Лестница бога. Пенталогия (СИ)

- И такие условия вы поставили только Шанаре? А другие государства Натаны?

- Все государства поставлены в равные условия, и я предпринял определённые меры для того, чтобы их пока ещё руководители как можно быстрее об этом узнали. Они уже засуетились и предприняли для этого некоторые усилия - в вашу сторону направляются посольства сопредельных вам стран. Немного задержатся посольства Сентии и Ливадии, но впоследствии прибудут и они. Так что вы можете слово в слово передать им наш разговор. А уж прислушаются они к вашим словам или нет - это их личные проблемы, упрашивать никого не стану. Ещё вопросы будут? Времени и для разговоров, и для принятия решения осталось немного. Посольство Занадана отбывает на родину завтра вечером, когда Таня нагуляется по Гане и захочет домой. Оно и так уже задержалось, бесцельно проторчав здесь четыре дня.

- Последний вопрос... Что будет со мной, когда я выполню все ваши условия и накажу убийц магов?

- Через месяц маги вернутся в этот дворец и проверят, как вы выполнили свои обещания. Тогда же будет решена и ваша участь. А теперь - прощайте...

***

- Простите, Создатель, можно отвлечь вас на несколько минут? Это не будет слишком дерзко с моей стороны?

- На несколько минут можно - аудиенция у Вериана закончена, Гану я покину только завтра - моя молодая жена хотела посмотреть на столицу. Если я не ошибаюсь, вас зовут Фарас?

- Отец Фарас.

- Позвольте мне называть вас просто Фарас - с вершины прожитых мною лет вы мне не то что в отцы - даже в пра-пра-правнуки не годитесь, молоды слишком.

- Простите, Создатель, конечно же, вы правы. Скажите - как мы, верные слуги вашей церкви, тысячелетиями поклоняясь лжебогам, которых считали истинным создателем, сможем искупить нашу вину перед вами? Кому мы должны молиться?

- Молитесь кому хотите, Фарас, только богов больше не вызывайте - пришествия ещё одного бога этот мир может не пережить. И если своих потомков я, возможно, ещё успею спасти, то вот остальные люди почти наверняка погибнут.

- Но мы можем молиться вам? Ведь наша святая церковь носит ваше имя!

- Можете.

- А как же алтари?

- А при чём здесь алтари?

- Но ведь нам надо видеть того, кому мы молимся. Раньше на всех алтарях был выгравирован человеческий лик, а сейчас его место занял обнажённый меч.

- Алтарь, равно как и изображение на нём - всего лишь символ. Вы, церковь моего имени, объявили войну мне, Создателю этого мира, и на алтарях проявился меч. По-моему, абсолютно логично.

- Нет, вы не правы - мы не могли объявить вам войну! Разве можем мы пойти против Создателя?

- Но пошли же... Вы призвали в этот мир бога, который выступил против меня и моих потомков. Призванного священниками бога я уничтожил, но в результате сильно пострадал и этот мир. Поэтому вина за случившееся полностью лежит на вас. Сражаясь с моими потомками, вы продолжаете уничтожать мир. Вы называете себя моей церковью, но разве этого я хотел?

- Простите меня, Создатель - я искренне заблуждался и не понимал ваших замыслов, но сейчас я пытаюсь это сделать. Пусть в своей жизни я совершил немало ошибок, но все мои действия и поступки были сделаны во имя вас, Создатель. И вот я на распутье, и впервые в жизни моё будущее покрыто мраком - я не вижу, куда мне идти. Прошу, направьте меня, дайте мне цель, подскажите, что мне сейчас делать?

- Это вы должны решить для себя сами. Но помните: этот мир - мир моих детей и для моих детей, он будет существовать лишь до тех пор, пока в нём живут мои потомки. Со своей стороны могу посоветовать посетить храм в Тиаре, он построен на территории магической академии. Скажете, что я позволил вам пройти, и вас пропустят.

- И что я в этом храме увижу?

- Увидите, что в этом храме молятся действительно мне.

- А откуда вы это знаете?

- Вы забыли, Фарас, с кем вы сейчас разговариваете. Это мой мир, и я могу слышать обращённое ко мне слово в любом, даже самом дальнем уголке этого мира. Просто в моём храме сделать это не в пример легче. Даже сейчас я слышу мысли и речи обращающихся ко мне людей.

- И вы отвечаете на их просьбы?

- Я что, похож на сестру милосердия? Люди могут молиться мне, просить меня, изливать мне свою душу... Это их право и их выбор. Но разве я обязан отвечать на их просьбы и молитвы? Любой подарок, даже от простого человека, необходимо заслужить, а я всё же не простой смертный, а демиург, и не в моих правилах разбрасываться подарками. Если мне станет интересно, если возникнет желание помочь - помогу, нет - значит, нет. В няньки вам я не нанимался.

- Что ж, ваша позиция мне понятна...

- Эта позиция понятна не только вам, но и большинству людей. Вы живёте в моём мире, пользуетесь плодами моих трудов, но для меня вы - чужие, я вас в свой мир не приглашал и ничем вам не обязан. Разве вы сами прислушиваетесь к голосам миллионов голодных детей даже в своей собственной стране? А ведь эти дети принадлежат к тому же биологическому виду, что и вы. Равнодушие к членам собственной стаи характерно для человеческой популяции. Так что, вознося мне молитвы, не слишком сильно надейтесь на мою помощь - вы её не заслужили.

- Прискорбно сознавать, что вы правы... Но разрешение посетить ваш храм остаётся в силе?

- Разумеется. Я не отказываюсь от своих слов.

- Быть может, тогда мне будет позволено присоединиться к вашему посольству?

- Хорошо, я отдам необходимые распоряжения...

***

До конца путешествия оставалось немного, в ближайшие дни уже должны были показаться высокие стены Тиары, и, погружённая в мысли о предстоящем возвращении Лита задумчиво шагала вслед за Азиром по узкой тропинке, наискось пересекающей раскинувшееся за околицей очередной повстречавшейся на их пути деревеньки в несколько десятков дворов пшеничное поле. Лето перевалило за вторую половину, колоски густой пшеницы уже начали наливаться, и небольшой моросящий дождик был для них в самый раз, чтобы зерно смогло набрать силу. Урожай в Занадане обещал быть неплохим, зерна крестьяне соберут вдоволь, а излишки можно будет продать соседям. Цены на зерно в этом году наверняка поползут вниз, но это не страшно - богатый урожай всё равно даст хорошую прибыль. Скотина тоже отъедалась и жирела на обширных лугах, заросших сочной травой - по пути на юг, в столицу, Лита видела многочисленные стада пасущихся коров. Иногда встречались и отары овец, и козы, и небольшие табуны местных рабочих лошадей - пусть и не таких высоких и красивых, как выращенные в Ливадии, зато неприхотливых и работящих.

Дождь, особенно в середине лета, несомненно, являлся благом для всевозможной растительности, однако доставлял путникам немалые неудобства. Лита, конечно же, при первых признаках дождя создала и активировала плетение, полушарием раскинувшееся над головами путников и отталкивающее падающие с неба дождевые капли, однако сделать более удобной для передвижения раскисшую от дождя тропинку она не могла. Поэтому путники двигались медленно, внимательно следя, куда они ставят ноги - поскользнуться и упасть в грязь на размокшей земле было очень легко. Сосредоточившись на дороге и почти не обращая внимания на творящееся вокруг, путники пропустили момент, когда дорогу им преградила толпа крестьян.

Крестьяне, числом не менее трёх десятков, имели вид весьма непрезентабельный, к тому же крайне озлобленный. У каждого крестьянина в руке были или вилы, или лопата, а некоторые даже сжимали в руках большие плотницкие топоры. Толпа преимущественно состояла из мужчин, но было в ней и несколько женщин. Люди, заступившие путникам дорогу, явно волновались, и, стоило Лите с Азиром остановиться перед преградившей дорогу толпой, как из неё послышались угрозы: