Райское Местечко

– А их запреты для нас?

– Так и у нас есть свои запреты. Разве мы демонстрируем корнезианцам все, что мы делаем?

– Но запреты на посещение Табы? На вывоз животных с планеты в живом и мертвом виде?

– А вот это вопрос к гоэ. Я полагаю, что они – единственные, кто хоть в какой-то степени понимает смысл традиций и их причины, кто знает историю своей цивилизации, кто устанавливает запреты и понимает, почему эти запреты установлены. Кстати, среди тех знаний, что передаются бесконечными поколениями женщин, исторических сведений нет вообще. Я думаю, что исторические хроники Корнезо существуют в письменном виде и хранятся на Анайри, и, возможно, там хранятся не только исторические хроники. А утаивают гоэ от нас историю своей цивилизации по причине, которую можно приблизительно назвать стыдом. Есть в мужском языке редко употребляемое, я бы сказала архаическое, понятие, которое можно приблизительно перевести как «утрата лица», «потеря чести», «постыдная ситуация», «недостойная правда».

Представь, что могут чувствовать жалкие потомки некогда великой цивилизации, способные лишь с трудом поддерживать свое примитивное, что они хорошо понимают, существование, перед лицом могучей цивилизации, осваивающей одну звездную систему за другой? И при этом потомкам надо признаться и в роковой ошибке далеких предков, и в своей неспособности исправить эту ошибку…

Кроме того, они знают, что мы давно порицаем убийства разумных существ и даже животных стараемся не убивать без крайней необходимости, выращивая животные белковые продукты питания на фабриках путем клонирования тканей отобранных образцов. А им надо признаться, что они постоянно умерщвляют потенциально опасных разумных собратьев, включая новорожденных детей. Что все чаще и чаще они не успевают распознать и предотвратить превращение обычного рыбака или ремесленника в хитрого и изобретательного преступника, сеющего вокруг без разбора ужас, муки и смерть. И что каждый из них, гоэ, в любой момент может стать таким же преступником, перестав быть существом разумным. Как признаться в этом? Нет, они хотят оставить все это своим внутренним делом.

«Каждый человек имеет право на свободу своих мыслей и действий, пока это не нарушает такие же права других людей. Каждая цивилизация имеет право на свои духовные ценности, свои цели, свой образ жизни и свободу действий, пока это не нарушает такие же права других цивилизаций». Этот наш принцип они усвоили очень хорошо.

– Мелисса, но как же наша экспедиция?

– Алекс, расследование зашло в тупик. Мы не знаем точно, что произошло. Все – только наши догадки, переходящие в твердую уверенность. Но доказательств нет никаких. А события на Земле со студентами-корнезианцами мы скрыли сами, потому что тогда еще ничего не понимали, но хотели избежать конфликта с Корнезо и ухудшения отношения населения Земли к корнезианской цивилизации. Зато эта трагедия помогла разобраться в ситуации на Корнезо и найти способ помочь корнезианцам. Начинающаяся сейчас операция не могла бы состояться, если бы не образцы тканей аборигенов, которые мы предусмотрительно сохранили. И Корнезо ничто уже не могло бы помочь, разве что мы должны были бы выкрасть невинных, ни о чем не подозревающих корнезианцев и исследовать их.

– И, знаешь,- помолчав, сказала твердо Мелисса,- я отдала бы такой приказ.

– Мелисса, но разве те же гоэ не понимают, что все изменяется, рассыпается на глазах, что они все вот-вот погибнут, что исчезнет вся их раса?

– Нет, не понимают. Алекс, ни ты, ни любой землянин не можете себе вообразить, что означает для разумного вида, носителя коллективной памяти, шестьдесят тысяч лет стабильного существования в одних и тех же крайне благоприятных условиях. Две, а то и три тысячи поколений жили в неизменных условиях. А тут прилетают чужие дяди и тети и сообщают, что вот-вот все изменится? Да у них само слово, обозначающее общее понятие «изменение», существует только в женском языке и обычно употребляется в сугубо научных целях. А в общеупотребительном языке существуют только слова, означающие конкретные узкоутилитарные и бытовые понятия: «изменение направления ветра», «возрастное изменение человека», «изменить прическу» и тому подобное. Понимаешь, не изменение вообще, а изменение конкретной характеристики конкретного объекта!

А ведь язык, как ты знаешь,- наиболее полная качественная информационная модель реальности, созданная коллективным сознанием сообщества. Осознано обществом существование какого-то явления – есть слово для его обозначения, существует в общественном сознании конкретное или абстрактное понятие – есть слово. Нет слова в языке – нет явления и нет понятия ни в общественном, ни в личном сознании. То есть, поскольку в корнезианском языке нет слова «изменение», то и в сознании даже наиболее интеллектуально развитых представителей корнезианской цивилизации нет мысли о самой возможности изменений в их жизни. А когда эти изменения невозможно будет игнорировать, будет уже слишком поздно.

Мы многократно пытались обратить внимание разных гоэ, а не только гоэ острова Лалуэ, на факты типа «непослушных» и «инициативных» бабочек, а они успокаивали себя и нас тем, что такое случалось всегда. Систематических наблюдений никто на планете никогда не вел и не ведет и представления об анализе статистических данных не имеет!

Понимаешь, у них теоретические знания, та же математика,- отдельно, а жизнь- отдельно. Знания, в соответствии с их традициями, должны без искажений передаваться следующим поколениям, а жизнь должна идти в соответствии с установленными раз и навсегда правилами. Все! И шестьдесят тысяч лет это великолепно срабатывало! Я удивляюсь, что при подобном подходе корнезианцы вообще до сих пор еще существуют, поскольку не могу понять, как же они все-таки решились увеличивать потребление ахи сверх ранее принятого и как пошли на увеличение разводимого количества ахи. Конечно, они смутно ощущают, что что-то идет не совсем так, как во времена дедов и прадедов, но стараются этого не замечать и об этом не задумываться. Как страусы на Земле, которые при опасности прячут голову в песок. Увы, песок заканчивается.

Знаешь, Алекс, мы устали пытаться им что-либо объяснить. Корнезианцы ведь больше всего боятся, что они сами должны будут что-то объяснять нам. Поэтому мы, селферы, решили принимать меры, не дожидаясь, пока гоэ созреют для диалога под давлением критических обстоятельств. Да вот беда: времени у нас оказалось меньше, чем мы рассчитывали. На Корнезо последние десять лет все чаще стали пропадать местные жители. Теперь ты понимаешь, что это означает?

А с предпоследним рейсом лайнера, «Олассона», пришедшего с Корнезо, мы получили информацию, что в некоторых районах жители покидают родные острова. Понимаешь, они целыми поселениями бегут с островов, где их предки жили десятки тысяч лет! Таких районов четыре, три из них – вблизи материка, один – в высоких южных широтах. В этих районах последнее время обнаруживают лодки и корабли без экипажей и пассажиров, такие «Летучие голландцы». Мы в Департаменте «Корнезо» считаем, что это районы, где обосновались не отдельные маньяки, а целые их банды. Только мы никак не можем найти их базы, никакие съемки со спутников не помогают, не понимаю, почему. Нужны другие методы, но селферов там сейчас только шесть, им не справиться. Мы же больше медлить не можем. Каждый день становится, возможно, последним для кого-то из мужчин, женщин и детей.

– Мелисса, но в чем смысл операции, что мы будем делать?

– Алекс, на сегодня достаточно. Я хочу, чтобы ты обдумал то, что сегодня узнал. В конце концов, ты же не профессиональный биолог. Потом, на корабле, когда у тебя будет свободное время, я дам тебе подробные материалы. Но если завтра у тебя возникнут вопросы, ты мне их задай. А когда ты будешь уверен, что понимаешь все, происходящее на Корнезо, я тебе расскажу о смысле и плане операции.

Завтра я планирую слетать к Шерру. Во вторник ты сможешь повидаться с родителями и собраться, в среду мы с тобой должны быть на Марсе, на Заводе Двигателей, а потом, с Марса, сразу отправимся в Лунные Доки. Так что у тебя свободен только сегодняшний вечер. В твоем распоряжении часа полтора, чтобы поплавать, погулять и отдохнуть, а потом приходи обедать – или, скорее, ужинать? – ко мне на веранду.