться гостям. Ахиллес представился по обычаю — произнес свой титул и род, Арест мысленно назвал лишь свое имя. После этого, все приступили к трапезе. Все, кроме херувима. Арест отказался, сославшись на то, что он еще сегодня утром имел удовольствие поглотить необходимое количество пищи в бойцовском шатре Тирэка. Ели все молча. Ахеец постоянно чувствовал на себе заинтересованные взгляды царицы и Дерта. Оба советника казалось просто не замечают почетных гостей. Они скромно уминали за обе щеки все предложенные им кушанья и лишь изредка косились в сторону огромного тела херувима.

Ахиллес следуя советам Ареста, постоянно отводил свой взор от пытливых глаз Гимины. После того, как все насытились, царица ударила в ладоши, и удивленный ахеец уставился на то, как каменный поднос стал медленно проваливаться прямо под пол. После непродолжительного времени, он появился снова. Но на этот раз, его объемную плоскость покрывали всевозможные фрукты. Взяв в руки одно из яблок, Ахиллес снова уставился на Гимину принявшую новую соблазнительную позу.

'Мда… Крутые бедра у этой царицы!'

— Желает ли что-то еще отведать почтенный царь Ахиллес? — ее голос был срони весеннему ручью. Такой же задорный и чистый.

— Что касается меня, то спасибо, я сыт. Все было в высшей степени вкусно. — Ахилл снова склонил в почтительном кивке свою голову и опять заметил, что тело царицы приняло еще более откровенную позу. Невольно выдохнув, он отвел в сторону свой взор и принялся разглядывать расписные стены этого зала.

— Что ж… Тогда поведай свой рассказ воин. Кто ты, откуда родом, и чего ищешь в моем городе.

Еще раз невольно вздохнув, ахеец поведал все, что с ним приключилось, опуская правда то, как он познакомился с Херувимом и все их дорожные похождения. Рассказ занял не такой уж и большой отрезок времени, но даже он, заставил всех присутствующих раскрыть рты.

— Твой рассказ царь не постижим. Я не слышала такого даже от своих предков. Но я тебе верю, так как чувствую правду в твоих словах. Но все равно это странно!

— Чем же? — не понял Ахилл.

— Тем, что в нашем мире уже давно никто не лицезрел богов, причем в любых проявлениях. Мы видим знамения, слышим их голоса, но не больше! Когда-то было совсем наоборот. Они часто снисходили то того, что бы объяснить своим детям, как надо жить и что предпринять для укрепления их могущества. Сейчас же, все расы, за исключением пожалуй Хунов и Торритов, общаются со своими божествами через их посредников — Дэви. Только гоблины и горные демоны не понимают, что дэви, лишь посредники между богами и разумными и предпочитают им поклоняться как Богам. Выходит, если ты лицезрел саму Богиню Рею, то ты избранный, только вот не совсем я понимаю для чего. Причем здесь людской род и Сидская принцесса… К стати, как ее звать Гуатун?

Аристократа словно выдернули из сна. Пожилой воин встрепенулся и без запинки доложил.

— Принцессу Сида нарекли Мией. Не так давно она была захвачена в плен охотничьим отрядом невров и доставлена в их Логово. Ходят слухи, что ей по какой-то причине заинтересовались вурды и захотели выкупить у волкоголовых. Однако те отказали и сообщили, что она станет их призовой порукой для участия в боях Великого Торга.

— Хм-м. Так вот почему к нам пожаловала сама защитница одного из кланов вурдской расы. Я было подумала, что Ахиллес и доблестный херувим немного ошиблись в оценке их бывшей спутницы.

Арест недовольно фыркнул, но промолчал. Между тем, не обратив на пренебрежительное фырканье херувима ни какого внимания, Гимина продолжила:

— Выходит у клана Аллой Лилии новая защитница, а Сайра прибыла в Гивейн для того, что бы завоевать то, что так нужно ее клану.

Ахиллес после услышанного сделал кислую мину. Он конечно предполагал, что Сайра приехала в Гивейн для участия в боях, но где-то в глубине души, надеялся, что это все-таки не так и вурдская защитница прибыла в Гивейн с другой целью. А выходит, ему с большой долей вероятности, придется помериться силами не с кем ни будь, а с самой защитницей! То, что она легко перебьет своих конкурентов для выхода на главный бой, у Ахиллеса не было ни тени сомнений.

— Вот ведь незадача.' — промелькнули в его голове ехидная мысль херувима.

'Это точно' — согласился ахеец.

— А в какой категории будет участвовать доблестный Ахиллес? — это уже произнесла Гимина.

— А что есть разные? — удивленно пробормотал ахеец.

Царица звонко рассмеялась.

— Конечно. Есть категория рукопашных бойцов где воины бьются только тем чем наделили их боги. То есть кулаками ногами клыками и так далее. Есть категория где бьются бойцы в полным вооружении, с каким они сочтут нужным выйти на поле схватки.

— Тогда последняя.

Снова звонкий смех.

— Достопочтимый Арест вы не посвятили своего… попутчика о том, каковы правила проведения турнира. — Гимина выразительно уставилась на херувима.

— Не было необходимости. Ему все равно какие правила, так как он при любых условиях будет участвовать в них. Ведь над ним висит рок Богини. Не выполнит — умрет и помочь ему не смогу даже я. — угрюмо ответил Арест своим мысле-образом, который направил лишь для Гимины и Ахилла.

— Ну что ж воин. Я тебя просвещу. Правила просты. Те, кто выдвигают себя в первую категорию, разделяются на группы. Их делят на пары согласно брошенному жребию. Групп много и из их массы, должен выйти только один победитель. Если он еще может продолжать схватку, то идет в следующий круг, если же нет, то отзывает свое право, но лишается своего зарока. Те же, кто пытает свою воинскую доблесть в состязаниях с боевым оружием, должны пройти следующие этапы. Первый бой участник проводит против десяти вооруженных рабов. Причем рабы знают, что тот, кто останется в живых после этой схватки, обретает свободу, а по сему, они бьются не по принуждению, и выкладываются в полную силу.

'Хитро придумано.' — согласился Ахилл.

— После этой схватки, участники состязаются с другими претендентами. Тот, кто одержит победы над всеми соперниками становиться обладателем Ветви древа Маол, символа мощи и могущества. Этот боец будет в праве рассчитывать на самые высокие посты во всех землях Аль-Азифа. Ему могут предложить стать телохранителем любого благородного властелина этого мира. Некоторые, становились даже военачальниками целых армий. Но и это еще не все. Если победитель захочет присоединить свое имя к пантеону малых богов, он должен биться с обладателем звания АБСОЛЮТА. И это звание в данный момент носит Трру — конунг минов. И надо сказать обладает этим званием на протяжении вот уже трех десятилетий.