Ветер из Междуморья. Джай (СИ)

   Но Типас смотрел на свои поля как-то безразлично, его мало интересовали и будущие урожаи, и барыши от их продажи. Зато он живо интересовался ими тремя: Джаем, Далисом и Мираей. Похоже, с Джаем он нашел общий язык, более того, Джай теперь относится к нему, как к другу. А вот Далиса Гавэр все чаще и чаще припирает к стенке неудобными вопросами или советами. Мирая по-прежнему пребывает в счастливом неведении. И Далис злится за Джая за откровенность с Гавэром и ложь собственной жене.

   "Ты должен ей рассказать!", "Она имеет право на свободный выбор", "Будет ли она любить Джая по-прежнему, когда узнает правду?" - все эти слова Гавэра, жестокие, но справедливые тяготили Далиса.

   Не раз, оставаясь наедине с Мираей, он уже набирал в легкие воздуха, чтобы начать... чтобы рассказать, но тут же передумывал. Нет. Если он и расскажет, то в присутствии Джая. Правда правдой, а нож в спину друга он не вонзит.

   Особенно тяготил последний разговор с Гавэром.

   - Вот что я тебе скажу, Далис, - в своей обычной манере неожиданно заявил аристократ, - Джай зажился на свете. Столь длинная жизнь - противоестественна. Создатель выделил Одаренным триста лет - и так слишком много. А ему удалось избежать старости со всеми сопровождающими ее неприятными ощущениями. Он утверждает, а я ему верю, что даже оттоки его не беспокоят. А его зрение? Я видел десятки Одаренных, которые уже в двести пятьдесят видели слабо. Уж не говорю о беременности Мираи! Мне вот - сто шестьдесят три, и детей у меня уже не будет, а он готовится стать отцом в триста тридцать. Говорю же - противоестественно все это! Люди должны жить, стариться и умирать... все люди - и Одаренные и неодаренные. Джаю же невыносим его долгий век, вот он и страдает, придумывает новые имена, примеряет на себя чужие лица. Хочет прожить жизнь обычного Целителя, а нужно бы умереть, как Мастер Путей. И он это знает.

   Типас был прав. Тень прежнего Джая - Астри Масэнэсс - не он сам. Смыт волнами опыта и пережитой боли веселый нрав, жажда риска. Озорные огоньки в глазах потухли, предприимчивый и изворотливый ум заботиться лишь о том, чтобы не повторить прежних ошибок. Лишь неудачи он помнит и думает, что сможет спрятаться от них, скрывая то, что он Мастер Путей.

   Гавэр был прав... Если бы Джай умер тогда, когда они пришли на запад, он бы подвел итог долгой и плодотворной жизни, но вместо этого начал новую... скучную, постылую, тягостную и бессмысленную жизнь... Далис уже потерял своего друга... уже похоронил того Джая, а его тень не отпуская от себя... Противоестественно...

   Гавэр был прав... Сам Джай страдает, не знает зачем живет, да еще и так долго. Мирая - его единственная отрада, но его нынешняя жизнь - обман... дым... И их любовь - тоже дым... основанный на лжи. Джаю лучше было бы умереть...

   Неужели он желает смерти человеку, которого считает другом уже как сто двадцать лет?..

   Далис обхватил голову руками и сжал ее, словно пытаясь выдавить неприятные тяжелые мысли. Гавэр... Джай... Мирая... Ему нужно уйти. Куда-нибудь в другую сторону, куда-нибудь подальше... Чтобы не видеть потухшего взгляда Джая, хитрой ухмылки Гавэра и опущенных ресниц Мираи. Ему нужно избавиться от всех их. Разом. Встать однажды утром, собрать немногочисленные вещи в походную сумку, оседлать старого мерина и отправиться на восток. Он мог бы навестить Айная, предложить тому услуги Мастера Полей... А может податься на запад? В Город Семи Огней? Увидеть Здание Совета, узреть во время Празднования годовщины основания города, как Семеро зажигают в небе огни, создавая целые картины и представления своим Даром... Получить должность... Столько дорог перед ним, а он будто прикован к Джаю и Мирае, и эти цепи стали невыносимы для него...

   Он возвращался с очередного поля Типаса. Солнце стояло в зените, небо было совершенно чистым, весна расстелила зеленый ковер под ногами и раскинула шатер из крон цветущих деревьев над головой... но совсем не так было на душе у Далиса, там выли зимние ветры, а из хмурых черных туч лил холодный дождь, совсем как в день их приезда в Тиниси...

   Далис ехал, глубоко задумавшись, первые городские дома уже показались вдали. По дороге ему встречались повозки и всадники, да и просто пешие люди. Седой старик, брел, опираясь на палку, и придерживал рукой широкую шляпу, которую норовил сдуть порыв, неизвестно откуда налетевшего ветра. Ветер рванулся в другую сторону и, выхватив клок сена из стога на обочине, разметал его, осыпав богато-одетого надменного юношу с тонкими усиками, ехавшего на серой в яблоках кобыле. Тот же озорной ветер вдруг развернулся и накрыл с головой его же плащом толстого купца, спешившегося, чтобы проверить, хорошо ли закреплен на повозке товар. Купец заметался, запутавшись в складках зеленой ткани, освободился, наконец, огляделся, весь красный от досады. Далис ухмыльнулся, проезжая мимо.

   Где-то вдали зарокотал гром, хотя небо все еще было безоблачным... Дохнуло свежестью реки, пьянящим ароматом черемухи, тухлой вонью с живодерни, что стояла на краю города.

   Далис въезжал в Тиниси. Вновь загрохотало.

   - Неужто гроза? - удивленно захлопала ресницами дородная розовощекая женщина с корзиной яиц в пухлых руках, она посмотрела на небо, прикрыв ладонью глаза от солнца.

   - Да... - откликнулся худой и жилистый мужичок, приколачивая очередную доску к какой-то постройке, возводимой у самой мостовой, - Ветер мечется, как бешеный. Гроза будет!

   Ветер и в самом деле, дул, казалось, налетая внезапно со всех сторон сразу, он смешал все запахи, он завертел дорожную пыль в маленьком вихре, он обещал пригнать облака с ливнем, громом и молниями. Ветер, приносящий весенние грозы... "Джай"... - вспомнилось почему-то. Междуморский ветер весны - вот, что означает имя его друга...

   Далис пришпорил коня, чтобы быстрее добраться до дома, где никто его не ждал...

   Мирая в нежно-голубом платье, немного бледная, с распущенными каштановыми локонами, что поблескивали темным золотом в лучах заглядывающего в окно солнца, сидела в гостиной за шитьем. Как же к лицу ей домашний уют!.. Она подняла взгляд на Далиса, улыбнулась, немного развеяв темные тучи в его душе.

   - Вернулся, Далис?.. Ты, наверное, проголодался? Сейчас будем обедать. Лорд Типас у нас.

   - Гавэр?..

   Что он делает здесь днем? Далис прошел на кухню, умылся в стоящем там ушате, смывая дорожную пыль с лица и рук. Типаса видеть он не хотел. И Джая тоже...

   - А Астри?.. - спросил он, вернувшись.

   - Они оба в конюшне, - ответила Мирая. - Ты же знаешь, какой Астри любитель лошадей, а Гавэр сегодня приехал на какой-то особенной кобыле, и хочет ею похвастаться. Как мальчишки!.. - улыбнулась она.

   Он пожал плечами. Джай уж давно не мальчишка...

   Громкие голоса и смех оповестили Далиса об их возвращении, задолго до того, как открылась входная дверь.

   - Гроза будет!.. - объявил с порога Типас, отряхивая голенища сапог от прилипшей к ним соломы. - В Тиниси гроза - редкость! Здесь говорят, что грозы - к переменам. И этот ветер, что швыряет в лицо, то пыль, то яблоневый цвет... Не поймешь, с какой стороны он дует!

   - Джай!.. - вдруг сказала Мирая, поднимая голову.

   Джай вздрогнул и побледнел. Далис и Гавэр изумленно уставились на нее.

   - Джай - так называется такой сумасшедший ветер в Междуморье, - пояснила она с мягкой улыбкой. - Вернее назывался давным-давно. Мне прадедушка рассказывал, он бывал там. Меня всегда забавляло это название, а прадедушка говорил: "Не всякий ветер - Джай, только особый, который дует, кажется, отовсюду и стразу, и приносит грозу". Астри, ты разве не слышал такого названия у вас в Междуморье?

   Джай застыл, его бледное лицо вытянулось, в глазах светились тоска и боль. Он слышал свое имя, произнесенное Мираей, но она не знала, что произносит... Откуда она вообще могла знать это слово, давным-давно забытое даже междуморцами?