Девочка, испившая Луну (ЛП)

Первый голос на какой-то короткий миг умолк.

- Ты уверен? – вновь молчание. – Ведь такие навыки не были перечислены в текстах по физиологии драконов. Может быть, тебе это сказали, чтобы обмануть?

- Кто мог меня обмануть?! – второй голос задыхался от возмущения. – Никто в жизни не говорил мне ничего, кроме правды! Всю мою жизнь! Не так ли?

Первый голос испустил краткий возмущённый ропот, а после вновь воцарилось молчание.

Ласточка знала эти голова. Она подлетела немного ближе, чтобы рассмотреть их получше.

Второй голос улетал и возвращался, крутился на спине владельца первого голоса. А у первого было много лап и длинный хвост, большая, широкая голова. Он походил на огромную смоковницу – такое себе ходячее дерево. Ласточка придвинулась. Огромное многорукое и хвостатое существо-дерево остановилось. Огляделось. Наморщило лоб.

- Ксан? – переспросило оно.

Ласточка сидела очень тихо. Она знала этот голос. Имя. Но откуда? Вспомнить не могла.

Вернулся второй голос.

- В лесу что-то есть, Глерк! Я нашёл дымоход, и стену, и маленький дом! Или это был дом, но теперь там только дерево…

Первый голос не сразу ответил. Он очень медленно поворачивал голову из стороны в сторону. Ласточка скользнула в чащу листьев, едва дыша.

Наконец-то тяжело вздохнул первый голос.

- Возможно, ты увидел одну из заброшенных деревень. В этой стороне леса их довольно много. После последнего извержения люди бежали в Протекторат, там их собрали маги – тех, кто остался… Никогда не слышал о том, что с ними случилось после этого. В лес они, разумеется, вернуться попросту не могли. Слишком это опасно.

Существо из стороны в сторону покачало своей громадной головой.

- Ксан была здесь, - промолвил он. – Совсем недавно.

- А Луна с нею? – спросил второй. – Это было бы безопаснее. Ведь Луна не может летать. И не невосприимчива к огню, как Громадный Дракон. Это все знают!

Первый голос застонал.

И Ксан вдруг всё узнала.

"Глерк, - подумала она, - в лесу. Вдали от болота".

Луна. Она одна там.

И ребёнок. Ребёнок, оставленный в лесу. Она должна его спасти, а она что делает, сумасшедшая старушенция?!

О Буг! И вправду, что она делает?

И Ксан ласточкой вырвалась из чащи и взмыла над деревьями, молотя своими древними крыльями до того быстро, как она только могла.

Ворон едва не кукарекал от беспокойства.

- Кар-р-р! Нам пора возвращаться назад.

- Кар-р-р-р! – заявлял он каждый раз, когда Луна оборачивалась. – Будь осторожна! Ты знаешь, что камни в огне? – и вправду, это было так. Целый пласт породы изгибался от жары под зелёным лесом рекой угольков. Может, это было правдой. Луна посмотрела на карту – та знаменовала "реку Эмберс".

- Эх, - вздохнула Луна и попыталась высмотреть обходной путь.

Эта сторона леса была куда опаснее, чем та, где она прежде бродила.

- Кар-р-р! – заявил ворон, и на этот раз Луна его не поняла.

- Говори чётче, - ответила она.

Но ворон не послушался. Он носился спиралями вокруг неё, на короткое время усаживался на ветви огромной сосны. Каркал. Летал вниз. Вверх-вниз… У Луны закружилась голова.

- Что ты видишь? – спросила она, но ворон не ответил.

- Кар-р-р! – кричал он, воспарив над верхушками деревьев.

- Да что на тебя нашло! – возмутилась Луна, но ворон не ответил.

Карта вещала "деревня", которую они должны были скоро повидать, за следующим хребтом. Как кто-нибудь вообще может жить в этом кошмарном лесу?

Луна пересекла склон, рассматривая его подножие и сверяясь с картой.

Её картой.

Она сделала её.

Но как?

Понятия сейчас не имела.

- Кар-р-р, - заявил ворон. – Что-то тут происходит! – да что могло происходить? Луна всмотрелась в зелень.

Она видела застывшую в долине деревню. Она была разрушена. Остатки центрального здания, зубчатые основы некоторых домов, будто бы тут прошлись по аккуратным квадратам великаны. И деревья росли там, где прежде жили люди.

Луна миновала грязевой гейзер, к скале, к старой деревне. Центральное здание оказалось круглой, низкой башней с окнами, выпирающимися глазами наружу. Задняя часть стены отвалилась, крыша обвалилась. Но на камне были рисунки. Луна подошла к нему, приложила руку к панели.

Драконы. Драконы на скале. Большие, маленькие, средние… Люди – с колючками, со звёздами в руках, люди с родинками-полумесяцами на лбу. Луна прижала пальцы к своему собственному лбу – у неё была точно такая же родинка.

А ещё были вырезаны горы, горы с великими вершинами, и дым вздымался на свободу, облако, и драконы погружались в кратер вместе со своими скалами.

- Что это означает?

- Кар-р-р! – проговорил ворон. – Почти здесь…

- Дай мне минуту, - отмахнулась от него Луна.

Она услышала звук, похожий на шуршание бумаги.

Такой же высокий, тонкий, острый, будто тот птичий клюв.

Она подняла голову и посмотрела вверх. Ворон всё быстро наматывал петли у неё над головой, такой бесконечно быстрый, поворачивал на невообразимой скорости, и перья чёрные, и клюв чёрный, и паническое, испуганное до ужаса карканье. Он всё воспарял вверх, а потом возвращался обратно, он трепетал у неё рук, прижимался своей чернильно-чёрной головой к сгибу её локтя, словно так и надо было, так и надо!

Небо вдруг стало таким густым-густым от птиц, что заполонили его своими тяжёлыми крыльями – всех видов и всех размеров. Они превратились в огромное облако, которое то расширялось, то сжималось, и так без конца, и изгибалось и так, и сяк. Они кричали и пронзительно вскрикивали от боли и от радости, а ещё завернулись в огромную петлю из облака рядом с разрушенной деревней, и щебетали, и суетились рядом с нею…

А потом вдруг раз – и перестали быть птицами. Ведь они были сделаны из бумаги. И они привезли зеленоглазую к земле.

- Магия, - прошептала Луна. – Так вот что такое магия!

И она наконец-то поняла истинное значение этого слова.

Глава 33. В которой колдунья встречается со старым знакомцем.

Когда Ксан была маленькой девочкой, она жила в деревне в лесу. Её отец, как она ещё могла вспомнить, был резчиком. Вырезал ложек, зверушек… А мама собирала цветы и виноградные лозы, сотворяла дивные эссенции с мёдом, который находила в диких ульях на самых высоких деревьев. Она, проворная, как паучиха, поднималась на самый верх, а после спускала соты вниз в корзине на верёвке, и Ксан ловила их. Ксан пробовать не разрешали – но это всё в теории. Она всё равно пробовала, а мама спускалась вниз и целовала в медовые щёки.

Это воспоминание, преследовавшее её, ранило её сердце острыми ножами. Её родители были трудолюбивыми, бесстрашными людьми. Она не могла вспомнить их лица, но помнила ощущения, когда была рядом с ними. Запах дерева, запах опилок и пыльцы. Она помнила, как руки ложились ей на плечи, как трепали по голове, как дышала мать, утыкаясь носом в волосы Ксан. А потом они умерли. Или исчезли. Или не любили её и ушли. Ксан понятия не имела.

Учёные сказали, что обнаружили её в одиночестве в лесу.

Или это сделал один из них. Женщина с голосом из гранённого стекла. И тигриным сердцем. Это она принесла Ксан много лет назад в замок.

Ксан упёрлась крылом в дерево. Ей потребуется вечность, чтобы на такой скорости добраться до Протектората. О чём она только думала? Альбатрос был бы куда лучшим выбором. Ей пришлось бы только зафиксировать крылья, и ветер сделал бы всё остальное.

- Вопреки всему, - защебетала она своим птичьим голосом, - я сделаю всё, что могу. А потом вернусь к моей Луне. Буду там, когда проснётся её волшебство. Научу им пользоваться. Но кто знает? Может, я ошиблась. Может, её магии никогда не будет. Может, я не умру. Может…

Она бросилась к муравьям в поисках сладкого. Так мало – но голод она удовлетворила. Встряхнув перья, чтобы согреться, Ксан закрыла глаза и уснула.