Орёл, несущий копьё (СИ)

— Ну полно, полно вам, успокойтесь, — Адлер через силу примирительно улыбнулся. На сей раз преимущество было не на его стороне — уговор был не словесным, а магически заверенным; ещё когда ему было двенадцать лет родители, устав бороться с ним, предложили этот договор, внешне очень смахивающий на позволение делать, что заблагорассудится. Адлер, тогда наивный, повёлся на посулы. — Я лишь имею в виду, что мне жениться слишком рано. Я ведь ничего не могу дать девушке, так как пока не имею собственного заработка. Давайте я устроюсь в жизни, и тогда уже вернёмся к этому разговору…

— Ну уж нет, — твёрдо покачал головой Освальд. — За ней большое приданое, да и мы не поскупимся на свадьбу единственного сына. Получишь дом в Берлине, приличный счёт в банке и молодую жену в придачу — чем плохо?

«Всем, — мрачно подумал Адлер, прикусив изнутри щёку, — желание достать палочку и кинуть в отца каким-нибудь заклятием было как никогда сильно. — Но отказать я в самом деле не могу… Может, убить его? Как новый глава рода, я буду волен поступать, как захочу… Ах, нет, пока рано, на данном этапе преследования за убийство мне ни к чему…»

Он заставил себя с самым смиренным видом изобразить капитуляцию.

— Признаю, ваши доводы убедительны, отец… Насколько далеко обсуждение уже зашло? Я ведь узнаю об этом последним, правда?

— Конечно, — хмыкнул Освальд, явно чувствуя себя победителем. — С семьёй Штибер мы практически уже договорились, осталось согласовать всего пару вопросов — это произойдёт в пятницу. До этого времени Катрин поживёт у нас — мы с её отцом решили, что вам неплохо было бы познакомиться поближе перед помолвкой…

«Сегодня среда, — уже не слушая его, высчитывал про себя Адлер. — Грубо говоря, у меня есть два дня, чтобы придумать, как расстроить свадьбу… Чёрт, как это всё не вовремя!»

На обед в столовую на первом этаже, обставленную с помпезной роскошностью, он спустился с весёлой улыбкой на губах.

— Ты выглядишь очень счастливым, дорогой кузен, — едко заметила Эльза. — Новость тебя порадовала?

— А разве ты сомневалась, что будет именно так? — изумился он и поклонился сидевшей рядом с подругой Катрин. — Одна мысль о предстоящей помолвке с вами делает меня счастливым.

— Я рада этому, герр Гриндевальд, — негромко ответила Катрин.

Адлер занял своё место за столом рядом с отцом. Тот всё ещё выглядел довольным собой, а вот мать строго и внимательно посмотрела на сына — не верила, что он так легко мог сдаться. Нужно быть осторожней.

— Расскажешь, как проводишь лето? — спросила она почти даже участливо. — Ты совсем не писал нам.

— Простите за это, матушка, был занят. Мы с товарищами ставили эксперименты.

— Говорят, у тебя блестящая компания, — ввернула тётка. — Наследники Джукичей, Тоддлеров, даже старший сын Винтерхальтеров…

— Теперь и младший, — скромно добавил Адлер.

— Но, кузен, ты ведь полукровку Штайнера взял под крыло, — Эльза скривилась, что сильно испортило её в общем-то хорошенькое лицо. — Неужто не брезгуешь общаться с подобным существом?

— Эльза, не говори так, — мягко пожурила её Хильда и вновь повернулась к Адлеру. — Я слышала, он разругался с отцом. Кажется, мальчик всё же знает, где его место.

— У ноги хозяина, — хмыкнула Эльза.

— Довольно, — решительно вмешалась Оделия. — Не будем портить обед подобными высказываниями, племянница.

— Обед восхитителен, — подала голос Катрин, робко улыбнувшись. — Насколько мне известно, вы сами планируете меню, фрау Гриндевальд?

— Матушка ведёт всё домашнее хозяйство, — ответил за мать Адлер. — Сама следит за порядком и кухней, а особенно любит заниматься садом…

Родители, прекрасно помнящие его детские выходки, помрачнели, но Катрин слушала, казалось, с искренним интересом и восхищением.

— Как чудесно! — воскликнула она. — Так мало женщин высшего света занимается домоводством самостоятельно, но зато в домах тех, кто уделяет этому время, всегда чувствуется особенная атмосфера уюта, домашнего очага…

Борясь с желанием закатить глаза, Адлер уделил внимание отличному мясному стейку, в меру прожаренному, очень сочному… Всё же мать знала, как вывести его из игры: вкусные блюда на столе неизменно оттягивали его интерес от разговора. Тем более что этот был учтиво-светский, не интересный, и Адлер пропустил его полностью, подняв голову лишь когда отец поднялся из-за стола.

— Прошу меня извинить, вынужден вас покинуть. У меня назначена деловая встреча.

— Вас ожидать к ужину? — уточнила мать.

— Едва ли я освобожусь к этому времени…

— Не хотите пройтись? — негромко предложил Адлер Катрин. — Я покажу вам сад.

— С удовольствием.

На улице в этот день было приятно, совершенно не душно, а солнце не палило, то и дело скрываясь за облаками, бросавшими на землю большие тени. Молодые люди неспешно пересекли площадку перед парадными дверьми и по хитросплетению дорожек углубились в парк. Всё утопало в цветах, которых, казалось Адлеру, стало ещё больше, чем было в прошлом году — этих раздражающих яркий пятнен. Прежде же на этом месте — он видел старые рисунки и колдографии поместья — была тренировочная площадка таких размеров, что на ней одновременно могла сражаться дюжина магов, и никто бы другому не помешал. А чуть дальше, на отрезке между группой вековых дубов и восточной оградой, некогда простирался живой лабиринт со стенами трёхметровой высоты из самшита… сейчас там яблоневый сад.

— Что это за цветы? — аккуратно придерживая длинную юбку, чтобы та не расстелилась по земле, Катрин присела на корточки возле одной из клумб. — Такие дивные.

— К сожалению, не могу ответить на ваш вопрос. По правде сказать, я не слишком хорош в садоводстве.

Катрин подняла на него недоумённый взгляд; теперь Адлер обратил внимание, что глаза у неё синие, по-детски невинные.

— Тогда что же вы хотели мне показать в парке?

— Скорее не показать, а поговорить, пока мы одни, — Адлер протянул ей руку, помог подняться, а затем отвёл к скамейке, стаявшей неподалёку в тени плакучей ивы, надёжно скрывавшей сидевших под ней от взглядов из дома. — Прежде всего, я бы хотел принести извинения.

— За что же? — удивилась девушка.

— В попытках казаться более аристократичными, чем являются, мои родственники придерживаются устоев и манер начала века. Но мы с вами — люди другого поколения и способны обходиться в общении без излишнего формализма, как вы считаете?

Катрин смутилась и чуть отвернулась от него.

— Меня воспитывали в тех же строгих традициях, что и вас, герр Гриндевальд, — проговорила она неуверенно. — Однако если вам угодно отбросить их…

— Это вовсе не обязательно, если доставляет вам неудобство, — немного поспешно сказал Адлер. Как же давно ему не приходилось так внимательно следить за манерами и речью! Как же это нервирует! — Единственное, на чём я осмелюсь настаивать, — не стоит называть меня «герр Гриндевальд», лучше просто по имени.

— Хорошо, Адлер, — по-прежнему без особой уверенности согласилась она. — Тогда и вы, пожалуйста, зовите меня по имени.

— Тогда скажите мне, Катрин, каково было ваше участие в подготовке этого брака?

— Ах, — она покраснела, — разве можно нам обсуждать это?..

— Прошу, ответьте, — сказал он настойчивей. — Я буду вашим мужем, и вы должны быть честны со мной.

В какой-то мере даже забавно было наблюдать, как борются в ней вбитые правила: не болтать лишнего и не врать своему супругу, пусть даже и будущему.

— Да, я… конечно, я буду честна, — ответила она, наконец. — Мой отец втайне договорился с вашим и лишь затем поставил в известность меня — это случилось всего неделю назад. Однако я знала о вас и раньше. Эльза…

— Отзывалась об мне крайне лестно, я полагаю? — всё же не удержался Адлер.

— Не совсем… Но я была на праздновании её совершеннолетия. Вы, верно, меня не помните?

«Помню с того вечера только, как жалел, что не знаю ещё формулу Адского пламени…»

— За два года многое ушло из памяти.