Ахиллес, или Мир Аль-Азифа (СИ)

Через минуту все стихло.

Подойдя и внимательно осмотрев своего поверженного врага, он пожал плечами и направился к своему месту отдыха.

Доев все что было им принесено, Арест мысленно подозвал к себе раба. Тот за несколько шагов до херувима повалился на колени. Видать раб подумал, что херувим еще не насытился и сейчас хочет закусить именно им.

— Не бойся презренный… Я не ем падаль!

От холодного прикосновения разума херувима тело раба свело судорогой.

— Предупреди своего хозяина, что его гости довольны угощением и хотят уйти. Пусть он принесет обещанное.

— Слушаюсь господин.

Раб засеменил в сторону Тирэка, который в данный момент общался, склонив при этом, в унизительном поклоне свою голову, с вошедшей перед началом боев, красивой, чернокожей незнакомкой. Раб остановился на почтительном расстоянии от разговаривающих господ и принялся ждать удобного момента для привлечения внимания своего хозяина. Аристократка, до сих пор, пристально следившая за всем, что творилось на ковре странной парочки, подала знак рабу, что бы тот подошел поближе. Испуганный раб, запинаясь объявил просьбу перворожденного.

Перекинувшись друг с другом еще парочкой фраз, Тирэк шустро зацокал в направлении своих удивительных посетителей.

К тому времени, Ахиллес уже полностью облачился в доспехи. На этом настоял Арест, которому не нравилось загадочное перешептывание хозяина арены с вошедшей аристократкой. Когда Тирэк подошел к их ковру, он склонился в раболепном поклоне и с заискиванием произнес:

— Царица Гивейна, да продлят ее дни пресвятой бог Солнца Ра, изъявила желание поговорить с царем Ахиллесом. Она приказывает вам подняться с ее свитой, в ее престольные покои.

— Ты мне дурика не строй. Гони бегом наши двадцать палочек или я сейчас же переверну верх дном твою кровавую помойку.

От слов ахейца, кожа Тирэка побледнела по чище расцветке аргосца. От душившей его злости, пану пришлось даже присесть на одну ногу.

— Тирэк всегда платит свои долги. Зачем оскорбляешь человек? Просто мой долг взяла на себя сама царица Гимина.

— Ты что и в за правду принимаешь меня за идиота!!? На кой мне твоя царица, коли должен нам именно ты! А ну почтенный Тирэк живо гони нам наши деньги, иначе клянусь Небом, сейчас изрублю твое тело в мелкую крошку.

Сдержать такое оскорбление было выше его сил. Мало того, что его оскорблял презренный человечишка, так этот червь еще посмел сомневаться в честности ПАНА, да к тому же, назвал эту чернокожую сучку его царицей!!!

Резкий толчок вперед и острые, как наконечник бронзовой стрелы, рога Тирэка, попытались проткнуть человеческий торс.

Его остановили бронзовые пластины большого круглого щита. После чего на голову ошарашенного пана, обрушился весь его вес и чего Тирэк провалился в беспамятство.

Ахилл, едва успел выставить перед собой щит, как в его нижний край врезались рога козлодоя. А что было делать? Напал первым все-таки хозяин! Поэтому ахеец решил не церемониться, и что было силы, ударил Тирэка по голове всей плоскостью бронзы. Тот рухнул, как подкошенный. В следующее мгновение в зал был заполнен вооруженными темнокожими воинами. Ахиллес не смог определить кто это был, охранники или же телохранители царицы Гивейна. Как бы там ни было, всех присутствующих в шатре, пригвоздил на месте звериный страх. Это Арест, широко распахнув свои крылья, произвел на свет один из своих ужасных рыка, который влиял не столько на слух, сколько на психику врага. Ахиллес прикрываясь щитом, выставив перед собой копье и ожидал нападения. В полной тишине послышался властный приказ:

— Всем оставаться на своих местах. — надменный голос чернокожей царицы, вывел из ступора большинство здесь присутствующих.

Легкой походкой, в окружении своих телохранителей, она направилась в сторону двух застывших фигур. Подойдя в плотную к херувиму она обратилась именно к нему.

— Зачем Перворожденный, ведет себя так, словно оказался среди своих заклятых врагов?

За херувима ответил Ахиллес:

— Царица… Этот… М-м-м существо — он кивнул на распростершееся под ногами тело пана — Не сдержало своего слова, за что и понесло заслуженное наказание. Он должен нам деньги и я не намерен отказаться от заслуженной добычи.

Она посмотрела на него высокомерным взглядом и снова обратилась к херувиму, прошипела.

— Твой раб хоть и хорош собой, однако слишком дерзок херувим?

— Он мне не раб царица. — всплыло в мозгу Гимины.

— Послушай царица, на твоем месте, я бы постарался выбирать выражения… Иначе… — Ахилл не окончил фразу, но что станет при иначе, поняли все кто услышал все вышесказанное.

В шатре установилась гнетущая тишина. Глаза царицы впились в глаза Ахилла и тот почувствовал как где-то внутри, подымается раболепие и ужас перед властительницей Гивейна. Однако это чувство так же неожиданно сошло на нет.

Арест вовремя понял, что сознание его спутника сейчас начинает подвергаться внушению. Он неторопливо, не делая резких движений, встал между Ахиллом и Гиминой и путы подчинения были прерваны. Арест услышал, как испуганно выдохнул его спутник.

'Это станет для тебя уроком Ахиллес.'

— Что желает высокородная? — теперь уже, он неотрывно уставился в раскосые карие глаза местной повелительницы.

— Херувим почувствовал, что теперь царица пробует на нем свою магическую способность подавления чужой воли и решил не экранировать свой мозг. Он просто стойко выдержал обжигающее человеческое сознание и не отводя взгляда послал мысленный ответ-предупреждение, услышанное только ею.

— Царица ты сейчас играешь с огненным цветком, который как ты знаешь, может не только согреть, но и смертельно обжечь.

Давление тут же ослабло. И херувим почувствовал, как Гимина принялась экранироваться.

— Ни я, ни этот человек, тебе не враг почтенная. Пусть нам вернут долг и мы сочтем за честь сопроводить тебя в твои небесные чертоги.

— Что ж. — произнесла в слух разачарованная своей неудачей Гимина. — Этот человек и херувим, отныне мои гости. Они последуют за мной во дворец… — Она повернулась к одному из своих приближенных и четко произнесла. — Пусть принесут сюда двадцать медных палочек и вручат их этому воину.

После того, как один из охранников Тирэка, выполнил приказ царицы, она, не проронив больше ни слова, направилась в сторону выхода.

Большая свита, в которой очутились Ахиллес и Арест, направились в след за царицей Гивейна. Подойдя к основанию черной громады, один из охранников прокричал приказ и в ту же секунду, с верху стал опускаться трап первой ступени.

По этому большому деревянному мосту, могли спокойно разминуться целых три конных всадника.

Поднявшись на первую ступень свита остановилась. На верху их ожидала вооруженная охрана, которая косилась на сотни черных тел распростертых ниц перед восходящей царицей Гивейна. Свободные граждане города-государства имели право смотреть на свою госпожу, только из такого положения. Рабам же за такую дерзость, выкалывали глаза.

Ахиллес с интересом смотрел на странные постройки находящиеся на крыше первой ступени. Народу вокруг было великое множество. Большинство из здесь присутствующих, были застигнуты торжественной процессией врасплох. Кто употреблял пищу, запивая ее красноватым дурманящим напитком своего народа, кто-то, до сего момента предавался плотским утехам, в отведенных для этого публичных местах. Сейчас, все словно по мановению сильной волшбы, застыли уткнувшись в черную деревянную плоть своей кастовой Ступени.

Затем свита и оба спутника поднялись на Ступень воинов. Здесь их уже встречали хмурые взоры чернокожих гигантов. Эта каста, встречала свою повелительницу склонив одно колено. Далее по еще одному спустившемуся трапу, процессия оказалась на крыши аристократической Ступени. Здесь имелось множество красивых беседок. Их резные стены, были украшены вьющимися цветами. Повсюду чувствовался дразнящий цветочный аромат. Аристократия Гивейна, встречала царицу низким поклоном.